Боги, которые играют в игры

– Мэй Лин. Мэй, – сказала она, глядя мне в глаза.

– Мэй. А не знаешь ли ты какой-нибудь уединенный монастырь не слишком далеко отсюда? Я бы хотел поговорить с настоятелем. Возможно, он захочет помочь мне, после того, как я расскажу ему о своих планах. Возможно и тебя это также убедит, что я не желаю ничего плохого этому миру.

Она задумалась на секунду и кивнула:

– Да, наверное, я знаю такой. Я отвезу тебя.

– Спасибо. А теперь постой здесь, я поговорю с охраной на следующем посту.

Пока я шел к начавшему проявлять беспокойство охраннику на КПП, я мысленно продолжал раскручивать спиральку вируса внутри меня. Этот вирус привык уничтожать. Уничтожать быстро и эффективно. Заставить его уничтожать не все без разбору, а строго определенные клетки – задача достаточно простая. Я видел, как сделать это так же просто, как видишь выход из небольшого лабиринта, глядя не него сверху, а не бродя среди высоких стен внутри. А можно ли заставить вирус созидать? Восстанавливать клетки, причем так же быстро, как он до этого разрушал их? Над этим следовало поработать. И, однозначно, в вирус надо добавить еще больше веры…

***

Спустя год.

– Учитель, там опять говорят о «Панацее», – послушник в яркой одежде, для цвета которой в китайском языке, как ни странно, до сих пор нет соответствующего прилагательного, сделал звук телевизора громче.

«Согласно последним сообщениям ученых из медицинского центра «Новартис», новый вирус, уже получивший в средствах массовой информации название «Панацея» вновь проявил себя с неожиданной стороны. Вслед за способностью полностью уничтожать раковые клетки, в результате чего проблема онкологических заболеваний была решена сама собой за короткий срок, и вслед за подтвержденной недавно крайней враждебностью вируса по отношению к возбудителям Гепатита и СПИДа, ученые предполагают, что в результате последней мутации «Панацея» способна сильно повышать скорость регенерации тканей у детей. Документально подтверждено уже несколько фактов, когда дети, имеющие в крови следы вируса и получившие из-за несчастных случаев настолько серьезные травмы, что в обычном случае практически не имели шансов выжить, были выписаны из больниц уже через сутки. Раны и переломы, по словам врачей, срастались у них буквально на глазах. По оценкам экспертов, на данный момент носителем вируса уже является практически 80% населения Земли.

Ученые до сих пор не могут объяснить ни причины возникновения вируса «Панацея», ни механизм его действия, ни, тем более, предсказать дальнейшие изменения вируса и их последствия. Медицина также бессильна и в вопросе разработки вакцины против этого вируса, прочем, целесообразность этих работ критически оценивают правительства множества развитых стран, ибо до сих пор не зафиксировано ни одного случая смерти зараженных «Панацеей», зато отмечено огромное количество случаев излечения раковых больных, буквально уже стоявших на пороге смерти».

Я убавил звук и откинулся в кресле. Кивнул послушнику, все еще стоявшему в позе ожидания

– Хорошо. Послушай, попроси старого Ли заварить мне чаю. И позови начальника PR службы.

Послушник кивнул и бесшумно скользнул за дверь.

«Медицина бессильна» – в последнее время эта фраза все чаще звучит в эфире. Наконец, они это признали. Медицинская наука давно стала сводом пустых правил, с тех пор, как в медицинских университетах забыли то, что лет сто назад знал каждый сельский врач. Вера лечит человека куда эффективнее лекарств и врачебного искусства. Когда-то, мой прадед, работавший в войну хирургом в госпитале, придумал, казалось бы, бессмысленную вещь. Тем больным и раненным, кто уже стоял одной ногой в могиле и в чьем случае «медицина была бессильна» он давал «очень редкое американское сильное лекарство» – белый порошок. И подавляющее большинство тех, кто, согласно мнению врачей уже не мог выздороветь, после приема этого редчайшего лекарства вставали на ноги. Только потом, десятки лет спустя, своим внукам, старый дед рассказывал, как ночами толок в ступке простой мел и разбавлял его капелькой соли. Основным компонентом чудодейственного лекарства была вера. Не вера в бога – нет. Чистая вера в добро, любовь и справедливость.

