Богу

«Богородица, Дева Святая…»

Богородица, Дева Святая, Мою грешную жизнь обнови: Да забудется скорбь прожитая В моей первой — последней любви. Утомившись от мук бездорожья, О, как долго по миру плутал! — Превратилось давно, Матерь Божья, Это сердце в холодный металл… И не поздно ли Ты ниспослала Мне подругу на новом пути? Вдруг осталось мне жить слишком мало, И до цели вдвоём не дойти? Сбереги же, Святая Царица, Друг для друга две верных души: Пусть любовь их навек сохранится В Божьей правде и в светлой тиши! Горе будет ли, радость какая, — Пусть два сердца сольются в одно… Защити ее жизнь, о, Благая, Если мне вдруг уйти суждено… Пусть уход мой не будет замечен. Ведь она еще так молода… Я умру… путь земной мой не вечен, Но любовь — никогда. Никогда!..

«Лучше верить, чем узнать…»

Лучше верить, чем узнать; Горе внемлет жизни чутко; Душу надо в миг отдать; Сердце знает ложь рассудка; Кто разлюбит, тот — в крови; Мудрость поздно — горше скуки; Дней минувших не зови; Память — витязь однорукий; Светлый взор — нежней цветка; Грёза жалит остро-остро; Скорбь от милых рук легка; Мысль и Смерть — родные сестры; Есть в молчаньи ложь без слов; Мир любить нельзя немного; Радость — крепче всех основ; Счастье — путь людей до Бога.

«Загляни к ней, солнышко, в кроватку…»

Загляни к ней, солнышко, в кроватку И, целуя смуглое плечо, Приласкай тихонечко, украдкой, Нежно-нежно так… не горячо. Не спугни лазоревого сна ты, Про любовь мою ей расскажи, Принеси из сада ароматы И шепни чуть слышно: «не тужи»… Пусть она забудет всё, что было В жизни злого, серого на миг, Пробуди в ней дремлющие силы, Знойных чар неведомый родник… Загляни к ней в детскую кроватку Кинь на грудь ей солнечную нить Я пройду под окнами украдкой, Чтоб её в тиши перекрестить…

«Звенит певучий улей…»

Звенит певучий улей, Сверкает ручеёк: Покоен я, люблю ли, — Мне, право, невдомёк… Господь — подать рукою… А лес шумит-шумит… «Всё льётся?» — Бог с тобою, Лгунишка Гераклит!.. О, марево рассудка!.. Какая благодать!.. Сумей, моя малютка, Всё это разгадать!

«У принцессы Изоры…»

У принцессы Изоры, Хоть шестнадцать ей лет, Грустью ранены взоры. О, бедняжка — Изетт… На балу и на мессе, Средь полей, меж лесов — Всюду слышен принцессе Чей-то ласковый зов. Астролог Иеронимо Дал ей звездный ответ: «Путь твой — выше, но мимо, Мимо жизни, Изетт!» Где у жизни граница? Разве плачет звезда? Разве может не сниться Красоте Красота? Что ж милее вам, Иза, — Чётки, мяч иль свирель? Королевой — каприза Вас прозвал менестрель. Отчего всё так серо, И не сносен вдруг мир: Комплимент кавалера И веселый турнир? Полюбил вас недавно Провансальский поэт? Но любовь своенравна, О, бедняжка — Изетт. Выдал тайну Леоно Иезуит — духовник: Умер сын Аполлона За божественный миг… Как мучительно тесен Этот призрачный свет, Ты узнала из песен, О, бедняжка — Изетт? О, тоска ожиданий: Вот сейчас… вот теперь… О, отрава желаний Для грядущих потерь! Счастье встретит Изора? Скорбь уйдёт без следа? — Может быть, очень скоро, Но верней — никогда!

«Старые вязы стоят за окном, как ограда чугунная…»

Старые вязы стоят за окном, как ограда чугунная; Тихая-тихая ночь сторожит нас так чутко. Ночь — как любовь твоя, светло-холодная, чистая лунная… Спи, мой цветок нерасцветший, моя незабудка! Нет, ты не слышишь, как нежно целую я губы раскрытые! Та же улыбка на них притаилась, что днём… Кладбище вспомнил далёкое, вспомнил унылые плиты я: Ах, для чего я с тобой! — Мне пора быть на нём! Мне захотелось, устал я, покою, покою тенистого: День мой давно догорел, так угодно судьбе. Как мне зажечь в тебе пламя, которым так знойно, неистово Сердце пылает безмерной любовью к тебе! Как разгадать мне любовь: из земных иль небесных садов она? Солнцем живёт или только холодной луной? Ты точно ангелом грустным за что-то навек околдована… Может-быть, ближе меня будет кто-то другой! Месяц стал белым, как платье твоё; звёзды светят топазами. — Милая… нет, — позабудь мою скорбь: это — шутка… Ветер, потише там — ссорься с унылыми старыми вязами! Спи, мой цветок нерасцветший, моя незабудка…

