Боковина
Шрифт:
— Стой!
Запыхавшиеся и усталые носки со стонами и проклятьями, повалились в дорожную пыль. Толстый носок красного цвета вытаращив синие глаза, произнeс:
— Это отвратительно, как изворотливы снежали! Вызываешь их на честный бой. А они прячутся на облаке или за воздушной стеной!
— Что же тут честного? — спросила Женя, — Вас двадцать, а нас всего двое!
— Молчи, маленькая дрянь! — погрозил, кулаком, худой полосатый носок, — Мы ещё с тобой разберёмся!
— Вы очень похожи диких рыжих собак из мультфильма про Маугли, я недавно его смотрела.
— Мы не собаки! — завизжал
— Ваши предки были носками по-больше? — спросила девочка.
— Друзья! — крикнул командир носков, поднимаясь, — Мы загнали этих трусливых снежалей в угол! Теперь мы можем идти дальше, на восток! Мы поедем туда, где притаились наши враги, считающие великих боков и снежалей единым народом! Огни и мечом мы будем выжигать инакомыслие с нашей земли! За мной ребята!
Носки выстроились в два ряда за своим командиром. Предводитель оглядел свой сброд и, убедившись, что всe в порядке, закричал:
— Бей снежалей!
— Никого не жалей! — ответил отряд вонючих носков.
— Мы убьём всех снежалей! С нами бог ребята! — воодушевлял командир своих подчинeнных.
— Дядя Иликон, — обратилась Женя к своему наставнику, — Что это за бог, который помогает убивать?
— Не знаю, — ответил Иликон, мрачно наблюдая за происходящим, — Мой бог говорит: Не убей.
— Можно я их помою? — спросила Женя Иликона, — Уж очень они вонючие!
— Можно, — кивнул Иликон.
Девочка щeлкнула пальцами и тотчас возник маленький двухметровый вихрь. Быстро двигаясь, ураган затащил в себя все носки и закрутил их в воздушной карусели. Девочка подлетела на облаке и встала точно над ураганом сносками. Сверкнула молния и из потемневшего облака полился дождь, обильно смачивая водой всe, что было внутри вихря. Девочка достала из рюкзака мыло и, перегнувшись через край облака, бросила его в свою стиральную машину. Мыло, смешавшись с носками воздухом и водой, образовало обильную пену. Началась стирка, под стоны и визги носков.
— Ну, довольно, — сказал Иликон, через какое-то время.
— Сейчас, сейчас, я только их отожму, — ответила девочка и отключила подачу воды. Три минуты ураган отжимал носки и наконец, сбавив обороты, бережно разложил их на дороге в ряд.
— Ох, — выдохнул Командующий носками, пытаясь подняться. Остальные носки остались лежать на месте без движения.
— Пойдeм, — позвал Иликон, — Я вижу там придорожное кафе.
Женя сделала несколько шагов за Иликоном, но вдруг обернулась и крикнула носкам:
— Прощайте ребята! Чаще мойтесь! Уж очень он воняет ваш национализм!
— Всех не перестираешь, — сказал Иликон, когда Женя догнала его.
— Я понимаю, — вздохнула девочка, — Но если каждый из нас сделает, хоть что-то, чтобы мир стал чище, разве он не станет лучше?
— Каждый не захочет, — ответил Иликон, — Что там за вывеска?
— Вверху написано: «Жратва», а чуть ниже: «Снежалям вход запрещeн!», ответила Женя.
— Интересное место, — сказал Иликон. открывая дверь.
— Что же здесь интересного? — спросила девочка, заходя следом за своим наставником.
— Ну хотя бы это, — ответил Иликон, — Посмотри, что написано над барной стойкой.
— Снежальских собак не кормим, — прочитала
девочка, — Они что не любят животных? — тихо спросила Женя, пробираясь за Иликоном к барной стойке.— Они не любят людей, — ответил Иликон.
Единственно хорошо освещённое место в кафе была барная стойка. За ней сидел жирный снежный человек с бородавками по всему телу, издали он напоминал огромную жабу с двойным подбородком. При виде посетителей бармен поднял правую руку и закричал:
— Слава Боковине!
— Здравствуйте, — спокойно ответил Иликон.
— Что, живeте в Боковине и совсем не знаете боковинский язык? — поморщился бармен.
— А вот я хотела спросить дядя Иликон? — зашептала Женя, — Почему они все кричат: Слава Боковине?
— Каждый кричит про то, чего у него нет, — ответил Иликон, — Тот кто хочет есть о еде, тот у кого нет ботинок об обуви, а боковинцам по-видимому не хватает славы.
— Что это вы там шепчетесь? — насупился толстяк.
Иликон игнорировал вопрос бармена и вежливо попросил:
— Дорогой друг, нет ли у вас чем-нибудь утолить голод усталым путникам? Хотя бы кусок хлебца и стакан горячего чая?
— Говори по боковински, — надменно промолвил бармен, по-снежальски я не понимаю!
— Мы бы с удовольствием, — ответил Иликон, — Но к сожалению за всe время, что мы здесь находимся никто ни разу не заговорил с нами по боковински, хотя все люди, которых мы видели, уверяли нас, что они истинные боковинцы.
— Это из-за того, — снисходительно объяснил толстяк, — Что мы долго жили под оккупацией снежалей и многие забыли наш язык.
— А я вот не представляю, как можно забыть язык, на котором я говорю с детства, — высказала своё мнение девочка.
— Наших родителей заставляли снежали говорить на их языке! И нас тоже! Поэтому я вас понимаю, но скоро я забуду язык оккупантов! — толстяк потряс указательным пальцем в воздухе.
— Это хорошо, что вы нас понимаете, — сказал Иликон, — Так что насчёт еды?
— Я вас понял, но это не значит, что вы говорите правильно, — продолжил бармен, — Вы в стране великих Боков! Людей чьи предки выкопали всё мировые океаны, создали землю и солнце во внутреннем и внешнем мире!
— А разве не бог создал землю и солнце? — спросил Иликон.
— А кто по вашему создал Бога? — спросил Толстяк.
— Что, неужели боковинцы? — удивлeнно спросил Иликон
— Истинно так? — кивнул головой бармен.
— И что, землю и солнце, боковинцы тоже создали за шесть дней?
Толстяк бросил презрительный взгляд на Иликона и ответил:
— За один час!
— И это написано в каких-то священных книгах? — спросил Иликон, удивлению которого не было предела.
— Конечно, разве вы не читали книгу пророков?!
— Я-то читал. Только ничего не видел там про сотворения мира великими боками.
— А знаете почему, — толстяк наклонился впервые понизив голос.
— Нет, — ответил Иликон, — Но очень хочу узнать.
— А это вот почему, — начал толстяк, почёсывая нос, — Это всe проклятые снежали!
— А они здесь причeм? — удивился Иликон.
— Как причeм?! — бармен вытаращил глаза, — Это они переписали все священные книги! И это именно они вычеркнули великих Боков из них! Неужели не понятно?