Боксер-5: назад в СССР

.

Глава 8

Глупо было бы ожидать, что приключение с бутылкой самогона в туалете просто так сойдёт Бабушкину с рук. Что свердловчане просто забудут это как невинную шутку. Не знаю, как Денис, а я с напряжением ожидал неминуемой развязки. Хотя лично я и не участвовал в самом конфликте — в конце концов, это не мне конкуренты козни строили, а на вокзале я просто подоспел к своему вроде как товарищу — но по опыту этой жизни я уже знал, что рядом с Бабушкиным совсем необязательно лично во что-то встревать. Достаточно просто находиться рядом, и ты хочешь — не хочешь, а окажешься в какой-нибудь истории. Да и потом, мне очень не хотелось, чтобы эти долгожданные сборы, на которых должно было решиться так много, превратились в бесконечные разборки между динамовцами из разных городов.

Долго ждать развязки мне не пришлось. Вскоре тренеры успокоились и улеглись дремать на своих полках, ребята-боксеры снова занялись каждый своим делом и казалось, что никто ни на кого не обращает внимания, что все уже десять раз позабыли, что здесь что-то происходило. Но когда Денис Бабушкин отправился в туалет, за ним тотчас же проследовали те самые пацаны, что пристали к нему на вокзале. Я как бы невзначай пододвинулся поближе и осторожно выглянул. Впрочем, поскольку наше «купе» находилось в непосредственной близости от туалета, то здесь все было прекрасно слышно даже из-за двери. Тем более что ни одна, ни другая стороны в выражениях не стеснялись и своих эмоций не сдерживали.

Пятеро боксеров прижали Бабушкина к двери между вагонами, не давая ему возможности ни пройти в туалет, ни вернуться в основную часть вагона.

— Ты чё, козел, совсем страх потерял? — заорал главный.

— Страх? — недоуменно переспросил Денис. — Это кого мне тут бояться, тебя, что ли?

— А, ты еще не понял, кого бояться, — продолжал орать паренек. — Ты, сука, сейчас всех начнешь бояться! Вообще всех, понял? Будешь ходить и оглядываться, как бы кто-нибудь рядом не оказался!

— Ух ты какие мы грозные! — передразнил его Бабушкин. — Ты кого пугать-то вздумал? Меня и не такие еще напугать пытались. Ничего, живу себе спокойно.

— Пока живешь, — ответил свердловец, делая особое ударение на слове «пока». — Ты, похоже, вообще берега попутал, да? Не врубаешься, на кого тут пасть свою разеваешь?

— Пасть — это у тебя и твоих дружков, — парировал Бабушкин. — У нормальных людей на этом месте обычно находится рот.

— Заткнись, сука, пока я тебя на рельсы не скинул! — завопил свердловец. — Ты совсем охренел уже, подставить меня думал?

— Ха! — с вызовом отвечал Бабушкин. — Я тебя не только подставлю, я тебе ещё всю рожу твою наглую разобью!

Честно говоря, на месте Бабушкина я бы геройствовать не стал. Парней было больше, да и конфликт внутри вагона он раздул, в общем-то, сам. То, что с моральной точки зрения он был прав, ничего не меняло: прав-неправ, а когда силовое превосходство не на твоей стороне, а убежать или победить хитростью не позволяют обстоятельства, то лучше не строить себя всепобеждающего героя, а спустить ситуацию на тормозах. Потом, когда условия будут более выгодными для тебя, можно будет взять убедительный реванш. А пока лучше думать о своей безопасности — что толку, если ты будешь гордиться своим героизмом, лежа на больничной койке?

Бабушкина нужно было срочно выручать, иначе на сборы наш коллектив приедет, скажем так, не в полном составе. Но как это сделать? Против пятерых быков что один, что двое — разница, в общем-то, небольшая, особенно если эти пятеро — такие же профессиональные боксеры. Так что драться здесь точно не вариант. Тогда что же делать?

