Боковина

— Ух ты! — воскликнула Наташа, — Смотри мы побеждаем.

Наконец, видимо приняв решение, Женя тяжело вздохнула, что-то прошептала и незаметно щeлкнула пальцами.

Над площадью появилась туча и из неe мощной струeй, как из пожарного шланга, на огонь извернулся поток воды. Через две минуты от пламени не осталось и следа.

Мужчина в чeрном растерянно вертел головой по сторонам, скривившись от злобы.

Полицейские, освобождённые от огня, начали воспряли духом. Они поднимали раненных и вооружение. Протестующие, утратив былой пыл, медленно отступали. Всe было кончено.

— Ну вот, — пробурчала Наташа, — Мы же почти победили! А теперь заново революцию делать придeтся! Ну ничего! Камериканка всe решит, во всeм разберётся и мы будем жить хорошо!

— Ты уверена? — спросила Женя, качая головой, — Я не думаю, что из вашей революции выйдет что-нибудь стоящее.

— Почему? Посмотри как люди верят камериканке!

— Ах, я сомневаюсь, — вздохнула маленькая путешественница.

— Да конечно! За госпожой Гадленд пойдут! Еe всё любят!

— Дело не в том, что твою госпожу Гадленд всё любят.

— А в чeм?! — удивлeнно спросила девочка-спаниель.

— Мне кажется, что она не любит никого. А тот, кто никого не любит, не будет делать другим хорошо.

Раздались сирены. Женя подошла к краю крыши и посмотрела вниз. К площади подъезжали машины скорой помощи. Рядом подошла Наташа и дрожащим голосом спросила:

— Ты думаешь мы не правы, что затеяли революцию?

— Я не знаю, — вздохнула маленькая путешественница.

— Пойдёмте посмотрим, что там внизу, — сказал брат Наташи.

— Садись, — подставляя спину, сказала Наташа.

Женя забралась на спину своей подруге и через секунду летающие спаниели взмыли вверх. Сделав круг над площадью, они выбрали место поспокойнее и приземлились. Повсюду были следы сражения. Везде были камни, кирпичи, много битых бутылок и очень много люминесцентно-синей жидкости:

— Что это? — спросила Женя.

— Это кровь, — помрачнев ответил Наташин брат.

— Кровь? — удивлeнно спросила Женя.

— Да, кровь, — стуча зубами от волнения, подтвердила Наташа, — Кровь снеговиков, сугробов, снежинок.

— Никогда не видела такую кровь.

— Я видела, — сказала Наташа, — Но не так много.

— Это что, всё мы? — ужас от страшной догадки, отразился на лице маленькой путешественнице.

— Ну я вообще-то так сильно не мог кинуть камень, чтоб кровь пошла, — уверенно заявил Нытик, который перед этим взобрался на макушку собачьей головы, — А вы конечно дел наделали.

— Ну, ты долго будешь сидеть на мне? — спросил Наташин брат.

— Ой, да ладно, ладно, какие всё капризные, — пробурчал снежок, сползая по собачьей лапе на землю.

— Вот они! — крикнул сухой морщинистый старик, указывая рукой на Женю и еe друзей, — Это они бросали камни с крыши!

— А ну стоять! — несколько полицейских двинулось в направлении девочки и летающих, спаниелей.

— Садитесь быстрее! — сквозь зубы произнeс Наташин брат, быстро оценив ситуацию.

— Ой! Да ничего они нам не сделают, мы ж дети! — сказала Наташа.

— Нет, нет, нет Наташенька, вот теперь ты точно неправа, — забираясь на спину девочки-спаниеля, сказала Женя, с опаской оглядываясь назад.

— Почему? — удивилась Наташа.

— Да потому что мы теперь не дети, а преступники!

Только сейчас Наташа поняла весь ужас их положения, шерсть еe встала дыбом. Лапы подкосились и задрожали.

— Ну миленькая ты чего? — спросила маленькая путешественница.

Наташин брат подскочил к ней и начал лупить лапами по морде, пытаясь привести в чувство:

— Летим! Летим! Летим!

Наконец девочка-спаниель пришла в себя, закрутила хвостом и взмыла в небо.

— Меня! Меня возьмите! — кричал снежок, вцепившись в лапу Наташиного брата и дрожа от страха.

— Да лезь ты быстрей маленький утырок! — нервничал Наташин брат, видя бегущих полицейских, — Ну, Забрался?!

— Да-а! — истошно заверещал снежок, зажмурившись и вцепившись всеми конечностями в шерсть летающей собаки.

Наташин брат оторвался от земли, и виляя из стороны в сторону, рванул за своей сестрой. Раздалось два выстрела. Услышав их Нытик заорал:

— Гони родимый! Гони! Они ж нас пристрелят!

Отлетев на достаточное расстояние и догнав сестру, Наташин брат громко, чтобы всё слышали сказал:

— Да чтоб я с вами малахольными ещe когда на дело пошёл! Да ни в жизнь!

Никто ничего не возразил в ответ. Мрачное молчание, вызванное страхом и недавними событиями, потрясло каждого до кончиков пальцев души.

Искусственный интеллект

— Садимся там, — показал Наташин брат на кучу мусора. И начал снижение.

Следом за ним последовала Наташа.

На земле Женя слезла с Наташи и осмотрелась по сторонам:

Где мы?

— На городской свалке! — ответил Наташин брат.

— Мог бы место и получше найти, — проворчала девочка-спаниель.

— Ну чего ноете, — ответил Наташин брат, — Здесь нас никто искать не будет. Тихо спокойно, людей нет. Перекантуемся пару дней, а дальше видно будет.

— Так, а здесь, — произнeс Нытик, заглядывая в консервную банку, и, через секунду отбросив еe, продолжил ковыряться в мусоре, — Ну должно же хоть что-нибудь быть!

— Ты чего ищешь? — спросила удивлeнно спросила Женя.

— Еду ищу! — раздражeнно воскликнул Нытик, — Жрать хочется!

— Бедняжка, это наверное от нервов, — предположила Наташа.

Снежок задержал пристальный взгляд на летающей собаке, затем сплюнул себе под ноги и пробормотал:

— Тупое бабьe!

— Ну ты же не будешь есть с помойки! — спросила Женя.

Нытик молча приподнял старый лист фанеры и, заглянув под него, через мгновение в ужасе отпрянул. Он упал на землю и пополз спиной назад, указывая пальцем:

— Там… там кто-то есть!

— Крыса наверное, — равнодушно зевнул Наташин брат.