Бои в застое

Но внешне он только согласно кивнул, показывая, что во всем согласен и будет работать только в рамках генеральной линии партии и правительстве. Директор известного ГПТУ, член райкома КПСС и член ряда общественных районных и даже городских организаций имел на повседневную жизнь их части Москвы довольно большое для администратора из сферы педагогики влияние. Возможно, у него есть рука в городском руководстве и он готовит себе базу для рывка на следующий уровень. Тогда это просто, был бы покровитель. Директор ГПТУ – это обязательно коммунист. Значит, можно легко перейти в партийную структуру. И все. Получаешь пост в районных органах, а хватит сил – в городских, а то и на Старую Площадь, в ЦК КПСС.

Энергичный дяденька лет сорока, неизвестно, на сколько хватит его драгоценного здоровья в таком бешенном нервном темпе деятельности, но пока лучше ему дорогу не переходить. Переедет и не заметит, заботясь о пользе простых советских людей. А у Миши свои планы и нужные для него задачи.

Пока Миша размышлял о бурной жизни и о активных людях, Алексей Андреевич умиротворенно посмотрел на сообразительного и не дерзкого кочегара. Он вообще любил послушных спокойных подчиненных, не пытающихся на каждое твое слово вставлять два своих. А кто их не любит, таких послушных, если честно? А в кочегаров этих он столько вложил сил, и моральных, и физических, столько нервов они у него вымотали, что пора бы их своими родственниками считать. И вот один из них стал, наконец, человеком и с ним можно поговорить о перспективном будущем. Ведь не всю же жизнь кидать уголек в кочегарке. Ладно, старики, у них все понятно – бери больше, кидай дальше, пока летит – наливай и пей. А у Миши все еще впереди. Ведь прошлое-то было замечательным – московская школа, в армии ВДВ, а затем срыв – водка, портвейн, одеколон. Давай, парень, снова на правильный путь! А мы тебе поможем, дадим руку.

Он еще немного доброжелательно поговорил с Мишей, которого на полном серьезе считал своим питомцем, итогом своей деятельности, а когда тот вынужденно отрывался – кинуть очередную порцию угля в топку, с интересом смотрел на современные будни кочегаров. Внешне они были неплохими – работа у огня, на тепле, в современной топке мало дыма и копоти. Существовала, правда, внутренняя часть, но ее видели не многие и от того удивлялись – почему так много пьют?

Вопросов по учебному материалу, чего так опасался Миша, Замятин не задавал, видимо, считая его слишком мелким и незначительным для себя, а, значит, и для своего питомца. Пусть противопожарной безопасностью занимаются пожарники!

Они оба с удовлетворением завершили свой недлинный разговор – товарищ директор вырос в своем мнении, как идеолог и руководитель, а Миша мог надеяться на поддержку Замятина хотя бы в первых шагах в рабочей карьере. Какой-то покровитель, пусть и не очень крупный и влиятельный, зато непосредственный начальник. При случае положительную характеристику по месту работы напишет. А это очень важный штрих в советской деятельности ХХ века.

После ухода директора Миша мог немного мог передохнуть. Впереди была ночь с нехитрой периодической работой по перекидыванию угля и поддерживанию уровня топки. Можно даже немного поспать, раскочегарив топку и подняв воду в отопительной системе.

Ичи вряд ли очухаются до завтрашнего утра, а если и проснутся ночью, то они ему мешать не будут, сосредоточившись в поисках не выпитого спиртного. А утром он сам разбудит Митрича – пора будет старику на смену, не вечно одному ему за рукоять лопаты держаться. Впрочем, к этому времени алкогольный дурман у того в голове развеется, а похмелье властно поднимет на дрожащие ноги. Сам проснется.

Уголь с улицы около кочегарки они накидали про запас к топке на неделю в преддверии запоя Ичей, так что завтра он полностью свободен. Хоть со Светой гуляй, хоть разрабатывай коварные планы по внедрению в окружение Брежневу, хоть ищи американского хронопутешественника. А пить Ичи в ближайшие недели уже не будут – не на что. Прокормиться бы до зарплаты. И у него денег нет чтобы занять. Поневоле трезвенники.

Хорошо!

