Богатырщина. Русские былины в пересказе Ильи Бояшова

Поклонился Садко молодцу:

– Прав ты был: едва не проглядел я самого верного друга.

И пошли корабли по седому Волхову, по озеру Нево, по реке Неве, по славному Варяжскому морю. Да так резво они бегут, словно кто-то их в паруса подталкивает, словно кто-то их направляет. Дружинники тому не нарадуются, лишь Садко невесел.

Добрались Садко с дружиной до заморских стран, продали там весь товар. Закатила дружина на корабли сорок бочек чистого серебра да сорок – красного золота. Гуляют слуги в заморских платьях, карманы их полны монетами. Обратно ладьи ещё резвее бегут, словно по глади скользят. Садко же места себе не находит.

Вдруг вздыбилось синее море, заходили по нему волны, надвинулись тучи; ладьи качаются, словно лёгкие щепочки, паруса их порваны, весла поломаны.

Говорят дружинники:

– Бросим в море бочку с серебром. Авось оно над нами смилуется.

Бросили бочку в море, однако буря ещё страшнее сделалась.

Дружинники говорят:

– Сбросим тогда бочку с золотом. Примет море такой богатый дар – успокоится.

Бросили они бочку с золотом, да только море совсем разбушевалось.

Догадались дружинники:

– Видно, просит море не серебра и не золота. Просит оно человеческую душу. Остаётся нам бросить жребии: кому из нас не посчастливится, тот в пучину и отправится.

Говорит Садко верным слугам:

– Коли бросать нам жребии, побросаем их на дубовых щепочках. Чья щепка в море скроется, тому в пучину идти.

Побросали они в воду дубовые щепочки. У всех дубовые щепки гоголями плавают, а у Садка на дно пошла.

Говорит Садко:

– Нет, то жребии неправильные. Вы бросайте жребии на дубовых щепочках, а я брошу на берёзовой.

Вновь бросают они в воду жребии – все жребии гоголями плавают, а у Садка щепка на дно пошла.

Говорит Садко:

– И эти жребии неправильные. Бросайте-ка вы жребии на дубовых щепочках, а я брошу на липовой.

В третий раз они бросили – у всех жребии гоголями плавают, а у Садка щепка на дно пошла.

Вздохнул Садко:

– Делать нечего: по мою душу синее море волнуется. Достаньте-ка мне дубовую доску и принесите яровчатые гуселышки.

Принесли тогда ему слуги дубовую доску, дали в руки гусли-перегуды. Помолился Садко всем святым, а особо Пресвятой Богородице, попрощался с верными товарищами. Подхватила его волна, унесла в открытое море, и сразу буря затихла – будто её и не было.

Долго плавал по морю Садко Новгородский. Море его убаюкало, заснул гусляр, а проснулся на дне морском. Сквозь воду печёт красно солнышко, а рядом-то белокаменная палата. В той палате Морской царь гостя своего дожидается.

Говорит царь Садку:

– Ну, здравствуй, богатый купец Садко Новгородский! Так-то ты наш договор держишь, так-то тешишь меня, старика, своими песнями.

Поклонился Садко царю:

– Не сердись на меня – искуплю я вину, отыграю тебе за все годы, потешу тебя перегудами: ударю такую плясовую, какую ты ещё не видал, песни такие напою, каких ты ещё и не слыхал.

Снял Садко с плеча яровчатые гуселышки, ударил по серебряным струночкам. А как начал он играть в яровчатые гусли, не сдержался царь – заплясал плясовую. Синее море возмутилось, взбаламутилось, затрясло на нём корабли – стали те корабли под воду подныривать, хоронить своих корабельщиков. Люди на кораблях – купцы православные. Принялись купцы молиться святому Николе: «Утихомирь, Никола, море, спаси нас, грешных, от великой бури!»

Играет Садко – пляшет Морской царь без устали. Вдруг гусляра как что толкнуло в плечо. Оглянулся он, видит – стоит позади беленький старичок, борода у того старичка треплется. Говорит старичок таковы слова:

– Уж больно разыгрался ты, Садко Микулович! Уж больно хочешь угодить Морскому царю. А знаешь ли, что делается на свете от твоей игры?

Садко спрашивает:

– Что же на свете от игры моей делается?

Старичок отвечает:

– Началась от твоей плясовой на море великая буря. Тонут в ней корабли с православными. Бессчётное число их уже потонуло и ещё больше потонет, если будешь тешить Морского царя.

Говорит Садко:

– Не моя на то воля: заставляет меня играть Морской царь.

Старичок ему советует:

– Ты струночки на перегудах повырви, шпинчики на них повыломай. Говори царю: «Беда со мной, царь, приключилась, струн у меня не случилось, шпинчиков не пригодилось, играть более мне не на чем». А как скажет тебе тогда Морской царь: «Не угодно ли тебе, Садко, жениться у меня в синем море на душечке, на красной девушке?» – соглашайся на то безбоязненно. Как скажет царь: «Выбирай себе девицу», – выбирай её по уму да по разуму. Ты первое стадо в триста девиц мимо себя пропусти. И второе стадо в триста девиц пропусти. Как третье стадо пройдёт, в самом его конце увидишь девицу-раскрасавицу, зовут её Чернавою. Вот её и бери в замужество. Но и здесь есть хитрость великая: первой ночью к своей жене прикасаться не смей. Сблудишь с женой в ту ночь, у царя останешься навечно. Если же от блуда воздержишься, проснёшься утром не в синем море, а на Святой Руси. Об одном лишь прошу, Садко Новгородский: как вернёшься на родину, построй соборную церковь, и не кому-нибудь, а Николе Можайскому. Я и есть тот великий Николище.

Исчез старичок – как его и не было. Садко же у гуселышек струночки повыдернул, шпинчики повыломал. Не стали играть яровчатые гуселышки, и море синее успокоилось.

Морской царь спрашивает:

– Что же ты замолчал, Садко, купец новгородский?

Отвечает Садко:

– Струнки у моих гуселышек повырвались, шпинчики у них повыломались.

Тогда вновь Морской царь спрашивает:

– Не угодно ли тебе жениться, Садко, в синем море на красной девушке?

Говорит Садко:

– Твоя воля, царь.

Царь сказывает:

– Что же, выбирай, Садко, себе красную девицу по уму своему да по разуму.

Как наутро повели мимо Садка первых триста девиц – он стоит себе, не почешется. Провели и второе стадо – Садко от девиц отворачивается. А как третье повели, смотрит он – идёт девушка по имени Чернавушка. Он Чернавушку и взял за себя в замужество.

Говорит Морской царь таковы слова:

– Умел ты жениться, купец новгородский, в синем море!

И пошло у них столование, покатился свадебный пир. Постелили им спаленку, только не творил Садко блуда с молодой женой: положил посередке яровчатые гуселышки, крепко спал всю ночь, а проснулся уже под новгородскими стенами. Мимо ходит народ, здоровается, на Святую Софию крестится, а под боком у гусляра жена Чернавушка. Бегут корабли по Волхову, на них верные слуги поминают Садка добрым словом – глядь: он сам их кличет с берега.

Приказал Садко дружине скатить с кораблей бочки с чистым серебром, с красным золотом. На всю свою заморскую выручку построил Садко Новгородский соборную церковь старичку Николе Можайскому, а другую церковь – Пресвятой Богородице.

Поездка Бермяты к богатырям

Киеве старый Бермята в путь собирается – велит подвести себе коня. Взялся боярин жеребца справлять по-дорожному: положил потнички на потнички, затем на них седло черкасское, малоезженое, подвязал шелковые золочёные стремена – всё не для красы, а ради крепости.