Боги пустынь и южных морей

– Какая неожиданность, господин Гюи! Очень приятно встретить здесь вас! – искренне обрадовался потомок Терсета. – Неужели вы этим караваном с нами в Эстерат?

– Именно так, господин… – Лураций хотел сказать по старой памяти «господин Диорич», но не пожелал упоминать род Эрисы, фамилию которого Дженсер носил. – Встреча в самом деле неожиданная, – добавил ростовщик, вовсе не разделяя радости мужа Эрисы и посмотрел в сторону юной худенькой аютанки и весьма красивой аютанки, догадываясь, кто перед ним. Ведь стануэсса с возмущением пересказывала ему некоторые части писем Дженсера.

– Господин Гюи, знакомьтесь! Моя новая жена – госпожа Сульга Исса, – представил Дженсер, взяв руку ее и подведя ближе к ростовщику.

– Лураций Гюи, – ростовщик коротко кивнул девушке и обратился к Дженсеру: – Как я понимаю, она не только ваша дополнительная жена, но также ваша сестра?

Стануэсс, явно испытывая неловкость, кивнул и начал мять головной платок, который держал в левой руке. А темные глаза Сульги вдруг стали злыми, и сама она, напряглась, точно дикая кошка, готовая прыгнуть.

– Откуда такие сведенья о нашей семье? – спросила она с неожиданной резкостью. – И я не дополнительная! Я самая настоящая любимая жена Дженсера!

Лураций будто не заметил ее вопрос, последовавшие возмущения и вновь обратился к потомку Терсета:

– Удивляюсь я, Дженсер: у вас была прекрасная жена, которой могли бы позавидовать боги, а вы бросили ее и пытаетесь построить какое-то призрачное счастье, ковыряясь то в сомнительной истории своего рода, то непомерно долго утрясая вопросы наследства.

– Разве это ваше дело, господин Гюи? – произнес Дженсер. Хотя было еще прохладное утро, ему захотелось бутылочку эля.

– Представьте, мое, – Лураций видел, что хозяин каравана жестом подзывает его, но решил продолжить важный разговор, чтобы не осталось никаких недосказанности: – Эриса не допустит, чтобы у ее мужа была вторая жена. Она подаст на развод. И главное… я люблю госпожу Эрису Диорич. Она также отвечает мне теплыми чувствами. Мы решили быть с ней вместе. Как видите каждый из нас сделал выбор. Если угодно, мы можем также оставаться хорошими приятелями или испытывать враждебность друг к другу – здесь уж как пожелаете.

Дженсер бледнел с каждым словом, произнесенным господином Гюи, и по мере того, как смысл этих слов яснее доходил до его ума, все шире открывался рот потомка Терсета.

– Как вы посмели, господин Гюи! – он хотел это гневно выкрикнуть, но только сумел выдавить через ком, застрявший в горле. – Она моя жена!

– Не надорветесь с двумя? – усмехнулся ростовщик, и дал знак Хозерзу, что подойдет позже. Продолжил: – После развода Эриса милосердно оставит вам одно из поместий. Хотя вы должны были это прочитать в ее письме. Она поступает с вами очень благородно, со всей свойственной ей добротой. Будьте же вы хотя бы отчасти достойны Эрисы, не позорьте ее славную фамилию, которую она вам дала.

– Я буду жаловаться на вас господину Рамбасу! – теперь, когда Дженсер упомянул своего богатого и влиятельного родственника, его голос стал более звонким и в глазах появилась настоящая злость. – Вы понимаете, что вас ждет?! Он уничтожит вас! Вы лишитесь всего! Вы больше не жилец, Гюи!

– Мы уничтожим вас! И вашу Эрису, если она такая дура, что смеет изменять законному мужу! – с резким криком Сульга присоединилась к потомку Терсета. Ее недавно милое личико, оказывается, умело быть очень злым. – И в письмах, Эриса ни разу не упомянула вас! Может быть вы все врете, чтобы насолить моему мужу?!

– Именно! Эриса ничего не писала о вас! Может она не знает, что между вами есть какие-то отношения?! – Дженсер попытался засмеяться, вышел лишь нервный хрип.

– Но Эриса вам, Дженсер, сообщила о разводе. Разве этого мало, чтобы понять настрой стануэссы? И зря вы впутываете сюда господина Рамбаса. Даже если я потеряю все свое состояние, я буду благодарен богам за свою судьбу, ведь у меня есть Эриса Диорич, – Лураций улыбнулся, понимая, что следует заканчивать разговор. Чтобы выяснить отношения с Дженсером у него будет еще много времени – вся дорога до Эстерата. А сейчас следовало подойти к хозяину каравана. Некоторые верблюды, уже груженные, становились ближе к воротам, направляемые погонщиками.

Подходя к Хозерзу, Лураций подумал: «Хорошо, что так повернулось. Главные слова сказаны, и это значительно облегчит Эрисе предстоящие объяснения мужем. А Рамбас… да это довольно серьезная угроза. Рамбас очень влиятельный человек, почти равный Кюраю. Но на все воля богов, а он, Лураций, будет поступать так, как велит его сердце».

Глава 6

Как назвать сына?

Ночь только наступала. Полоса заката тихо отгорела на западе и погасла вовсе, в небе уже блистала золотым светом Мельда. Эстерат, лежащий как на ладони внизу, весь поблескивал огнями. Их было много в порту, особенно на пристани, где не прекращалась разгрузка прибывших кораблей. Огни факелов и светильников обозначали улицы и площади, много их мерцало вокруг Арены и Верхнего города, яркой цепью они обозначили Оливковый тракт. И даже Подгорный рынок сейчас было несложно отыскать.

– Туда! – указала Эриса, хотя Сармерс уже прекрасно знал, как найти ее дом во тьме. – Очень тихо! – шепнула арленсийка, хотя на такой высоте их бы никто не услышал, даже если бы она закричала.

Крылья вауруху с мягким шорохом толкали ночной воздух, приближая их к Подгорному рынку. Едва показался ряд огней торгового ряда, летающий кот начал снижаться.

– Тихо! – повторила стануэсса. Опасения не были без причин: ее вполне могли поджидать возле дома или даже в нем. Все-таки не каждый день убивают членов Круга Высокой Общины руками арленсиек.

– Цветочек, ты сама больше шумишь, – отозвался кот и, описав крутую дугу вокруг кипариса опустился на траву в десяти шагах от ее дома.

– Жди здесь, мой хороший, – госпожа Диорич обняла кота, хотя они еще не расставались.

– Только недолго, – предупредил он. – Если я опоздаю, Величайшая с меня шкуру снимет!

– Мне такая шерстка самой нужна, – арленсийка почти беззвучно хохотнула и поспешила к дому, дверь которого осталась приоткрытой, как Эриса бросила ее, уходя к Кюраю.

Переступив порог, Эриса прислушалась, сжимая не слишком удобную рукоять ножа – все-таки он был сделан под мужскую руку, а ее на редкость удачный балок увы, остался у охранников покойного Залхрата. Вроде ничто не выдавало присутствие посторонних в доме, и она, не опуская ножа, стала подниматься по лестнице в свою комнату. Дверь также приоткрыта, в комнате вроде пусто. Ее дорожный сундук стоит на прежнем месте у кровати – золотистый свет луны падает на его краешек, отражаясь на бронзовых скрепах. Значит, и воры здесь не успели побывать.