Богиня Дуня и другие невероятные истории

– Каждый день я буду рассказывать ему чтонибудь умное, - обещал Миша.

– Каждый день!
– сказал комендант.

– Но ведь он глупый, как же поймет он умное?
– спросил красавчик Витя.

– Да, как же?
– спросил комендант.

– Ну, это очень просто, - ответил умный Миша.
– Надо только об умном рассказывать поглупее.

– Как можно глупее!
– сказал комендант.

– Надо, чтобы умное стало почти что глупым, - пояснил умный Миша.

– Вот именно!
– сказал комендант.

– Но если умное станет глупым, как же тогда отличить умное от глупого?

– спросил Петя Коржик.

– Да, как же?
– сказал комендант.

– И это же ясно, - объяснил умный Миша.
– То, что говорит умный, - это умно. А то, что глупый, - это глупо.

– Ясно!
– сказал комендант.

И мы стали по-новому воспитывать нашего глуiioro Ванечку.

Все умное, что за день мы узнавали, прочитывали или выслушивали, мы передавали нашему глупому Ванечке так глупо, чтобы он мог понять.

И каждый вечер, когда глупый Ванечка снимал свою глупую тюбетеечку и глупые тапочки, кто-нибудь из нас садился рядом с ним на кровать и спрашивал сочувственно и дружелюбно:

– Ну как, дружок? Может быть, мы рассказываем тебе недостаточно глупо?

– Нет, почему же, - отвечал Ванечка, - достаточно глупо. Спасибо.

– И не помогает?

– Он, не знаю, - отвечал Ванечка, - не знаю, ребята!

Вот каким глупым был наш Ванечка. Ну что будешь с ним делать? Как помочь товарищу?

Решили, что следует Ванечке сходить в поликлинику. Но так как мы но были уверены, что у Ванечки хватит ума самому рассказать врачу о своей глупости, то умный Миша вызвался сходить вместе с ним.

Записались на прием к известному специалисту по глупости.

От частого общения с глупцами этот специалист был человеком мрачным и разочарованным в жизни.

– Мы пришли к вам, доктор, - сказал умиьш Миша, - по поручению всей нашей комнаты. Мы просим вылечить одного из нас от глупости. Мы очень страдаем от того, что один из нас глуп и бросает тень на всю нашу комнату.

– Садитесь, - сказал доктор мрачно, - сколько будет трижды три?

– Девять!
– сказал глупый Ванечка.

"Эге!
– подумал умный Миша.
– А доктор-то не дурак! Как ловко он определяет глупость своего пациента! Какой глупец не скажет, что трижды три будет девять?" - Он подмигнул доктору и проговорил, указывая на Ванечку:

– Вот видите, ему даже не приходит в голову, что трижды три можно выразить как одну сотню без девяти десятков и одной единицы, или, как утверждал еще Пифагор, это равнозначно числу девяносто, деленному на десять...

– Ладно!
– сурово сказал доктор.
– А какой сейчас год?

– Тысяча девятьсот сорок седьмой, - сказал Ванечка.

А умный Миша, горько усмехнувшись, обратился к доктору с такими словами:

– Ну, разве не обидно, когда твой близкий товарищ даже не догадывается, что если считать от происхождения жизни на земле, то...

– Ладно!
– с отчаянием перебил его доктор.
– Поменьше читайте книг.

– Слышишь, Ванечка, - шепнул умный Миша, - поменьше книг!

– И пореже ходите на лекции, а почаще в кино, - сказал доктор.

– Слышишь, Ванечка!
– шепнул умный Мигпа.
– Боже тебя упаси ходить на лекции - только в кино!

Мы тщательно следили за тем, чтобы глупый Ванечка не нарушал предписаний врача. Мы спрятали oт него все книги, и когда он один раз вдруг захотел пойти вместе с нами на лекцию, мы уговорили его лучше сходить в кино.

И каждый вечер, как и прежде, кто-нибудь из нас садился к нему на кровать и спрашивал с участием и надеждой:

– Ну как, дружок, не помогает? Не замечаешь ли ты, что хоть немножечко умнеешь?

Сначала глупый Ванечка говорил, что он ничего не замечает, но приблизительно через месяц заявил:

– Кажется, начинаю замечать, ребята! Только вот что меня беспокоит: допустим, я стану умным - очень хорошо. Я-то буду знать, что я умный, но как сделать, чтобы другие тоже узнали, что я стал умным?

Вот каким неизлечимо глупым был наш Ванечка.

– Может быть, мы за чем-нибудь не уследили?
– горько вздохнул Петя Коржик.
– Может быть, он тайком от нас сходил на лекцию или начитался книг?

– Нет, - сказал умный Миша, - лечился он добросовестно, и если лечение ему не помогло, то, повидимому, у нашего Ванечки какое-то патологическое перерождение клеток головного мозга, а это, увы, неизлечимо.

– Бедный Ванечка!
– сокрушался Петя Коржик.
– Так, видно, ему на роду написано: оставаться глупым Ванечкой!

И никогда в жизни мы не расстались бы с нашим глупым Ванечкой, а опекали бы его вечно, как и должны умные опекать глупых, если бы в одно из воскресений опять не зашел к нам в комнату комендант. Он пришел, как всегда, скрипя сапогами, поглядел под кровати, понюхал в углах, расспросил про Ванечку и сказал:

– Мало помогаем парню! Нужно сделать что-то еще.

– Но что?
– спросил умный Миша.
– Разве и теперь мы испробовали не все средства.

– Не все!
– сказал комендант.

– Ведь ум в магазине не купишь, - сострил красавчик Витя.

– Не купишь!
– вздохнул комендант.

– Да, ум - это не картошка!
– глубокомысленно подтвердил Петя Коржик.

– Не картошка?
– спросил комендант и, недолго подумав, сказал: - Не картошка! Это мысль! Я пошлю его на картошку!

И он послал нашего глупого Ванечку на картошку, так как была осень и картошку надо было копать.

Всей комнатой мы провожали Ванечку, горько сокрушаясь о его будущем. Мы снабдили его в дорогу крутыми яйцами, маслом и булкой. Дали еще с собой конфет, чтобы не так скучно было ехать, и железнодорожный справочник, чтобы он знал, где выходить.

Мы проводили его до самого вагона, и, когда глупая тюбетеечка скрылась в вагоне, у Пети Коржика даже слезы блеснули на глазах, так жалко ему стало нашего Ванечку, который может погибнуть без нас на какой-нибудь картофельной грядке, как былинка в поле. Разве он обойдется без нас, наш глупый Ванечка? Разве он сможет самостоятельно жить на свете, наш беспомощный Ванечка?