Боксер-5: назад в СССР

«Может быть, девчонкам по подарку купить…» — мелькнуло у меня в голове. Правда, я тут же отбросил эту идею — во всяком случае, в ближайшее время. Я ведь до сих пор так ничего определенного и не решил с этими девчонками. Покупать сразу четыре подарка — Алле, Ленке, Янке и той новой знакомой из Подмосковья? Я что, Дед Мороз — всем подарки раздавать? Тем более что как минимум Янка и Ленка друг с другом теперь знакомы, и их женских схваток со мной и друг с другом по поводу того, что подарки подарены обеим, будет не избежать. Да и вообще… Подарок будет воспринят как символ какого-то продвижения в личной жизни. А личная жизнь — это такая сфера, которая требует от человека определенных внутренних ресурсов. Мои же ресурсы сейчас в полном объеме были направлены только на бокс, а все остальное воспринималось как приятное дополнение, и не более того. И уж разбрасываться сразу на четырех девушек я точно не мог себе позволить. Вот приму какое-то решение, выберу одну из них — тогда с ней и можно будет уже что-то решать. Хотя, может, и не одной не выберу — посмотрю еще, насколько все это будет сочетаться со спортом. Так что вариант с подарками был отправлен в моей голове на самую дальнюю и пыльную полку.

Тем временем Григорий Семенович сдержал свое веское слово, и тренировки для нас, боксеров, помчались с утроенной силой. Сборы — это и так, мягко выражаясь, не курорт, а после наших вечерних выкрутасов тренеры старались выжать из нас все соки, чтобы не оставалось сил и дури на подобные приключения. Выходной за все время сборов нам дали всего один — и тот мы по большей части провели, валяясь пластом на своих кроватях, максимум выходя подышать воздухом рядом с корпусом. Каждый день начинался с пробежки, затем была легкая тренировка, после обеда — дневной сон и основная, вечерняя тренировка. При этом стоит заметить, что «легкая» тренировка называлась таковой только по сравнению с вечерней. На самом же деле там тоже приходилось изрядно впахивать, и отлынить не было никакой возможности. Как только кто-то пытался ослабить себе нагрузку хотя бы в каких-то мелочах, тренер, который в данный момент вел занятия, тут же обращал на это внимания. После небольшого напоминания о последствиях хулиганства незадачливому атлету ничего не оставалось, как только вернуться в общий режим тренировки.

— Запомните, орлы, — приговаривал Григорий Семенович, — прохаживаясь между нами в тренировочном зале и наблюдая, как мы изнемогали от непривычных упражнений. — За вас никто в этой жизни ничего делать не собирается! Все только сами, своими собственными усилиями! Если вы думаете, что, смухлевав на тренировке, сэкономили силы и чего-то там для себя выиграли, то зря. Ничего вы не выиграли, потому что в нашем деле результат зависит только от вложенных усилий. Сегодня вам кажется, что вы такие хитрые и вообще молодцы, а во время боя вы вдруг почувствуете, что ваше тело вас не слушается и не хочет делать того, что вы пытаетесь его заставить.

— Так оно уже не слушается, Григорий Семенович! — из последних сил простонал Сеня, пытаясь выполнить упражнение, которому я его научил и переставить ногу точно в намеченную точку.

— Так это оно с непривычки, — парировал тренер. — Или что, вы думаете, что все тренеры тут — такие монстры и живодеры, что им нравится над вами издеваться, что ли? Каждый из нас пытается уберечь вас от тех ошибок, которые когда-то наделал сам — вспоминайте об этом всякий раз, как только вам начнет казаться, что тренировки какие-то слишком перегруженные и тяжелые.

Кстати, насчет тренеров — для большей эффективности, а также чтобы работа не была совсем уж монотонной, они поделили между собой наше время. По четным числам мы тренировались под руководством Григория Семеновича, а нечетные отдавались тренеру, выделенному под весовую категорию. При этом наш Семеныч делал основной акцент на общую физическую подготовку, а вот «выданный» тренер отрабатывал с нами различные технические премудрости.

