Боконист

– А ты попробуй убедить меня, – ответил Махов.

– Все, что надо, я уже давно тебе сказал. Для меня реализация – это проверка определенной модели устройства мира. А теперь скажи, чего ты добиваешься?

– Всем известно, что ты очень умный. Но иногда мне кажется, что ты такой дурак – дальше некуда. Просто какой-то клинический случай. – Махов любил начинать издалека. – Неужели непонятно – проект "Вонючий рассвет" все равно тебя коснется, хочешь ты этого или нет! У меня нет времени ждать, когда петух жареный клюнет. Мне хочется выяснить, каким боком ты оказался замешан в эту историю. То, что вокруг тебя эти ребята вьются, как мухи над сладким, сомнения не вызывает. Но почему, спрашивается? Почуяли, что у тебя появились способности к волшебству? А может, ты уже вплотную подошел к реализации, и им хочется попользоваться?

– Ты мне льстишь, – пошутил Виктор.

– А вот поработает с тобой Серафима, мы и узнаем, в чем тут дело!

– А если вдруг выяснится, что все дело в моем излишнем самомнении? – не смог отказать себе в сарказме Виктор. – Ты успокоишься, если признаешь, что врагов твоих привлекает мой безответственный, не подкрепленный делами треп?

– Ты это брось! – проревел Махов и грозно помахал пальцем перед лицом Виктора.

*

Салон неформального целительства располагался в подвальном помещении обшарпанного, требующего немедленного капитального ремонта здания.

– Неужели кто-то решается лечиться у людей, расположившихся в таком неприглядном месте? – удивился Виктор.

– Видишь ли, в салоне не лечат, это учебное заведение, здесь обучают целителей и выдают им соответствующие сертификаты. Целитель – профессия в наше время модная и денежная, так что в подвале, как правило, людно. Но сегодня выходной – будешь только ты.

– Но я не хочу становиться целителем!

– Никто от тебя не требует подвигов.

Они вошли в учебное помещение (класс, как класс: доска, столы, стулья). На месте преподавателя сидела привлекательная молодая женщина. Ее цепкий взгляд буквально впился в Виктора, едва тот переступил порог.

– Здравствуй, Серафима, – сказал Махов приветливо. – Как и обещал, привел к тебе своего друга. Его зовут Виктор. Он большой оригинал и выдумщик. Мне кажется, вам будет интересно познакомиться. Виктор не первый год занимается одним непростым начинанием, и вот сейчас, когда успех близок, он залез в такие эзотерические дебри, что только ты можешь ему помочь. Мне так кажется.

– Здравствуйте, проходите, присаживайтесь, – голос Серафимы был удивительно неприятным, механическим, так по телефону сообщают точное время.

Виктор едва не рассмеялся, так подходил тембр ее голоса – резкий и визгливый – этому странному учебному заведению, расположившемуся в давно не ремонтированном подвале. Но улыбка не получилась, он чувствовал на себе тяжелый взгляд хозяйки салона, и от открытой неприязненности, исходившей от нее, ему стало не по себе. Он не любил, когда его оценивают, тем более так беспардонно, с явным вызовом, и уж тем более, когда оценивают отрицательно. Хотелось одного – развернуться и уйти, но Махов сказал, что эта встреча поможет ему в реализации. И он пересилил себя, решил остаться. Любую, даже такую призрачную, возможность следовало использовать до конца.

Бывает так, что люди начинают испытывать к друг другу антипатию с первого взгляда. Виктор не относил себя к числу излишне чувствительных людей, остро ощущающих, когда их не любят. Но на этот раз ошибиться было невозможно – Серафиме он не понравился. Скорее всего неприязнь возникла раньше, когда еще Махов только договаривался о встрече, а сейчас его внешний вид подтвердил ее самые неприятные предположения.

Виктор не слишком хорошо разбирался в женской психологии, но в данном случае он не сомневался, что завоевать доверие этой странной женщины он не сможет ни при каких обстоятельствах. Даже если пройдется колесом в голом виде или начнет скармливать свой завтрак уличным котам. Или совершит еще какие-нибудь по-настоящему хорошие поступки. Все равно не поможет. Не судьба.

– Мы, наверное, не вовремя, – сказал он, здраво рассудив, что эксперимент не удался и встречу следует прекращать. – Не хотелось бы отрывать от дела такую занятую женщину. Нам следует зайти в другой раз, я полагаю.

– Это у вас такое представление об иронии? – тем же металлическим, лишенным чувства голосом то ли утверждала, то ли спрашивала Серафима.

