Боишься?

Лив стало натурально дурно. Всё это означало одно: их не будут искать! А значит, не найдут! Её Перси проведёт жизнь тут. Когда вырастет ещё немного, найдётся тот, кто схватит её вот так же... Вряд-ли в этом обществе женщины обладают хоть какими-то правами!..

Есть ли вообще смысл бороться и оттягивать неизбежное? Или лучше прекратить всё быстро, как та девочка, на поляне? Может быть, это будет милосерднее не только по отношению к ней самой, но и к дочери? Что хорошего может ждать её в таком месте?..

Люди в деревне, к облегчению Лив, не вели себя как дикари. Не вопили, увидев своих. И пленниц тоже. Отводили глаза. Может быть, у кого-то здесь есть совесть и сердце? Ещё Лив заметила, что на неё саму люди смотрят с откровенной жалостью. Значит, ждёт её с этим дикарём что-то по-настоящему страшное... Что-то такое уже приходило ей в голову. Взгляды того старика, что караулил их на поляне, были говорящими. И молодых парней, что таскали девочек в лес...

Нужно узнать, что за "сюрприз" ждёт её. Если всё так, как она предполагает, значит жить здесь долго ей не придётся. Или этот дикарь - маньяк, который убивает своих женщин под настроение. Или что-то у него там с физиологией нехорошее... Если она не сможет устроить так, чтобы Перси после её смерти была хотя бы в относительной безопасности, то и тянуть смысла нет. Не зря она биолог. Ей, которую, муж шутливо звал Деметрой, как богиню плодородия, достаточно будет одной прогулки в местный лес, чтобы чай, выпитый на ночь, безболезненно отправил их с Перси... Куда он там отправлял у древних народов?..

Во дворе своего дома, большего, чем у остальных жителей, человекоподобный поставил Лив на ноги и даже придержал, когда она пошатнулась. Сунул ей Перси в руки. Буркнул:

– Идите умывайтесь. Ешьте. И пойдём.

Лив удивилась. Она была уверена, что теперь, когда они добрались до логова дикаря, её ждёт что угодно, только не прогулка... Ладно.

Человекоподобный ушёл прочь. Лив толкнула дверь в дом. Вошла. Нужно накормить-напоить Перси. Умыть. И дело к вечеру... Видно, первобытный хочет оставить девочку на ночь где-то в другом месте. Чтобы не отдирать её потом от своей задницы. Она снова кинется защищать мать и не позволит ему подступиться...

Дикаря не было жаль. И смешно не было. Страшно, глупо, да. О чём она вообще размышляет? Она, которая всю жизнь любила одного мужчину? И любит, и будет любить... А раз так, то она сделает всё, чтобы у дочери Томаса Блайза был шанс выжить в этом аду.

Высохшая старуха вышла к ним навстречу. Из кухни, наверное. Стояла и рассматривала Лив и девочку, которая спросонья жалась к матери. Буркнула:

– Есть идите. Мыться потом.

Говорила понятно. Как хорошо, что хоть с коммуникацией проблем не будет!.. И хмурый вид женщины не обидел Лив. Как она может ещё смотреть на грязных, в крови, женщину и ребёнка? Особенно, если сама не одобряет того, на что решились их мужчины?

Как оказалось, Лив была совершенно права. Старая Марфа была удивительно доброй и порядочной. Только она и могла выносить бешеный нрав хэда. Потому и ходила прибраться, и готовить к нему. Она стала для Лив и Перси настоящим другом.

Это будет потом... А пока Лив улыбнулась женщине, поблагодарила её и пошла следом за ней на кухню. Заставила поесть дочь и поела сама. Нужны силы. Пока они ели, Марфа сбегала куда-то и принесла одежду. Простую, домотканую. Платье для Лив и штаны с туникой для Перси. Извинилась:

– Прости. Это для мальчика...

И глянула при этом остро на пришлую. Лив кивнула благодарно и тоже аккуратно поблагодарила:

– Спасибо. Так даже лучше. Она сорванец. Хуже мальчика... И внимание...

– Лишнее внимание ей тоже не к чему!- прямо уже заявила старуха.- Сколько ей?

– Скоро восемь.

Женщина скупо улыбнулась:

– Не волнуйся пока. Никто не сможет претендовать на неё, пока она не станет девушкой.

– А чтобы вообще никто не претендовал?- выпалила Лив и замерла в ожидании ответа.

Они, каждый из этих ответов, определяли, жить ей и Перси или выпить на ночь тот самый чай. Что-то наверное увидела в её лице женщина потому, что прошипела едва слышно:

– Ты что? Не только себя убить готова, но и ребёнка?

Лив спокойно кивнула и твёрдо ответила:

– Да. Я не позволю, чтобы кто-то насиловал её в двенадцать лет.

Старуха поджала губы:

– Зачем так-то?.. У нас тоже влюбляются. Иногда...

Лив прошептала едва слышно:

– Видела я...

Бабка встала вдруг и скомандовала:

– Мыться! Тут даже ванна есть. Девочка первая. Ты за ней. Шевелитесь. Атарик скоро вернётся.

Ванну набрали. Перси усадили в горячую воду отмокать, а старуха взяла Лив за руку и снова увела в кухню. Ненадолго. Там заговорила с ней прямо. И чётко обрисовала перспективы девочки.

– Когда она созреет, любой сможет претендовать на неё. Кто победит, тот и заберёт себе. Не только из нашей семьи. Если ты хочешь для неё другой жизни, то путь только один. Нёрс должна взять её к себе в ученицы. Тогда никто не сможет принуждать её. Она будет только с тем, кого выберет сама. Или не будет ни с кем. Наша нёрс Мел так никого и не выбрала. Она одна всю жизнь.

Лив уцепилась за информацию:

– Кто такая нёрс? Что она делает?

Марфа пожала плечами:

– Лечит, помогает. Роды принимает. Душу лечит, если болит...

Ясно! Врач и шаман племени. Отлично!..

Старуха, видно, словила тень надежды на лице молодой женщины и убила эту надежду на корню:

– Нёрс должна пойти к Хоррору и стать изменённой. Иначе никак.

– Кто такой Хоррор?

Лив спрашивала, но сама уже примерно понимала, что услышит. Осколки старого языка говорили сами за себя. Хэд Атарик - вождь, от head. Нёрс Мел - от nurse, медицинской сестры. В честь тех, кто помогал выжившим после взрыва. Раз так, то Хоррор - это ужас, первопричина того, что случилось с этими людьми четыреста лет назад.

Выходит, что все эти изменённые получают свои мутации, окунаясь в источник радиоактивного заражения. Или находясь рядом с ним. И то же самое эта милая женщина предлагает в качестве выходя для её ребёнка!

– В каком возрасте нёрс должна окунуться в Хоррор?

Марфа пожала плечами:

– Когда пожелает, желательно до зрелости. Или когда Хоррор позовёт её...

– Какие предрассудки!- ужаснулась Лив про себя.- Верить в то, радиоактивная воронка может кого-то там позвать!

А старушка продолжила:

– Если кто-то, имеющий власть, претендует на девушку нёрс, то ей нужно поторопиться. Лучше обзавестись лишней парой ушей, чем оказаться замужем без согласия!

Добрая женщина разошлась и говорила теперь достаточно откровенно. Потому Лив задала следующие важные вопросы. Нужно идти к Перси, мыться самой. И куда-то там ещё идти...

Женщина цивилизованного мира, жена героя, она не стала ходить вокруг. И спросила прямо:

– Почему все смотрят на меня, будто я не жилец? Ваш хэд маньяк и убивает женщин?