Надо сказать, что словосочетание «общая физическая подготовка» у несведущего человека вызывает ассоциации с обычной физкультурой. На самом же деле все обстояло намного сложнее. Так, однажды Семеныч, размяв нас как следует, подвел к канату, подвешенному к потолку.

— Ну что, бойцы, — торжественно объявил он, поблескивая в руке секундомером. — Сегодня у нас с вами состоятся соревнования! Мы будем засекать, кто быстрее всех залезет по канату на самый верх!

— А призы будут? — выдал какой-то острослов. Григорий Семенович строго поглядел на него.

— Приз будет один, — ответил тоном участкового, отчитывающего районного хулигана. — Только не для победителя, а для проигравшего. Кто взберется по канату медленнее всех, тот сегодня будет мыть полы в зале для тренировок. Ну как, устраивают такие условия? Вдохновляют?

Как будто у нас был выбор! Впрочем, не мыть полы тоже было достаточным стимулом постараться: если после всех нагрузок еще и полы в зале драить — тут уж впору было бы еще один выходной себе выпрашивать. Поэтому все выкладывались даже не на сто, а на двести процентов! Такой старательности у наших бойцов я давно уже не наблюдал — никакие соревнования не сравнятся!

— Вот если бы Семеныч так же перед тренировкой с борцами объявил, — шутливо заметил Лева, — я бы, наверное, там тоже не жаловался. Так неохота полы мыть, что я был готов несколько раз на этот чертов канат взбираться и спускаться обратно!

— Что же ты за спортсмен такой, — так же в шутку ответил ему я, — что тебе для хорошей работы обязательно какой-нибудь стимул нужен, да еще и отрицательный!

— А отрицательный — это как? — не понял Лева.

— Ну это когда тебе не награду дают за отличные результаты, а наказания лишают, — объяснил я.

— А-а, — улыбнулся Лева. — Это да. Но я сегодня сам себе удивился, насколько у меня второе дыхание открылось. Как будто бы какие-то сверхспособности прямо обнаружились, едва только про мытье полов услышал!

Мысленно я улыбнулся еще шире, внутренне аплодируя педагогической находчивости нашего Григория Семеновича. Все-таки тренерская работа, если к ней не относиться формально, а добавить изобретательности и фантазии, открывает в себе неограниченный простор для творчества.

Словно бы подтверждая мои соображения, в другой день Григорий Семенович предложил и вовсе нечто необычное. Выведя нас на улицу, он подвел всю толпу к большому дереву.

— Значит, так, орлы! — заговорил он привычными фразами. — У настоящего боксера удары должны лететь легко и томно! И сегодня мы с вами будем добиваться именно этого ощущения.

Дальше наш Семеныч продемонстрировал такое, что впору было бы снимать кино. Подойдя к дереву, он потряс его, и с веток посыпались пожелтевшие осенние листья. Григорий Семенович выставил вперед правую руку и легким движением всего секунды за три сбил несколько листьев подряд по очереди.

— Видели? — с нескрываемой гордостью в глазах спросил он. Посмотреть и вправду было на что — такого аттракциона никто из нас прежде не то что не видел, но даже и не задумывался о его возможности.

— А… как это вы так? — недоуменно спросил Сеня.

— А вот так! — торжествующе ответил Григорий Семенович. — Сейчас и вы будете делать то же самое. Значит, смотрите, как это происходит. Представьте, что вам нужно выбросить джеб, а каждый листочек — это уязвимая часть тела вашего соперника. И действуйте! Пока каждый из вас не попадет по пяти листьям подряд передней рукой, мы отсюда никуда не уйдем.

Некоторые особо нетерпеливые бойцы были уверены, что задание — школьное, на пару минут. Однако я-то понимал всю сложность этого упражнения. Его легкость была только кажущейся. Листья на самом деле падают очень быстро, и, чтобы нанести удары, у тебя есть всего пара секунд. И эти секунды — на все: высмотреть подходящий листочек, прицелиться, нанести удар, а в это время боковым зрением уже присматривать следующий лист…