Боги мёртвого мира

За лачугами предместья показались полуразрушенные стены крепости, которая опоясывала город прерывистой линией. Стена выглядела запущено: городских ресурсов явно не хватало, чтобы поддерживать ее в надлежащем виде, так что власти сочли за лучшее оставить ее на поживу местным жителям. Кому придет в голову захватывать этот жалкий душный городишко, население которого с каждым годом все уменьшается? Те, кто мог себе позволить, уже наверняка переехали в более благополучные города.

Въезд в Кордейк никто не охранял, и спутники беспрепятственно вступили на грязные узкие улочки изнывающего от жары города. В нос ударили запахи пота, конского навоза и гниющих отходов, и друзья уже начали жалеть, что не отправились в объезд.

— Отвратительно, — прокомментировала Нова, наморщив обгоревший на солнце нос.

— Никогда бы не подумал, что такое может произойти, но мы идеально сливаемся с толпой. — Берт окинул ближайшие постройки взглядом в поисках таверны.

— Вроде бы нам это и нужно. Но ты бы спрятал меч, он как-то выбивается из образа малоимущего бродяги.

— Я собираюсь остановиться в самой дорогой гостинице этого города, а это малоимущим не свойственно, — легкомысленно заметил Берт, но все же послушался совета Келла и завернул меч в тряпки. Не стоит лишний раз привлекать внимание.

— Очень надеюсь, что самая дорогая гостиница этого вонючего города хотя бы вполовину лучше самой дешевой ночлежки Химпейка, — хмуро бросила Нова.

— Вот сейчас и узнаем. Думаю, ближе к центру здания должны быть поприличнее.

Спутники переглянулись, пожали плечами и направили лошадей вглубь города. Их внешний вид и правда оставлял желать лучшего. Одежда запачкалась и выцвела, лица обгорели будто бы от частой работы в полях, руки всех троих покрывали расчесанные волдыри от укусов насекомых, а под давно не стрижеными ногтями собралась грязь. Даже Нова, которая всегда следила за своей внешностью тщательнее остальных, уже не выглядела как знатная дама.

Сильно бросалось в глаза отсутствие деревьев и вообще какой бы то ни было зелени. Дома и дворы с редкими сухими травинками покрывал слой пыли, отчего все вокруг приобретало до странного однообразный серый цвет. Дети играли в войнушку, бегали друг за другом с палками, и под их босыми ногами поднимались вверх столбы пыли. Ни у кого из встреченных жителей не оказалось яркой одежды, а их кожа приобрела землистый оттенок, так что даже люди здесь сливались с окружением. И только небо осталось таким же ярко-голубым.

Дома ближе к центру и правда выглядели лучше: крыши покрыты дранкой, а не дерном или глиной, иные стояли на каменном цоколе, а у некоторых даже были стекла в окнах, правда, такие же грязные, как и все вокруг. В центре мощеная площадь — наследие предков, заселивших эти места в более удачные годы, а вокруг нее жилища местных правителей и состоятельных граждан. Один из таких домов, окна которого выходили на площадь, а стены когда-то были выкрашены в красный, привлек внимание путников облезлой табличкой: «Красное солнце. Комнаты. Выпивка». А для тех, кто не умеет читать, на растрескавшейся дереве красовались корявые рисунки: кружка пенного и кровать.

— Звучит многообещающе.

Берт улыбнулся своим спутникам, отряхнул с кудрей дорожную пыль и гордо, по-хозяйски распахнул дверь. Остальные зашли следом, как только привязали лошадей.

В баре оказалось на удивление чисто, хоть и мрачно: скудного света из окон едва хватало, чтобы разглядеть лица скучающих посетителей. Мужчины вели какие-то обыденные беседы о товарах и поставках, но замолчали и обернулись на чужаков, явно удивленные их внезапному появлению. Один из мужчин встал.

— Чем могу помочь?

Он говорил с таким странным акцентом, словно растягивая гласные в словах. Берт обратил к нему потрепанное благородное лицо с дежурной улыбкой.

— Приветствую, уважаемый. Это вы хозяин данного заведения?

— Я Улем, трактирщик.

— Замечательно. Мы с друзьями хотели бы снять комнату. — Он обернулся к остальным, заметил недовольно вздернутую бровь Новы и поправился: — Две комнаты. Самые лучшие. Желательно с ванной, если у вас таковая имеется. И неплохо было бы перекусить.

Трактирщик Улем слегка расслабился, разгладились морщины на лбу, а сквозь бороду проступило некое подобие вежливой улыбки.

— У меня самые лучшие комнаты в Кордейке, есть свежие овощи, монастырское вино из Шанора и местная травяная настойка. Ванна тоже есть, одна. Плата вперед.

— Ладно, сколько? Империалы принимаете?

— Деньги есть деньги, — с улыбкой заметил мужчина в предвкушении долгожданной выручки. — Тридцать за комнаты и ванну.

Келл беззвучно округлил глаза, а Берт после секундной заминки потряс кошельком.

— Ладно, пойдет. Показывай свои комнаты.

— Прошу за мной.

Хозяин направился к лестнице, и зал снова наполнили тихие голоса. Посетители, молчавшие все это время, снова вернулись к своим кружкам и разговорам. Несомненно, появление приезжих окажется главной новостью скучного серого городка.

— Вы к нам по делам или проездом? — спросил Улем, пока они поднимались по лестнице.

— Проездом.

— Куда направляетесь, если не секрет?

— Просто путешествуем, — ответил Келл таким тоном, который призван прекратить нежелательную беседу.

— Интересуюсь из чистого любопытства. Не часто к нам наведываются путешественники.

Трактирщик пожал плечами и открыл дверь в первую комнату. Кровать с подушками, письменный стол и окно с занавеской — вполне сносно, если не обращать внимания на пыльный застоявшийся воздух. Затем открыл дверь во вторую точно такую же комнату и отдал Берту ключи в обмен на серебро.

— Начните готовить ванну, — распорядилась Нова, захлопывая дверь перед носом трактирщика.

— Будет сделано, — вяло пробормотал тот скорее себе, нежели кому-то еще.

— А я бы перекусил. Ты со мной, Келл?

Мужчина кивнул.

— И выпить бы не помешало.

— Тогда спускайтесь в бар, а я пока займусь ванной. — Улем изобразил на лице подобие улыбки и отправился по своим делам.

— Надо бы переодеться, а то мы оба воняем как помойные псы.

Через пару минут оба уже готовы были спуститься вниз. Даже стираные рубахи не могли бы считаться приличной одеждой в Химпейке — за время путешествия они достаточно истрепались, но здесь мужчины вписались. Состоятельные граждане Кордейка, которые могли себе позволить расценки «Красного солнца», выглядели немногим лучше бедняков.

Друзья заказали себе еды и бутылку лучшего монастырского вина, а для Новы распорядились подать ужин в комнату. Ели в молчании, пока не насытились, и до того это было замечательно, вновь почувствовать вкус качественной свежеприготовленной еды. А уж вино после длительного перерыва показалось божественным нектаром. Первый бокал выдержанного красного Берт смаковал с особым удовольствием. Терпкое и полнотелое, с послевкусием сушеной сливы, оно заиграло на языке новыми красками. Верно говорят, люди ценят лишь то, чего они лишены.