Быстро перебрав в уме все возможные варианты, я решил пойти на хитрость. Выйдя в тамбур, где повышенный тон с обеих сторон уже перешёл почти в крики, я хлопнул дверью, чтобы обратить на себя внимание, и когда все шестеро уставились на меня, я негромко, но твердо заявил, глядя прямо на свердловцев:

— Значит, так, пацаны! Если вы не прекратите эти разборки, я прямо сейчас дерну стоп-кран, и мало вам точно не покажется. Только получите вы уже не от меня и не от Дениса. Разговаривать будете с машинистом и начальником поезда, а потом уже и с милицией. Устраивает вас такой вариант?

Свердловские динамовцы начали переглядываться. Похоже, такая перспектива заставила их задуматься, ведь неприятности с ментами в их планы точно не входили. Их главарь уже открыл было рот, чтобы что-то мне ответить, как вдруг дверь тамбура снова распахнулась, и на пороге появился Григорий Семёнович. Видимо, здешние крики к этому моменту долетели и до середины вагона.

— Так, я что-то не понял! — рассерженно рявкнул он. — Это что у вас здесь за очередное собрание? А ну-ка быстро все марш по своим местам! Через пятнадцать минут поезд в Ростове останавливается. Остановка будет длинной. Если надумаете какую-нибудь ерунду сделать — всех на хрен с поезда высажу и не посмотрю, что сборы!

Мы удрученно разошлись по своим местам. Свердловчане были раздосадованы тем, что в этот раз не получилось отомстить своему конкуренту. Денис — что не удалось окончательно поставить на место свердловских выскочек. Ну а я был озадачен, поскольку понимал, что конфликт не то что не исчерпан — напряжение только нарастает с новой силой. И во что и в какой момент это выльется — предугадать невозможно.

Впрочем, действительно близился Ростов. За окнами уже начали мелькать дома — сначала маленькие частные, деревянные, а затем уже и привычные городские хрущевки. И здесь мне было уже не до чужих конфликтов — в Ростове у меня была назначена встреча с родственниками нашего водителя. Нужно было передать им сумку с продуктами, и я очень надеялся, что они догадаются подойти прямо в момент прибытия поезда именно к нашему оговоренному месту встречи, и мне не придется в течение всего часа бегать с этой сумкой по всему перрону, выискивая незнакомых мне людей. Сотовых телефонов, интернета и мессенджеров еще не изобрели, и договариваться о встречах нужно было максимально конкретно. Иначе встреча рисковала превратиться в длинный квест «найди человека в толпе».

А вот и остановка. Григорий Семенович, конечно, не мог обойтись без того, чтобы не встать во главе нашей толпы, скопившейся в коридоре вагона, и не обратиться к нам с речью:

— Значит, так! Все всё помнят, о чем мы договаривались, да? Гуляем спокойно, разминаем ноги, кто хочет — покупает свои пирожки или мороженое, дышим воздухом. Если я вдруг увижу или хотя бы заподозрю, — тут тренер многозначительно взглянул на Бабушкина, — что кто-то начинает здесь затевать какие-то приключения, то я просто-напросто вышвырну его вещи следом на перрон и дальше поезд поедет без него! Это ясно!

Мы в нетерпении закивали головами.

— И да, последнее, — Григорию Семеновичу уже и самому не терпелось выйти. — Если кто-нибудь из вас чего-то между собой там не поделил — оставьте всю свою злость для ринга! Я с вас обалдеваю, ребята — уже взрослые люди, пора бы научиться все недоразумения и конфликты решать цивилизованно. А у вас поведение до сих пор на уровне двоечников—пятиклассников остается! Ну все, пошли!

Проводница открыла двери, спустила лестницу, и вся наша боксерская братия нетерпеливо высыпала вниз, на перрон. Последним вышел я, держа в руке сумку и стараясь нести ее так, чтобы на меня не обращали внимания ни тренеры, ни воспитанники «Динамо». Еще мне не хватало объясняться, что за посылки и кому я тут передаю. И так уже я постоянно оказываюсь в эпицентре всяческих происшествий — хорошо еще, что спортивные успехи их пока что перекрывают.