Бои без правил

Преданность.

Марина Покровская была предана Виктору Хижняку. И это, похоже, было взаимно, хотя оба, особенно Виктор, тщательно скрывали свои чувства не только от посторонних, но и от самих себя, укрощали эмоции. Нельзя давать слабину – такая вот жизненная установка у этой странной пары.

Тем не менее Неверов приехал к Марине. Он должен был это сделать.

– Меня зовут Максим Петрович.

– Я помню.

– Можно Максим.

– Нельзя, – отрезала Марина.

– Почему?

– Потому что нельзя. Для Виктора у вас еще есть конфетки, вы знаете, как и чем его соблазнить и вынудить помогать вам. Только его не переделать! И знаете, что я вам скажу?

– Нет, не знаю.

– Слава Богу! Если мне это не удается, а ко мне Виктор относится лучше, чем к остальным, и нас многое связывает, то очень хорошо, что его не может переделать посторонний. Тем более враг.

– Я не враг, Марина. Я пришел с миром. – Неверов попытался смягчить разговор.

– Ну, так и идите с Богом!

Марина повернулась к нему спиной, снова вонзила лопату в мягкую землю у основания старой яблони. Неверов почувствовал себя идиотом.

– От Виктора ничего нет, – проговорил он.

– Вам лучше знать, – не оборачиваясь, ответила Марина.

– Это не вопрос.

Марина воткнула лопату в грунт, повернулась. Во взгляде мелькнула тревога.

– Не поняла…

– Вы закинули тут, что Хижняк помогает мне. Это не так, Марина. Судя по всему, сейчас он даже не помогает московским коллегам по моей просьбе. Виктор мог свернуть свои дела уже в Москве, но не остановился. Думаю, теперь он занимается как раз тем, с чем вы, по вашим же словам, смирились.

– То есть?

– Он ловит Антона Хантера. Не потому, что его кто-то впряг в эту охоту. Она нужна ему, Марина. Даже если бы я или кто другой, хоть те же москвичи, решили его остановить по каким-то причинам, они уже не в силах этого сделать.

– Допустим… – осторожно проговорила Марина, не совсем пока понимая, к чему клонит незваный гость. – Вы, Неверов, в свое время, в Донбассе, не так уж давно, кстати, на этом тоже сыграли. Виктор решил одним махом накрыть группу бандюков, для него в тот момент это стало делом чести, и я помогала ему. А потом оказалось, что все происходящее было выгодно непосредственно вам. Так что ничего нового о моем мужчине вы мне не рассказали.

– Но, Марина, в тот раз я не собирался останавливать Виктора. И я знал, где он находится, был в курсе всех его дел. Так что, поверьте, собирался в критической ситуации его подстраховать. Сейчас все по-другому. Вот и говорю – от Хижняка ничего нет. Он пропал, Марина. И его никто не может найти.

– Вообще-то, он так всегда себя ведет, когда…

Марина осеклась. До нее вдруг стал доходить глубинный смысл слов Неверова, и Максим понял это.

– Он исчез. Было одно сообщение, из Варшавы. Наверное, ваш Хижняк решил, действуя в своей манере, использовать меня как некий источник информации, которую сам он добыть и проанализировать то ли не хочет, то ли не может. Я кое-что выяснил. Потом произошло… гм… еще кое-что. В свете этих событий мне очень нужно донести до Виктора кое-какую информацию. Он должен прекратить охоту, Марина. Это не моя просьба, даже, упаси Боже, не приказ – это продиктовано здравым смыслом. Или если не прекратить, то хотя бы на время остановиться. Я знаю, ему не привыкать рисковать жизнью. Но теперь она под более серьезной угрозой, чем когда бы то ни было. И угрожает ему не Антон Хантер – это так, мелочи, всего лишь очередной плохой парень, которого надо найти и обезвредить.

Судя по тому, что Марина ни разу не перебила его, Неверов понял: она все-таки почувствовала критичный градус ситуации.

– Зачем вы приехали?

– Сказать, что с Виктором нет связи.

– Вы знаете, где он?

– Точно – нет. Был в Польше…

– Что вам нужно от меня?

– Если Хижняк и даст кому-то о себе знать, то только вам, Марина. Рано или поздно он почувствует жар за спиной, должен почувствовать. Или просто попросит помощи. Помочь сможет только тот, кому он доверяет, а это, опять же, только вы. Просто передайте ему наш разговор.

– Откуда я знаю, что вы меня опять не используете?

– А я больше не приеду. Все, что связано с киевскими «гастролями» Хантера, уже никого у нас не интересует. Это значит, что у меня, как сотрудника государственного учреждения, нет оснований брать вас под контроль, в том числе технический. Просто я, лично я, – он ткнул себя пальцем в грудь, – Максим Неверов, хочу предупредить Хижняка, чтобы он придержал лошадей. Хантер никуда не денется. Но есть обстоятельства.

– Какие? Договаривайте, Неверов.

Был огромный соблазн рассказать, поделиться своими расчетами, сомнениями и выводами, сделанными после звонка Логинова из Москвы. Он хотел узнать, как можно наверняка отозвать Хижняка, остановить, вывести его из игры, желательно совсем, чтобы он успокоился и вернулся к своим обычным делам. Намекал, что есть возможность заплатить ему некие деньги. Логинов не знал Хижняка, он думал, что у Неверова есть контакт со своим протеже. Максим объяснил ему, почему Виктора нельзя остановить, даже если бы у них был постоянный контакт. Логинов раздраженно попрощался.

А потом Неверов кое-что понял. Сам. Без специальной подсказки.

Теперь это его открытие, его тайна.

И он не готов посвящать в это дело Марину. Ведь в таком случае она тоже окажется втянутой в чужие игры, опасные и непредсказуемые.

– Только подозрения, – ответил он. – Извините, но сам Хижняк поймет меня быстрее. Может, я драматизирую. Именно потому прошу вас, если вдруг Виктор даст о себе знать, хотя бы передать наш разговор. А в идеале – пусть свяжется со мной. До свидания.

Он повернулся и зашагал через сад по сырой земле к калитке. 

5

– Кто меня искал?

Бора повторила вопрос, переводя взгляд с Ульбера на Хижняка, а тем временем из ее переплетенных пальцев получилась фигура: два указательных, сложенных вместе, вытянулись вперед, два больших поднялись, и все это сооружение, имитирующее пистолет, нацелилось на Микича – в нем она все-таки разглядела албанца.

– У нас был договор с Замиром! – зачастил тот, словно стараясь упредить Бору, так и сочившуюся угрозой, и не допустить нежелательных действий. И тут же повторил эту фразу по-английски, а затем продолжил: – Замир знает… знал меня… Я хотел ему помочь… Даже мог… Я мог ему помочь!

Теперь он смотрел на Бесо, как бы ища у него поддержки. Одноглазый пожал плечами, коротко перевел сестре его слова.

– Замир не мог ни о чем с тобой договориться, – отчеканила Бора. – Как тебя зовут?

– Микич, Ульбер Микич. Американец… Он знал меня как американца!

– Замир ничего не говорил мне ни о каких американцах. – Бора смотрела сквозь пленника. – Мне плевать на американцев. Чем ты мог помочь Замиру? Почему ты американец, раз тебя зовут Ульбер Микич? Американцев так не зовут. – Она широко шагнула, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от него, ее пальцы уперлись в лоб Микича, будто пистолетный ствол. – Американцев зовут Джон или Джек. Ты врешь.