– Нет, что вы, я просто хотел извиниться за неудачный визит. Этого требуют законы вежливости.

– Не волнуйся так, дружище, – Махов болезненно мотнул головой. – Серафима не менее твоего заинтересована в вашей встрече. У тебя свои проблемы, у нее – свои. Почему бы вам не помочь друг другу? Поговорите, пообщайтесь, вот и сделаете благое дело, одно из тех, за которые Боженька любит и награждает хороших мальчиков и девочек. А если при этом вы еще и мне поможете, так и вовсе слов нет, вам это обязательно зачтется. У меня, кстати, свои проблемы, если вы еще не забыли. И мне тоже нужна помощь!

– Пусть подойдет поближе и вытянет левую руку ладонью вверх, – сказала Серафима.

Виктор решил подчиниться. Серафима немедленно схватила его руку и, закрыв глаза, стала ощупывать ее. Удивительно, но прикосновения ее были так приятны, а пальцы так нежны, что он почувствовал глубокое разочарование, когда она закончила свою операцию.

Некоторое время она молчала. Виктор не сомневался – еще чуть-чуть и тишина раздавит его. Странная это была тишина – агрессивная и беспощадная. Нечеловеческая. Ему показалось, что его мозги подверглись жестокому нападению извне. Так в фантастических романах описывают внезапное и вероломное вторжение инопланетных существ в мозги случайных прохожих. Виктор собрал в кулак всю свою волю… И победил, превозмог…

– Импотенцией вроде бы не страдает, – зловеще произнесла Серафима. – Но его сексуальные потребности искусственно занижены. Плохо у него с сексуальными устремлениями.

Махов от души веселился.

– А как у него с потенциалом исследователя? – спросил он ехидно.

– Вот только не надо мне подсказывать, я и без тебя вижу, что следует, – огрызнулась целительница. – Не могу сосредоточиться. Подсознание твоего знакомого буквально перегружено подавляемой тягой к сексу. Все его существо стремится к ласке и неге. Я бы, конечно, могла поспособствовать с приворотным настоем, но вещь это дорогая, только состоятельному человеку доступная. Впрочем, где он достанет деньги – меня не касается. Пусть приходит, когда сможет заплатить, дорогу знает.

– Какая чушь, – не выдержал Виктор. – Это все, что вы обо мне узнали, не много…

Серафима неожиданно вскочила и наставила на Виктора свой ухоженный указательный пальчик. Махов снова захихикал, уж очень она была похожа на красноармейца с плаката "А ты записался в Красную армию"?

– Хочешь обрести бессмертие? – процедила она с явным неодобрением.

– Я? – удивился Виктор. Он никогда не думал о бессмертии, Серафима озадачила его. – Не знаю, что и сказать.

Разговор начинал ему нравится. Никогда до сих пор он не отказывался от интеллектуальных битв. А в том, что хозяйка салона неформального целительства бросила ему вызов, он не сомневался. Кстати, а почему люди так жаждут бессмертия? Боятся неизвестности, подстерегающей их за чертой земной жизни? Но само по себе бессмертие от проблем не избавляет. Жизнь – это рост, накопление опыта и неизбежное старение. Мечтая о бесконечной жизни, об этом обычно забывают. Трудно себе представить, что кого-то привлекает растянутое до бесконечности дряхление. Получается, что люди жаждут продлить до бесконечности текущий миг своей жизни. Хорошо бы жизнь текла прежняя да привычная, а сами они оставались молодыми и полными сил. Хорошо бы прежняя, но навсегда… Вспоминается знаменитое – "Остановись мгновение, ты прекрасно!" При таком подходе, жажда бессмертия становится привлекательной далеко не для всех. Виктору, по крайней мере, такое "счастье" было ни к чему.

– Все. Я подумал. Лично меня бессмертие не привлекает. Кроме всего прочего, это же явное богоборство. А богоборцев, спешу вас уверить, я ненавижу.

– Ишь ты! Бессмертие ему не нравится! Рассчитываете заполучить кое-что получше?

– Если будет на то Божья воля.

Серафима ощетинилась как изготовившаяся для решительного боя кошка. Произнеся странные заклинания, сопровождаемые не менее странными телодвижениями (поставила защиту, что ли?), она отозвала Махова в сторону и быстро-быстро зашептала, металлические нотки из ее голоса исчезли, оказывается со своими знакомыми она могла быть нормальным человеком. Наверное, она хотела, чтобы Виктор слышал каждый ее довод, потому что шептала громко и разборчиво.