Богомол
Шрифт:
— Помоги мне! — крикнул он, обхватывая одну сторону руками. — Грожин!
Грожин не ответил.
— Грожин, мать твою! — заревел Донской, сдвигая шкаф в одиночку.
Грожин, наконец, бросился к нему.
— И вы помогите! — крикнул Донской девушкам.
Вчетвером они обхватили шкаф и потянули в другую комнату, где побледневший, мокрый от пота Сурта держал в трясущихся руках ружье. Ножки скребли по полу, и они тянули шкаф гораздо медленнее, чем им бы хотелось.
Между комнатами шкаф застрял, четверть минуты толкали его вперед, пока Донской не додумался выровнять его, и тогда шкаф прошел.
— Все, — выдохнул Донской.
Его шатало. Как и девушки с Грожиным, он тяжело дышал, был мокрым, словно попал под дождь, лицо побагровело.
Грожин повалился на пол.
Во дворе снова послышался шелест пролетевшего богомола. Девушки отпрянули к дальней стене. Сурта теперь держал под прицелом окно во двор.
— Смотри за входной дверью, прошептала Ольга. — Вдруг эта гадина выбьет ее?
Донской смотрел на шкаф, убеждаясь, что этой стороны им ничего не грозит. Его взгляд заметила Маверик и дрогнувшим голосом сказала:
— Послушайте, ведь там же вода осталась. Мы ее забыли.
Вообще-то ведро, наполненное водой, как помнил Донской, стояло на веранде, но туда они не могли выйти. На кухне был чайник и двухлитровая пластиковая бутылка, которую они наполовину опустошили. Воды немного, но возможно в дальнейшем они подумают иначе.
— Вот, черт! — Сурта хлопнул себя по лбу, не спуская взгляда с окна во двор.
Донской прикрыл глаза. Все одно нам ничего не светит, подумал он, пока кто-нибудь из людей, участвующих в поисках, устроенных Владимиром Аниным, не заявится в это чертово Арсеньево. Впереди — одни лишения и непрерывный стресс. Незначительная разница: мучиться сильно или очень сильно.
— Как мы не подумали, — прошептала Ольга Сурта.
За окном, выходившим к сараю, на мгновение завис богомол, и Сурта охнула.
Богомол уже исчез. Вновь наступившая тишина, нарушаемая их дыханием, разгоряченным после борьбы с громоздким шкафом.
Донской, решив успокоить их, произнес:
— В крайнем случае, если кто-то начнет подыхать без воды, выйдем на веранду. Я видел, там есть целое ведро. Припрет — это вполне возможно сделать.
Сурта посмотрел на него, но ничего не сказал. Маверик кивнула, заметно расслабившись. Грожин все еще лежал на полу, поза его рождала впечатление, что он — мертвец. Впрочем, это никого не раздражало. Сегодня они несколько раз видели, как умирает человек, и различные иллюзорные признаки кажущейся смерти ни на кого не действовали.
Спустя несколько секунд Грожин вскочил: в комнату залетел богомол.
Они не могли ошибиться, крылья насекомого рассекали воздух по ту сторону шкафа. После чего все стихло. Однако никто из них не сомневался, тварь опустилась на пол и выжидает.
Анжела Маверик приложила ко рту ладони и отступила в переднюю комнату. Туда же попятился Грожин. Несмотря на ружье в руках, на шаг-другой отступил Сурта; теперь он стоял гораздо ближе к окну во двор. Анин отвернулся от окон фасада, боязливо поглядывая на кухонный проем, закупоренный шкафом.
Никто не решался произнести
ни слова. Некоторые опасались дышать в полную грудь, как будто это имело какое-то значение: тварь все равно знала, что они здесь.Так продолжалось почти десять минут.
Они молчали, не двигались и пожирали взглядом шкаф, как будто молясь про себя, чтобы он стал надежной преградой.
Шорох за шкафом.
Ольга Сурта вздрогнула. Донской непроизвольно отступил на шаг.
По стенке шкафа что-то заскребло, словно пробуя ее крепость.
— Олег! — вырвалось у Ольги.
Сурта отступил к самому окну.
Скрежет по ту сторону шкафа усилился. Донскому показалось, шкаф дрогнул.
Так и есть. Шкаф задрожал. Богомол, бесспорно, обладавший более чувствительной силой, нежели человек, мог без проблем сдвинуть шкаф с мертвой точки.
Пока он не делал этого, явно изучая преграду.
— Олег, — всхлипнув, повторила Ольга.
Сурта, поколебавшись, шагнул к шкафу.
Грожин в соседней комнате попятился к входной двери.
Шкаф заскрипел, ножки сместились на два-три сантиметра. Анжела Маверик вскрикнула.
Из соседней комнаты к ним присоединился Сергей Анин. Его била крупная дрожь.
По ту сторону шкафа все резко стихло.
Ольга Сурта шумно выдохнула. Они напрягали слух, ожидая, что с секунды на секунду тварь, догадавшись, что с этой стороны у нее ничего не получится, покинет кухню.
Они были УВЕРЕНЫ, что так будет.
Шкаф внезапно сместился в их сторону сантиметров на двадцать. Олег Сурта и Маверик вскрикнули, Ольга застонала, уцепившись за мужа. Сурта попытался высвободиться из ее рук, вскидывая ружье.
Шкаф застрял в дверном проеме, но дрожал под нажимом насекомого.
Артем Донской схватил дуло ружья, пригибая его к полу.
— Нет, не стреляй, — сказал он. — Ты не попадешь в него, только развалишь шкаф ко всем чертям.
Сурта попытался снова поднять ружье, нацелить его на шкаф. Тот сместился еще на пару сантиметров. Маверик закричала. Донской отпустил ружье и обеими руками уперся в шкаф, навалившись на него всем весом.
Шкаф сместился вглубь кухни сантиметров на пятнадцать.
В следующую секунду это усилие было перечеркнуто: богомол сместил шкаф в их сторону. Донского едва не опрокинуло назад.
— Отойди! — крикнул Сурта. — Я прострелю его!
На помощь Донскому бросился Анин, вместе они снова выпихнули шкаф из комнаты, но до определенного момента — дальше тот не шел, сдерживаемый богомолом.
— Отойдите! — кричал Сурта. — В сторону!
В передней вдруг вскрикнула Анжела Маверик, но этот крик не имел отношения к происходящему в соседней комнате: входную дверь распахнул Грожин.
Какое-то мгновение он смотрел Анжеле в глаза, все еще колеблясь, но крик девушки словно подтолкнул его.
К ним обернулись Олег и Ольга Сурта, даже Донской, у которого от напряжения на шее вздулась вена. Они испытали шок, заметив через окно, как Грожин выбежал из дома.
Уже несколько часов в голове у него зрело нечто подобное. Расплывчатые, неяркие, медленно проплывающие мимо картинки он ощупывал внутренним взором, осторожно, не торопясь, при этом в теле бушевала настоящая лихорадка.