Богорождённый
Шрифт:
Элейнт, год Пробудившихся Спящих (1484 ЛД)
Древние, как сама вселенная, ледники сталкивались и крушились — треск древнего льда был похож на звук сухих ломающихся костей. Из рассекающих ландшафт огненных рек поднималась вонь серы и пылающих душ. Порывы ледяного ветра Кании разносили бесчисленные крики проклятых, пропитывая воздух их болью. Побережья рек патрулировали высокие насекомоподобные гелугоны, чьи белые панцири терялись на фоне льда. Их жажда чужой боли была неутолима, и своими крюкастыми трезубцами они резали и рвали бьющиеся
Мефистофель восседал на покрытом льдом утёсе в четверть лиги высотой и смотрел на своё королевство льда, огня и боли. Во всех направлениях тянулись покрытые зазубренным льдом равнины. Укрытые дымкой чёрные горы царапали мерцающее красное небо, озарённое далёким, бледным солнцем.
И всем этим правил он. Или почти всем.
Мефистофель прищурился, когда его взгляд упал на холм из пронизанного тенью льда, целый век сопротивляющийся воле архидьявола. Гнев раздул тлеющие угли его силы, и окружающий воздух затрещал от губительных эманаций божественной энергии, украденной им у Маска.
Рассматривая теневой курган, он чувствовал, как набирают скорость события, решаются судьбы — но всего этого не видел. Происходящее было скрыто от архидьявола, и он подозревал, что насыпь как–то в этом замешана.
— Перестановки, — произнёс он голосом глубоким и тёмным, как ущелье. — Бесконечные перестановки.
Десятилетиями он плёл интриги, чтобы заполучить частицу божественной силы, которой нынче владел, намереваясь воспользоваться ею, чтобы поднять переворот против Асмодея, владыки Нессуса, переворот, в результате которого сам Мефистофель должен был занять место место правителя всех Девяти Адов. Но события в мирах на первичном плане превратили все его замыслы в шутку.
Волшебная Чума разорвала мир Торила, соединив его с братским миром, Абейром, и устроив хаос среди богов и полубогов. Полумёртвый бог буквально рухнул сквозь Астральное море в Девятый Ад. Асмодей добил его и поглотил его силу.
Мефистофель, который десятками лет строил планы, чтобы самому приобрести божественность, смог заполучить лишь долю от частицы божественной силы младшего бога, а владыка Девятого Ада стал богом благодаря простой удаче. Везению. И Мефистофель снова стал в Аду вторым.
Хуже всего, он опасался, что Асмодей недавно узнал о его замыслах. Шпионы Мефистофеля при дворе Нессуса докладывали о собирающихся легионах, о возрастающем гневе Асмодея. Призыв достиг Мефистара, железной твердыни Мефистофеля. Слова Асмодея произнёс раздвоенный язык суккубы Малкантет, иногда служившей владыке Нессуса посыльной.
— Его величество всевышний господин Девяти Адов, Асмодей Ужасный, требует присутствия вашего высочества перед его престолом в Нессусе.
— Всевышний, говоришь?
— Мне сообщить Его величеству, что вам не понравился его титул?
Мефистофель проигнорировал эту реплику.
— Он послал адскую шлюху, чтобы вызвать меня? Зачем потребовалось моё присутствие?
Малкантет проигнорировала вопрос и сказала лишь:
— Его величество пожелал, чтобы я сообщила вам о необходимости исполнить это требование в кратчайшие сроки. Время дорого.
— Как и моё время. Я прибуду, когда смогу.
— Вы прибудете в течении двух недель, иначе Его величество будет вынужден считать, что вы подняли восстание. Таковы слова Его величества.
Мефистофель наградил её злобным взглядом, пока весь его двор шептался и хихикал.
— Убирайся!
Немедленно!Малкантет поклонилась с ехидной усмешкой и покинула двор, оставляя Мефистофеля томиться от сомнений, а его двор — сплетничать об открывающихся возможностях.
Десятками лет Мефистофель оттягивал противостояние с Асмодеем. Он находил оправдание за оправданием, но терпение владыки Девятого Ада наконец истощилось. У Мефистофеля было мало времени и ограниченные возможности. Он был не готов. Далеко внизу ледяной курган насмехался над ним. Из кургана сочились тени, текли ленивыми лентами сквозь трещины во льду. Много раз архидьявол пытался прожечь себе путь к основанию холма, но лёд не поддавался. Мефистофель ударами кнута заставлял тысячи дьяволов вгрызаться в лёд оружием и инструментами, и всё было напрасно. Он пытался телепортировать себя туда с пмощью магии и потерпел неудачу. Даже с помощью магии прорицания он не смог узнать, что лежит под этим курганом.
Но у него были предположения на этот счёт.
— Эревис Кейл.
Сказанное вслух, это имя раздуло огни его гнева.
Мефистофель вырвал горло Эревису Кейлу на льду Кании и забрал у него божественную искру Маска. А потом, когда Мефистофель праздновал свой триумф, появился союзник Кейла, Дразек Ривен, тоже обладавший такой искрой, и едва не обезглавил Мефистофеля.
В сознании архидьявола так и не угасли воспоминания о той боли. Регенерация заняла часы, и к тому времени тело Кейла уже накрыл столь раздражающий дьявола холм.
Не сумев уничтожить ледяную могилу, Мефистофель в конце концов запретил всем приближаться к ней. Сложные и могущественные печати не позволяли этого никому, кроме самого Мефистофеля.
От взгляда на холм гнев затопил дьявола и вывел его из себя. Мефистофель соскользнул со своего насеста и расправил крылья, окутанный силой и яростью. Миллионы проклятых душ и младших дьяволов подняли и сразу же опустили свои взгляды, закрываясь руками, погружаясь обратно в свою боль, чтобы не смотреть на охваченного яростью повелителя Кании.
Он сложил крылья и спикировал к могиле Эревиса Кейла. Он ударил в неё с достаточной скоростью и силой, чтобы во всех направлениях прокатилась ударная волна. В воздух полетел снег и осколки льда. Проклятые души Кании исторгли общий стон.
Дьявол посмотрел вниз, его грудь вздымалась кузнечными мехами, его ярость пылала всё так же сильно. Холм не пострадал — нарост непрозрачного льда, пронизанного полосами тени. Мефистофель протянул ладони к поверхности холма и ударил в лёд адским огнём. Пламя и дым потекли с его рук, окутав курган, отдача захлестнула дьявола пламенем и жаром. Он стоял посреди этой огненной бури, не получив урона, исторгая силу на объект своей ненависти. Вокруг шипел и плавился лёд, наполняя воздух туманом. В ответ из холма потекли тени, окружив его ночью.
Новый лёд нарастал с такой же скоростью, с какой плавился старый. Тени кружились среди шторма силы, снега и льда — насмехаясь над ним, бросая вызов. Дьявол извергал огонь и силу на лёд, прервавшись лишь для того, чтобы позволить теням рассеяться, а вихрю снега и льда улечься. И когда это произошло, Мефистофель увидел то же, что и всегда: нетронутый курган.
Холм был каким–то образом защищён, и дьявол не понимал, каким. Здесь что–то происходило, что–то, чего он не видел. В сердце этого был Маск, в сердце этого был холм, и Мефистофель даже не мог расплавить его лёд.