«Ты холодна, точно лунного глетчера…»

Ты холодна, точно лунного глетчера Светлая строгая дочь; Ты — красота нежно-ясного вечера: Грустью любви не порочь. Ты глубока, точно море; загадкою Сердце моё ты томишь И по земле ты проходишь украдкою Прямо в надзвёздную тишь. Знаю, судьба ткёт нам нитку за ниткою Жизни прекрасный узор… Ночи и дни без тебя стали пыткою; Время горит, как костёр. Дума бесплодная, скорбь непробудная, Видишь, — бегут они прочь. Слушай, как шепчет нам ночь изумрудная: Грустью любви не порочь…

«Не спорь, не думай о цели…»

Не спорь, не думай о цели, — Смиренно правды жди: Слова давно отзвенели, — Жизнь впереди! Не спорь, не думай о Боге, — Все мысли — злая ложь: Иди по светлой дороге, — Верь и найдешь! Не спорь, не думай о мире, — Для сердца нет завес: Любовь бессмертная шире, Ярче небес! Этою вешнею ночью К смерти я не был готов: В сердце таинственный зодчий Выстроил храм из цветов. Ты?.. в этот час? Были босы Смуглые ножки. В саду Пали медвяные росы. «Ты не уйдешь?» — «Не уйду.» — — «Был я сегодня угрюмый, Что-то терзало мне грудь.» — «— Милый, не думай, не думай: Всё навсегда позабудь!» — Благовест к ранней обедне. Солнцем убита заря. «— Дай поцелуй мне последний, В сердце молитву творя!» — Смуглые ножки чуть слышны. След золотой на песке. О, помоги мне, Всевышний, В этой безумной тоске!.. Разве не будет уж ночи? Разве я к смерти готов? Разве не выстроит зодчий Новый алтарь из цветов?

«Не печаль и не грусть, и не страх…»

Не печаль и не грусть, и не страх Перед ужасом близкой разлуки В этих скорбно-усталых глазах, — Нет, истерзан я демоном скуки. Мне на свете теперь — всё равно, Даже ты показалась вдруг лишней. Если то же и впредь суждено, То Тебя прокляну я, Всевышний! Надоел мировой карнавал, Колыбелей, гробов вереница! Ласки я никогда не знавал, А любовь только может присниться… Отчего моя муза так зла? Что случилось сегодня? В чём дело? — Ты кольцо мое робко взяла, Но на палец его не надела…

«Не лазоревый смех, не восторг…»

Не лазоревый смех, не восторг, Не мгновенная радость забавы, Не мираж мои цепи расторг, — Кто мне в душу сверкнул, Боже правый!.. Как бездонно любовь глубока! Светит Вечность во мне без печали, И нетленных миров берега Эти жадные очи искали. Что сияет внизу, — не земля ль? О, любовь без конца, без заката! — Всех людей мне вдруг сделалось жаль, В каждом сразу почувствовал брата… Отчего моя муза светла? Что случилось сегодня? в чём дело? — Ты вернулась, ты робко вошла, И кольцо в твоем сердце горело…

«Ваше сердце, Ирен…»

Ваше сердце, Ирен, — Обольстительный плен, Незаметные милые сети; А разрез этих глаз, Помню, видел я раз На старинном французском портрете. Ваши мысли, слова — Из цветов кружева И сверкают, и брызжут лучами; Вашу грудь и ваш стаи, Лёгкий, словно туман, Я б одел дорогими парчами. Ваша кожа смуглей Золотистых полей, Дышит солнцем, лавандой и мятой; Голос тихий грудной, Звукам Баха родной, Тает нежной, как призрак, сонатой. С вами так мне легко Унестись далеко В старину, в старину золотую. Сам я длю этот плен, Моя сказка — Ирен; Но люблю я… люблю я другую! Та — как небо проста, Та — как небо чиста, — Ничего, ничего в ней земного: В ней — блаженство огня Беззакатного дня; Вся она — Божество без покрова. С вами только шучу, Улыбаясь лучу, — Мне мила голубая интрига: Ей, молясь и любя, Всё — и песнь и себя Я отдам до последнего мига! С ней мой путь в небеса, Где иная краса. Где ни тьмы, ни печали, ни Смерти! — Вас, земную Ирен, Ваш ласкающий плен Я и там не забуду, поверьте…