Боги должны уйти

– Тростинка? Ты?
– я бросилась к ней.

Она приоткрыла щелочки мутных глаз. Губы шевельнулись, и слабая улыбка скользнула по уголкам. Я вспомнила девчушку с глазами в пол лица и ребрышками, торчащими из хребта.

Тонкий золоченый ободок съехал со лба на переносицу. Я водрузила его обратно на выщипанную макушку. Но украшение снова скатилось на ухо. Тростинка даже не шевельнулась.

– Брось, эту свинью не разбудишь.

– Что с ней?

– С ней шоколад и медовые лепешки. Жрет без остановки. Видимо в походе настрадалась.

– Шоколад и лепешки?! Как бы ни так! Одна знатная горожанка решила ее наказать. Пришла, ткнула в клетку палочкой и говорит: "А вот из этой шлюхи сделайте мне жирную морскую свинку. Откормите, к празднику Дождей". С тех пор слуги приносят нашей Тростинке всяческие яства на золотом подносе. Чего там только нет! От ароматов дух захватывает. Жрет все подряд. Потому что, если оставит кусочек несъеденным - ее живьем зажарят.

– Что от нее хотят?

– Я знаю, да не скажу, - проурчала Капибара.
– Это жутко.

– Расскажи, Капибара, принцессе. Она поможет Тростинке.

– Ну, ладно, скажу, только пусть сама Тростинка об этом никогда не узнает. Тсс. Из нее сделают живой факел. Обиженные на мужей знатные горожанки собираются эту откормленную жирную свинку сжечь живьем. Они привяжут ее к жертвенному камню, проткнут в груди отверстие, вставят фитиль - и свеча готова. Тростинка будет десять дней заживо освещать своим салом праздник.

– Не будет праздника, клянусь, - сказала я.

– Принцесса, почему долго не приходила?
– защебетала ласково Серая Мышь из своей клетки.
– Корпишь над тайными знаками? Вижу: глаза покраснели, выглядишь гнусно.

– Откуда знаешь про тайные знаки?

– Нам ли не знать! Дни и ночи сидишь в библиотеке, куда рабам нельзя входить, а под стенами храма запрещены даже игры в мяч, чтоб не нарушить кропотливых раздумий. Да, мы многое знаем. Мы знаем больше, чем положено знать даже знатным дамам. Например, то, что Саблезуб насилуя нас, произносит одно единственное имя. И всем на зависть оно - твое. Но это не все.

– Что еще? Говори.

– Он утешился с твоей сестрой.

– Саблезубый кролик? С Маленькой Лилией? Врешь.

– Он сделал это.

– Врешь.

– О чем спорите, девчонки?
– высунула ухо сквозь прутья Сладкая Пчелка.

– Я рассказываю Синевласой, как Саблезуб исполняет малейшие прихоти Маленькой Лилии. Похоже он в услужении у нее.

– Это - да. Серая Мышь не врет. Похоже, Маленькая Лилия скоро заменит Саблезубу всех нас. Если Кецалькоатль кому-то много дает, он убавляет от другого.

– Сестра живет во дворце. Я вижу ее каждый день. Она увлечена детскими играми, ей скучно сидеть в библиотеке.

– Ну, разумеется, ей скучно со старшей сестрой. Зато не скучно с сыном Верховного вождя.

– Наши маленькие прихоти не сравнятся с запросами твоей сестрички, принцесса. У нее куча слуг. Ты это знаешь. Но ты не знаешь главного: что потеряла завидного мужа. Саблезуб - мечта всех женщин.

"Смейтесь, смейтесь, думала я.
– Вы еще не знаете, про праздник "Воссоединения с Ягуаром".

Раздался шум, радостные крики огласили город:

– Саблезуб вернулся с войны. И не с пустыми руками

– Ну, как всегда, герой привел в пустые клетки новых шлюх.

– Девчонки, сегодня снова кого-то из нас вышвырнут из клеток.

Все с жалостью посмотрели на Тростинку.

Бой барабанов и крики воинов не смолкали:

– Саблезуб! Саблезуб! Слава победителю!

.- Что там такое? Воины гонят в долину Храмов чудовище.

– Какое чудовище?

– Громадного крокодила.

– 39-

– Я обучу тебя древним ритуалам, - сказал Длинноголовый.

Мы вошли в святилище. В середине округлого просторного зала до потолка вздымалось бесшумное синее пламя. Вокруг него были установлены двенадцать монолитных постаментов, они лучезарно переливались в сиянии огня. С каждого постамента взирали друг на друга черепа, инкрустированные нефритом и бирюзой.

Верховный жрец торжественно обошел их по кругу, заглядывая в глазницы и прикасаясь носом Карлика Жезла к сверкающим лбам.

Черепа отличались друг от друга. Своды одних были округлы, у других либо вытянуты к затылку, либо тяжело нависали над дугами глазниц. Выражение то радости, то глубокой скорби отражалось в бликах огненных лиц.

Я узнала свой хрусталь. Он издали сверкнул мне синими глазницами.

Я протянула к нему руки, и, как прежде, невидимые чары отразили каждую косточку внутри. Хрусталь ярко вспыхнул, на вспышку откликнулись сиянием другие черепа, словно передавали приветствие по кругу.

– Двенадцать черепов - двенадцать рас, - сказал Длинноголовый.

– Для чего их собрали вместе? Не легче ли им творить добрые дела, находясь среди людей?

– Преемники богов вырождаются. Им на смену пришли дикие племена с необузданными страстями. В звериных душах нет уважения к памяти предков. Новые орды вглядываются с северных вершин в наш край. Вдребезги разбиты бесценные нефритовые лица богинь. Участь хрустальных очарований - украсить своими осколками задницы модников долин. Круг Воссоединения должен сохранить для потомков главную идею: расы уходят - память жива.

– Неужели хрустальные черепа - всего лишь часть ритуала?

– Люди склонны наделять непонятные предметы сверхъестественными качествами, и да будет так. Возможно, открытие необычного сродни открытию человеком того, что из тыквы можно вырастить бутылку для вина. Разум людей постепенно исправляется шаблоном фантазий, и когда-нибудь в пустоте формы блеснет золотая отливка.

– В конце концов, люди смогут заглянуть в глаза бывших богов?

– Пусть племена разберутся между собой без помощи чудес. Опасно сильного наделять еще большей силой. Истребив природу, неуемный воин уничтожит и слабых, и равных себе, так как буйная сила требует войн. Неразумно слабого наделять силой, он безжалостно истребит последнего муравья. Пусть войны смешают человеческую кровь, и разница в цвете кожи перестанет беспокоить человечество.

– Ты хочешь, чтобы все люди стали на одно лицо?

– Не только лица, но мысли и чувства должны быть одинаковы. Тогда придет пора раскрыть людям тайны черепов, и многие другие знания ушедших рас.

– Каждый станет низким дикарем, омельгоном? Грязь сильнее чистоты? В этом твоя ошибка, жрец. Ты пытаешься возродить мир насекомых, где каждый муравей - отражение самого себя. Разум на земле иссякнет, если все будут мыслить одинаково.

– Люди тратят жизнь лишь на пустые споры. Это корежит созвучие с природой, нарушает божественную тишину. Взгляни: у насекомых все просто. Война - так война. Мир - так мир, в котором главное: потомство и запасы еды.