Богиня Дуня и другие невероятные истории

И он рассказал, что с ним случилось.

– Что ж, - сказал один славный паренек, - правильно отшила тебя Катенька. Ведь тем-то и славятся пареньки с Тихой улицы, что все как один.

А раз все как один, то и один должен быть как все.

Логично?

И так как Шурику Петрову показалось, что это вполне логично, то во вторник он пошел в магазин и вечером щеголял, как и все, в синем костюме, желтых ботинках и фетровой шляпе.

А в среду сходил в дом культуры и записался в кружок бальных танцев.

А в четверг, как и все, насвистывал новый мотив.

А в пятницу отросли его белокурые волосы, но он не подстриг их под машинку, а зачесал, как и все, набок.

А в субботу он стал так похож на всех других пареньков с Тихой улицы, что когда сфотографировался, то его карточку отдали другому пареньку и тот думал, что это его карточка, а Шурику Петрову отдали карточку другого паренька, и Шурик Петров думал, что это его карточка.

И теперь он твердо знал, что он - это тот, кто держит Катеньку за руку.

Это знал он, но этого не знала она.

– Здравствуйте, Катенька, - сказал Шурик Петров, - я так соскучился, я по видел вас целую педелю.

– Почему же вы меня не видели, - спросила она, - если каждый вечер мы с вами ходим в парк культуры и отдыха слушать соловьев?

– Нет, Катенька, - сказал он, - вы ошиблись.

Я еще ни разу не ходил с вами в парк культуры и отдыха. Но сегодня, если только вы согласитесь, я готов слушать соловьев хоть всю ночь.

– Ну что ж, - сказала она, - когда кончатся танцы, можно пойти и послушать соловьев.

Так они разговаривали, танцуя вальс, фокстрот и польку, а как только кончились танцы, Шурик Петров поспешил в гардероб, чтобы раньше других получить свою шляпу. Но когда он получил свою шляпу, то увидел, что Катенька уже выходит на улицу с белокурым, ясноглазым пареньком в синем костюме, желтых ботинках и фетровой шляпе.

– Постойте, Катенька!
– закричал Шурик Петров.
– Вы обещали пойти со мной, а уходите с кемто другим!

– Почему же с другим?
– удивилась она.
– Я ухожу с вами.

– Как же со мной?
– сказал он, чуть не плача.
– Ведь я вот где, а он это вовсе не я.

И тот паренек подтвердил:

– Конечно, я - это не ты.

– Вот видите, - сказал Шурик Петров.
– Он сам говорит, что он - это не я. А кто вас пригласил пойти слушать соловьев?

– Я пригласил, - сказал паренек.

– Нет, я пригласил, - сказал Шурик Петров.

И пока они спорили, вокруг них собрались все другие пареньки с Тихой улицы и сказали:

– Да хватит вам спорить. Твоя как фамилия?

– Александр Петров, - сказал Шурик Петров.

– А твоя?

– Петр Александров, - сказал паренек.

– Это кто Петр Александров?
– спросила Катопька.
– Разве ты Петр Александров?
– спросила она у парепька.
– Это ты Петр Александров, сказала она Шурику.

– Нет, я Александр Петров, - сказал Шурик Петров.

– А ну, предъяви паспорт, - потребовали пареньки.

Но пока он искал паспорт, другой паренек увел красавицу Катеньку, и, когда Шурик Петров мрачно сказал, что он не взял с собой паспорта, возле него уже не было Катеньки, а были только славные пареньки с Тихой улицы.

– Ну, чего нос повесил?
– дружелюбно сказали они.
– Выше голову, Петр Александров! Давай пошли домой.

– Я не Петр Александров, - сказал Шурик Петров, - я Александр Петров.

– Брось вкручивать!
– сказали они.
– Вон где Александр Петров! Его уже и след простыл. Он уже, наверное, целуется с Катенькой в парке. А ты Петр Александров, так что унывать у тебя, брат, нет никаких причин.

– Как же нет причин, - воскликнул Шурик Петров, - когда я теперь не знаю, кто я?

– Ну и чудак!
– сказали пареньки с Тихой улицы.
– А на что же милиция? В милиции, брат, установят твою личность в два счета. А ну пошли в милицию!

И вышли на нашу улицу.

А на нашей улице было много народу, - казалось, будто все юноши и девушки, сколько их есть в городе, пришли в эту теплую ночь на нашу улицу, где желтые фонари трепетали в зеленой листве деревьев.

Одни возвращались в этот час с танцев, другие - из театра, третьи были в кино, четвертые - просто так, неторопливо гуляли среди веселого и нестрого потока. Все были различно одеты, смеялись разными голосами, напевали разные песни и уже издали узнавали друг друга, потому что каждый отличался от всех и вес отличались от каждого.

Только пареньки с Тихой улицы были все как один. И все как один они шли в милицию, чтобы одного отличить от всех.

И вся наша улица потешалась над ними.

АНДРЕЙ

ХИЖИНА

И ЕГО ГОРЕ

Был у меня товарищ. Андрей Хижина. Подводный инженер.

Oн имел квартиру из двух компат, кухни, ванной и прихожей.

В одной комнате жил он сам с Варенькой. В другой - его дядя Кузьма Кузьмич.

Каждое утро Андрей Хижина уезжал к берегу моря, где строился подводный завод. Работы у него было много, а после работы он еще учился, и домой он возвращался очень поздно.

Он ехал домой в автобусе, а от автобусной остановки бежал бегом - так не терпелось ему поскорей увидеть свою Вареньку. Он бежал по улице, как спортсмен, - загорелый, белозубый и ловкий, и, врываясь в квартиру как ветер, подхватывал Вареньку на руки.

И он всегда приносил с собой букетик цветов, или кулечек конфет, или какой-нибудь забавный подарок со дна моря.

Варенька была такая маленькая и худенькая, что в трамвае у нее спрашивали:

– Девочка, ты выходишь на этой остановке?

Но она была уже не девочкой. Она тоже работала и училась, и когда приходила домой, то сразу начинали хлопать все двери в квартире, греметь все кастрюльки в кухне, звонить телефон в прихожей, говорить радио в комнате и все предметы вдруг обретали голос и движение.

– Ведь это только подумать, - говорил Андрей Хижина, - двадцать шесть лет я ходил но тем же улицам, по которым ходила ты; ездил в тех же трамваях и автобусах, в которых ездила ты; забегал в те же магазины, в которые забегала ты; и, наверное, я не раз встречал тебя, даже не догадываясь, что ты - это ты!