Боишься?

– Прятал всегда глава ЗС. Всегда. Служба мониторинга только надзирала за исполнением приказов.

– Почему?

– Ради жизни на Земле.

– Брось, Клив! Ты не на трибуне!

Верник зыркнул на него:

– Не знаешь, не суди!

Нахмурился, побарабанил пальцами по столу и всё-таки решился, заговорил. Своя шкура оказалась дороже корпоративной этики:

– Тогда, четыреста лет назад, некий эксперимент вышел из-под контроля. Случился ядерный взрыв. Мощный. Приведший к заражению территорий за Барьером. Но, как ты знаешь, всё можно очистить, со временем. Территории спешно закрыли не потому. Людей, оставшихся там принесли, по сути, в жертву ради всеобщего блага...

– Это какого же блага?

Верник дёрнулся от жгучей издёвки, звучавшей в голосе своего собеседника. Отвык, что кто-то может разговаривать с ним резко, насмешливо. И всё равно продолжил:

– Те, кто участвовал в том эксперименте, убрались с Земли, до одного. Отправились искать новые миры, пригодные для жизни. Это были лучшие умы нашего мира. Они в один голос твердили, что Земля скоро станет необитаемой. Нагнетали панику... Хотя, прошло уже столько времени, а то, о чём они кричали, так и не случилось.

– О чём они "кричали"?

Верник нахмурился:

– Они, в один голос утверждали, что гений того времени, имя нетрудно будет вычислить, если пожелаешь, создал искусственный интеллект, который натаскивал на то, чтобы быть совершенно автономным, самому поддерживать своё существование и быть способным принимать взвешенные решения. Цель одна: контроль населения. Ограничение тоже только одно: воля "хозяина". Что-то пошло не так. Они утверждали, что та дрянь вырвалась на свободу, когда разнесла научно-исследовательский центр.

Блайз скептично уточнил:

– Значит, они утверждали, что один из них сотворил, по сути, локального божка и решил подчинить его себе? А божок убежал? И мог, рассердившись, уничтожить своих обидчиков и, заодно, всё живое?

– Где-то так...

– И где тот божок? Где?

Верник впервые проявил какую-то неуверенностью, пожал плечами:

– Я тоже считаю, что всё это бред... Приборы никогда ещё не засекали аномальную активность в районе Барьера... Или у этих умников ничего не получилось и они придумали своего "божка", чтобы качать деньги из правительства. Или он, этот "божок" не сохранился во время взрыва. Или он до сих пор там, и Барьер сдерживает его. Что тоже маловероятно... Тамошние живут как обыкновенное, мало развитое общество. Без всяких вмешательств извне или "свыше". Да, ужас взрыва впечатался в их коллективное сознание и встроился в систему ценностей и верований, что нормально. Но на этом всё.

Слушать эти сухие выкладки, когда речь шла о живых людях, было мерзко. А когда, касалось твоего ребёнка, то и вовсе невыносимо... Хотелось броситься и придушить этого благостного урода, который пытается обаять его даже сейчас. Но Блайз терпел. Он потерпит, сколько нужно. Лив терпела. И он потерпит... Он прихлопнет эту гадину так, чтобы она уже никогда и никуда не смогла сунуться и возродить своё влияние. Будет сидеть остаток своих поганых дней взаперти и под постоянным надзором. А он сам только тогда, когда станет совсем безопасно, пойдёт и вытащит Перси, и других людей из-за Барьера.

Томас Блайз состроил заинтересованную мину и уточнил. Пусть говорит побольше, этот ублюдок! Пусть закопает себя поглубже!

– Зачем тогда?.. Зачем было и дальше прятать тех людей?

Верник скривился:

– Тому, кто признает ту ошибку, придёт конец, как политической и общественной фигуре. Его проклянут, как преступника. Хотя начали ту историю не мы... Огласка потянет кучу расследований и вопросов. Ненужных вопросов. В том числе, по поводу недостоверных данных, из-за которых случился массовый исход с Земли. Самая грандиозная мистификация в истории. Которая стоила жизни сотням тысяч... К тому же... Куда девать дикарей?.. Они позорят человеческий род...

– Поэтому нужно их прятать? Поэтому нужно было прикрыть ту резню около Барьера? Это ведь ты её прикрыл!

Верник снова состроил мину "отца наций". Трагично нахмурился и провозгласил, словно с трибуны. Даже взгляд сделался возвышенным и экзальтированным. Актёр!

– Я. И сделал бы это снова! Такие истории, если всплывают, разрушают общество. И единство. Не будет нас! Всё, что мы думали о себе, окажется ложью! Геройство трусостью! А подвиг тех переселенцев бегством! Как мы сможем не потеряться в этом? В чём найдём повод для гордости?

Том негромко спросил:

– Разве правда может кому-то повредить?

И получил грозный взгляд Верника, в ответ. Будто бы говорящий: как можешь ты не понимать элементарного, тупица! Нет! Не тупица даже, а преступник, поставивший на грань выживания наши устои...

– Да! Такая правда, что лишит нас гордости и исказит нашу историю!

Историю, которой не было! Которую придумали! Том замолчал. Бесполезно. До мерзавца не дойдёт. А, раз так, он и не будет стучаться в этот череп здравым смыслом и совестью. Ну, его!..

Заговорил сам Верник. Он продолжал активно "спасать свою шкуру":

– Ты говорил про два условия. Какое второе?

Ах, да!.. Блайз крайне неприятно усмехнулся. Так, что холодные мурашки толпой побежали по позвоночнику Клива Верника:

– Да. Два условия... Ты знаешь, что я потерял жену и дочь там, у Барьера... Так вот. Я знаю, что ты равнодушный родитель, но внуков своих любишь... Отправь их за Барьер. И я прикрою тебя.

Глава ЗС был шокирован. А Тому стало смешно. Вот удивительные люди! Играть судьбами других, как шахматными фигурами, допустимо, даже правильно, и интересно. А когда что-то такое касается лично тебя... Сейчас начнёт кричать, что это произвол и бесчеловечность!..

Ошибся. Верник удивил его. Задумался. А потом кивнул:

– Ладно. Я отдам тебе внука. Ради всеобщего блага.

Том уже откровенно издевался над человеком, которого сам же и привёл во власть:

– Или ты сделаешь это ради твоего собственного блага?.. И я сказал, не "внука", а "внуков". Всех твоих внуков. Какие есть и те, которые ещё родятся, если родятся!

Теперь Верник смотрел на него, как на безумца. Том хохотнул:

– Что? Вы же служили этому вашему "божку"? А они, такие божки, всегда были кровожадными. Вспомни историю. Твой тоже хочет жертву. Твоё будущее. До конца! Моё будущее, мою любовь и семью ты принёс в жертву своим амбициям, не задумываясь. И будущее ещё сотен семей! Чем ты лучше нас? И почему тебя это не должно коснуться?

Верник резко откинулся на спинку роскошного кресла, швырнул ручку, которую до того вертел в руках, на стол. Бросил ледяным, так не похожим на его обычный тон, голосом:

– Это ведь был обман и ты не собирался договариваться со мной?

Том тоже бросил притворство и улыбки. Ответил так же холодно:

– Нет, конечно! Теперь, если ты начнёшь дёргаться, убивать людей за Барьером или не признаешь обвинения, которые тебе выдвинут, то... Ты знаешь, о каких обвинениях я говорю! Не только вся эта политическая лабуда и старые истории, за которые твоя ответственность будет только опосредованной. Ты признаешься в убийствах Ирвина и других, кого убили чтобы прикрыть твою задницу и карьеру. Ты признаешь их до одного. Иначе...