Глава 5

Однако на завтра его «овеяла» долгожданная громкая слава лекаря и доброго кудесника. В том числе и не совсем с той стороны, какой он ожидал. Откуда что берется? Ведь все же поначалу было хорошо, когда все умеренно. Там женщину подлечил, здесь небольшого чиновника от простуды избавил. Радуйтесь, граждане.

Ведь понятно, никого не оживлял, надорванную печень не стабилизировал в условиях последних стадий рака, человеческое сердце не ел, вонючее зомби не создавал на потребу чокнутой молодежи. Но нет, народ сам такого напридумывал и наизобрел. Диву даешься, когда Ичи и прочие доброжелатели приносят сплетни, в которых перевранном виде изложен материал! И не поймешь, то ли святой, то ли ставленник сатаны. При чем даже не поймешь, что хуже – светлый образ или темный.

Он бы только похихикивал, озлобленно или насмешливо в зависимости от направленности слухов, но на фоне этого усилили активность так называемые «общественность» и «государственные структуры». А там одними словами не ограниваются, обязательно пнут, благо возможностей найдется много – от административных мер и общественного порицания до уголовного преследования. Не сталинские времена, там было просто и коротко – найти, обругать, обсудить, судить, расстрелять. В брежневские времена уже все было мягче. Но приятного все равно мало.

Картина очень логичная – алкоголик, асоциальный элемент скатился к антисоветской деятельности, что можно подвести его медицинскую работу. Подрываешь советскую медицину? Скотина и антисоветский деятель! Фу на тебя, гадина!

На фоне этого теоретические знания Миши о медицинской и околомедицинской сферах в родимой страны стали быстро пополняться практическими представлениями. Оказывается, в эту эпоху в СССР (и не только в нем) людей лечили преимущественно лекарствами на основе химических и немного биологических препаратов. Это считалось «материалистической», «настоящей» медициной. А все остальное называлось «шарлатанством» и «темной деревенщиной» и с этими направлениями нужно бороться.

Знали бы наивные сограждане, что уже через сто лет контактные и неконтактные методы лечения на основе массажа займут одно из ведущих мест в человеческой медицине, и будут считаться эффективными способами избавления от любых недугов. А все лекарственные методики окажутся весьма второстепенными и будут приниматься врачами и больными в последнюю очередь.

И еще одно суеверие этих застойных лет. Пытливые самородки, выходившие за картонные рамки официальных медицинских справочников и учебников, уже сейчас, в 1970-е годы, искали и находили иные методы излечения. Очень эффективные и хорошо лечащие безнадежных больных. И почему-то советское население (по крайней мере, большинство во главе с официальной «общественностью») свято верило, что представители этих «нетрадиционных» направлений появляются главным образом в социальных низах, наиболее страдающих и малообеспеченных слоях общества. По его логике, раз беден (лучше нищ), вечно пьян и работаешь кочегаром или техничкой, то уже готовый исцелитель. А посему все это шарлатанство. Ибо, что разработает бомж или древняя неграмотная старуха кроме обмана?

Такова была логика мышления советских граждан эпохи застоя. Миша знал из истории, что произойдет считанное количество лет, наступит перестройка и представителей нетрадиционной медицины, выводя их из тех же социальных слоев, но будут смотреть с радикально противоположенных оценок. И тогда миллионы людей рванут к разным экстрасенсам, зачастую как раз к шарлатанам.

Ну а пока подходы другие и та же вся государственная идеология не только как-то не пытается сдерживать такое мракобесие, но и наоборот подстегивает такое «народное мнение», также считая подобную медицину «несоветской наукой».

Миша саркастически усмехнулся. Можно согласиться с очень большим допуском, что официальная медицина работает эффективно (в ряде случаев). Но почему надо с порога отбрасывать неофициальную медицину (кроме, разумеется, лукавых псевдолекарей, зарабатывающих деньги). Да еще преследовать ее последователей. Прямо-таки садомазохисты какие-то. Им лишь бы захлопнуть дверь под какую-нибудь часть мужского тела.

Впрочем, такие суеверия позднесоциалистической эпохи ему нередко были даже на пользу. В новом статусе чудо экстрасенса существовал целый ряд приятных сторон, в чем он неожиданно убедился, зайдя во дворе соседнего жилого дома в небольшой продуктовый магазинчик, который проще назвать хлебной лавкой с небольшим добавочным набором продуктов, продаваемым немного незаконно для выполнения наличествующего плана.