Боль

В душе Алекс вспыхнул огонек ревности.

Он смотрел на нее и ждал новой очередной реакции на кошмар, но его не последовало.

– Алекс...
– позвала его Катарина, он повернул голову в ее сторону. Девушка о чем-то думала или просто не знала, как начать.
– Помнишь, ты сказал, что ты влюбился в нее с первого взгляда, после мы узнали, что именно она блокирует твоего Зверя, но ты не задавался вопросом - почему?

Он вперил в нее долгий, изучающий взгляд, будто всматриваясь в самую душу, что девушке совсем не нравилось.

– Я много об этом думал и особенно после расставания. Сказать честно, меня посещала мысль, что не только я полюбил ее, но и мой Зверь. Посещали мысли, что он сидит в клетке и сидя в ней, через мои глаза видит, что происходит. В тот день МЫ и полюбили ее. Когда человек влюблен, это видно, но поведение Зверя непонятно, ты и сама знаешь. Конечно, отношения никогда не бывают одинаковыми, да и сами люди пребывают на разных стадиях. Я бы не стал обращать на это внимания, вот только...

– Вот только что?

– Вот только когда он вырывается, я ничего не могу вспомнить, а раньше после трансформации не терял память. Такое чувство, что он заставляет меня забыть о чем-то очень важном.

– Будто у Зверя есть план и тебя в его не посвящает, дергая за ниточки, все идет по плану. И именно он хотел, чтобы Наташа узнала и все это началось. Он хочет, что бы корпорация Вэиел исчезла с лица земли. Ради нее, чтобы быть вместе?

Это последнее прозвучало, как будто Катарина попала в цель.

– Поступки и чувства редко согласуются между собой, - заявила Алекс в духе наставлений Димитрия.
– Не пойми меня неправильно, но, по-моему, Зверь хочет чего-то другого.

– Ладно. Допустим, в этом что-то есть. Но Наташа отступилась от тебя всего два месяца назад. Возможно, что-то от прежних чувств еще сохранилось в тебе.

Возможно? Алекс подумал о том, как в машине всегда остро ощущаю ее физическое присутствие, о моментах беззаботной гармонии ночью в комнате, сторожа ее от кошмаров, о том, как это здорово - работать в их обычном единении, когда они понимают друг друга без слов и даже без взглядов.

Грэйдж тихо рассмеялась.

– Возможно? Спустя всего два месяца? Катарина, ты так умна во многих отношениях... и так по-детски наивна в других, - Катарина осуждающе посмотрела на него.
– Ладно, пускай! Я все еще испытываю к ней чувства и она тоже.

– Так почему вы снова не вместе? Ведете себя, как два идиота.

Алекс хотел возразить, но Эмми дернулась, что-то непонятное бурча - кошмар снова снится.

Девушка была глубоко во сне.

Наташа лежала на все том же кровавом озере, а рядом сидел Двойник - она что-то напевала, гладя по испачканным в крови волосам. Рядом был Тайлер, подушечками пальцев вытирал кровь с губ и после облизывал пальцы.

– Я умру?
– спросила Наташа.

Двойник посмотрела на нее.

– Разумеется, - игриво сказала и улыбнулась, обнажая клыки.

– Просыпайся!
– снова раздался крик Алекса.

Она открыла глаза.

Девушка закрыла глаза всего один раз, и ее унесло в сон.

Как долго это могло продолжаться?

Спать ложиться было страшно, все время снился ей Двойник и убивал ее, зрелище ужасное.

Наташа начала бороться со сном и как только глаза закрывались, она вздрагивала, чтобы не уснуть. Через час машина остановилась напротив гостиницы.

Димитрий вышел из машины, о чем-то говоря с Катариной. Алекс вышел вместе с Алисой, Наташа продолжала бороться со сном. Дверцу машину открыл Димитрий, и он взял ее за руку, вытаскивая из машины. Она не могла нормально стоять, и поэтому парень прижал ее к своей груди.

В другой такой момент Наташа наслаждалась моментом, но сейчас было не до этого.

К ним подошел Алекс, сказав:

– Давай ее сюда.

Без всяких слов Димитрий отдал девушку в руки Алекса.

Грэйдж смело обвел рукой талию девушки, прижимая к себе, не думая Эмми обвила рукой его шею.

– Дай очки, - промямлила она.

– Зачем?
– спросил юноша.

– Если меня кто-то меня узнает и снимут с тобой, то у меня начнутся проблемы.

Грэйдж достал свои очки и дал ей, она их надела и, распустив волосы, спрятав лицо.

Они подошли к портье и, девушка коса посмотрела на них.

– Ох, - начал молодой человек, касаясь щекой лба девушки.
– Моя невеста не очень переносит долгие поездки в машине - неудобно спать.

Девушка мило улыбнулась.

– Я понимаю. Очень неудобно, - она дала ему ключи.
– Ваш номер триста пятый.

– Спасибо.

Номера у всех были разные: Димитрий поселился один в своем номере, а Катарина с Алисой поселись вдвоем, Наташа и Алекс поселились в отдельном, так как представились молодоженами.

Наташа вошла в номер, падая на кровать.

Алекс закрыл дверь.

– Ты снова представил меня своей невестой, - простонала она.

Молодой человек взглянул на нее и улыбнулся.

– Более правдоподобно, - добавил он.
– Ты валишься с ног, а бракосочетание удовлетворительная причина, почему я тебя нес.

Эмми ему лукаво улыбнулась, легла на кровати и уснула.

Алекс улыбнулся и накрыл ее одеялом.

Включив телевизор, убавив звук до минимума, начал разбирать вещи, оружие спрятал в вентиляции. После, прилег рядом с девушкой, смотря какой-то бред по телевизору. Таким образом, прошел где-то час, но произошедшее его удивило...

Он затаил дыхание. Во сне Наташа перекатилась к нему, сбив одеяла в ком и положив голову ему на грудь. Ее тело касалось его, такое теплое, такое знакомое, и она даже старалась прижаться еще теснее.

Видимо, она устала сильнее, чем юноша осознавал, раз вела себя так во сне.

Очень осторожно и даже робко Алекс слегка переместился, обхватил девушку одной рукой и притянул к себе. Он понимал - есть риск разбудить ее и разрушить чары; но этого не произошло. Напротив, она, казалось, еще больше расслабилась. Ощущать ее так близко... держать в объятиях... это пробудило целый сон эмоций. Боль, которая сжигала его после того, как он ее потерял, никуда не делась, но их теперешняя близость смягчала ее - как будто та часть души, которая тосковала по ней, сейчас вновь ожила.

Не зная, сколько времени они пребывали в таком положении. Наверное, долго, раз, в конце концов, солнце село и из открытого окна дул свежий ночной воздух. Света хватало, чтобы разглядеть Наташу, черты ее лица, мягкие русые волосы. Ему ужасно хотелось дотронуться до этих волос, попробовать, остались ли они на ощупь такими же, как прежде. Глупость, конечно. Волосы не могли измениться. Тем не менее, желание съедало юношу, и он уступил ему, мягко проведя пальцами по длинным прядям. Они оказались гладкими, шелковистыми, и от этого прикосновения у него мурашки побежали по коже.