Вера сделала человека – человеком. В безликой вселенной, разложенной на формулы и законы, нигде нет места таким понятиям как справедливость, добро, милосердие. Вы нигде не найдете атома справедливости, кванта добра или молекулы жалости. Но именно надежда и вера в их существование делают их реальными и позволяют человеку перестать быть животным. Именно уверенность в том, что справедливость, добро и милосердие не просто есть во Вселенной, но даже управляют ею, дают человеку саму возможность существовать – если бы их не существовало, то зачем тогда жить? Забывая про это, самое главное отличие человека от животного, наука перешла от познания вселенной к копанию в маленькой песочнице ограниченных человеческих знаний. Они пытаются разложить вирус, не существующий в пространстве микроскопа, на составные части и узнать законы, по которым он действует, подобно ребенку, разбивающему папины часы молотком, в надежде найти в них то живое, что издает «тик-так».

Вошел Сэм, руководитель PR службы моей компании, которая так и не получила никакого названия, быстро пожал мне руку и плюхнулся в кресло напротив.

– Привет.

– Привет, Сэм. Спасибо что так быстро. Мне кажется, настало время пустить слух про следующую мутацию нашей Панацеи. Я тебе уже упоминал вскользь как-то об этой идее. Теперь Панацея научится блокировать мозг от воздействия наркотических веществ – практически всех, включая алкоголь. Поступающие в кровь наркотики просто перестанут доходить до мозга. Грубо говоря, вред для организма прежний, но кайфа – никакого. Как обычно, постарайся пустить слух сразу из нескольких источников, как будут обнаружены первые случаи. Я тебе чуть позже дам адреса клиник, где впервые это свойство проявит себя.

Сэм рассмеялся.

– Ха-ха… Могу поклясться, что вот после этого, на исследования вакцины против Панацеи будут брошены миллиарды.

– Угу, заодно, предполагаю, через некоторое время бесплодных попыток обуздать вирус, неожиданным образом сменится правительство в некоторых странах. Мир в любом случае уже не будет прежним. Передай аналитикам, чтобы подумали, кстати, как на этом факте заработать денег, а то наш зарплатный фонд опять подходит к концу.

– О'кей. Как, кстати, твой малыш, как Мэй? Я в последнее время все никак не найду время заглянуть к ним с очередной погремушкой.

– О… Спасибо, – я улыбнулся, – он быстро растет. Еще чуть помедлишь, и погремушка уже будет не нужна. Даже не знаю, успею ли я сделать все что нужно до того, как настанет время передать этот мир ему.

Сэм довольно хмыкнул и встал, потирал руки от предвкушения будущей работы. Я задумчиво посмотрел ему вслед. Потрясающе, как быстро вокруг меня собралась команда людей, способных работать не за деньги, а за идею, просто потому, что им нравится такая работа. Спецслужбы могут долго пытаться найти источник вируса и слухов о нем – мои люди были неподкупны, потому что деньги не играли для них никакой роли после того, как они поняли, чем будут заниматься.

Послушник монастыря принес чай и остановился в нерешительности в дверях. Они только год учатся у меня, но уже способны силой веры не только останавливать пущенные в них пули, но и вскипятить воду в чайнике без огня, просто поднеся к нему руки. При этом, им не пришлось убивать себя – они просто начинали верить. Сначала в меня, а потом уже, с удивлением и радостью – в себя. Что же они смогут через десять лет? Мир точно изменится. И я – только песчинка, что столкнула первый камень лавины.

Еще год назад, мне казалось, что я сам создал нового себя своей верой, решив в один прекрасный момент, что старый я должен перестать существовать. Теперь, когда я научился тоньше чувствовать мир, я понимаю, что мои усилия мало что меняли. Люди, слыша каждый день о новых эпидемиях, о распространении наркомании, о СПИДе, о бесконечных смертях, в конце концов, продолжали верить в справедливость. Человечество верило и надеялось, что просто обязано было появиться что-то или кто-то, кто изменит мир и защитит человечество. Природа не терпит пустоты – если есть вера, всегда появляется объект. Я был призван всем человечеством. Я – новый бог века технологий. Я живу за счет чужой веры, но при этом мне не нужны ни храмы, ни жрецы. Достаточно просто иррациональной и необъяснимой надежды человечества на лучшее.

Солдат и Ведьма

День первый

Какие именно лабиринты пыльных дорог привели меня на узкие и запутанные улочки Эль-Рабида – я так и не смог вспомнить. После нескольких лет странствий, все многочисленные чужестранные городки слились для меня в одну вереницу. Казалось, что дороги между границами поселений сжались до нескольких шагов, и все это время я шел лишь по одному и тому же незнакомому городу, который, в надежде обмануть меня, просто менял маски одну за другой.