Больной, вернитесь!
Шрифт:
Роман со злостью отключил мобильник, откинулся на подушку и прикрыл глаза.
— Нет! Ну вы только послушайте! У фуры заклинило тормоза, поэтому… И молчат! Думают, если меня заперли, то я ничего им не сделаю?!
— И давно он так? — шёпотом поинтересовалась я у Виктора Степановича.
— Дык, минут пять как лютует. Сразу видно, большой человек, начальник! — в тон мне ответил пациент.
— Значит так, Роман Витальевич, сдаём телефон! — я протянула руку раскрытой ладонью вверх. — Или вы думаете, что пару дней прокапались и уже здоровы? Я что говорила про работу и гаджеты?!
— Вы не понимаете… — начал Роман.
—
Злилась? Да. Определённо. И как только наглости и мозгов хватило ослушаться?! А ещё иррационально восхищалась. У него же головные боли до конца не прошли, а уже вернулся к делам. Феноменальная работоспособность! И его голос, от которого у меня всё внутри переворачивалось и пело…
— Не отдам, — поджал губы мужчина, сверля меня взглядом. — Вы мой статус руководителя подрываете. Я просто обязан получить звонок с отчётом и ответить на него. Анастасия Алексеевна, отец строил компанию с нуля. Я сам отдал ей уже десять лет жизни, четыре из которых провёл на посту генерального директора. Я не могу просто взять и исчезнуть…
— Как же вам объяснить… — грустно вздохнула я.
Все аргументы мужчины мне были прекрасно понятны, но…
— Вот смотрите. У вас там машина сломалась. Вы требуете перегрузить из неё товар, или что там… Не заставляете водителя продолжать движение во что бы то ни стало, верно?
— Пф-ф-ф, естественно! Там же тормоза накрылись. Если потребую продолжить путь, то угроблю машину и попаду на более дорогостоящий ремонт.
— Во-о-о-от! — обрадовалась я. — Вы сейчас, Роман, эта самая машина! Так почему же планируете ехать любой ценой?!
— Не понял, — растерянно посмотрел он на меня. — В смысле?
— В самом прямом. Я запретила вам нагрузку на мозг не просто так, из вредности. Нервничая, напрягая зрение и слух, пытаясь анализировать поступающую в большом объёме информацию, вы тем самым мешаете восстановлению своего здоровья. Потерпите немного.
Как маленькому разжёвываю, честное слово! Но так хочется, чтобы пациент поскорее выздоровел.
— Телефон не отдам, — упрямо сжал он губы. — На звонок я всё равно должен ответить. Но, — не дал мне возмутиться Роман, — я вас понял и больше режим нарушать не стану.
— Хорошо, — вздохнула я. — Надеюсь, вы человек слова.
На этом я вышла из палаты. Зачем приходила?! И сама не помню. Я сегодня утром поймала себя на мысли, что слишком зачастила в двенадцатую. Глупость какая-то, но факт. Такое ощущение, что сама искала возможность пересечься взглядами с красивым пациентом. Злилась, замечая жеманные попытки молодых медсестёр строить Роману глазки.
Время шло. Спустя полторы недели после знакомства в приёмном покое, Роман начал казаться мне не таким уж и упёртым, бестолковым, непрошибаемым. Да и головные боли у него полностью сошли на нет. Этот момент крайне радовал. После того памятного разговора мужчина держался и режим больше не нарушал. Правда, при каждом обходе сверлил меня взглядом и сопел, как ёж, когда я “продлевала” запрет.
Несколько раз заглядывал Андрей. Мужчины о чём-то шушукались. После посещений начальника службы безопасности наш “генеральный” впадал в уныние.
Ни с кем не разговаривал. Бурчал себе что-то под нос, явно злое. Это со слов соседей по палате.Пару раз в неделю являлись родители моего пациента. Такие дни были нервными не только для Романа, но и для нас с Николаем Захаровичем. Екатерина Георгиевна явно проверяла нас на прочность. Однажды “в гости” заехал Денис. О чём разговаривали братья, мне не доложили. Однако эта встреча повлияла на пациента благотворно.
— Здравствуйте! — вошла я в палату. — Виктор Степанович, для вас радостные новости — завтра на выписку. Константин, к сожалению, вас мы готовим к переводу в область. Далее мы бессильны. Вам нужна помощь специалистов другого профиля.
— Спасибо, Анастасия Алексеевна, — обрадовался мой “информатор”.
Жаль с ним будет расставаться. Умеющий разговорить кого угодно, он очень помогал мне. И дело не в Романе вовсе. Константин тоже прошёл через аварию, вот только потерял в ней жену и дочь. Пока восстанавливали его тело, приходилось колоть препараты. Дальше ему нужна была помощь уже совсем других специалистов. Бумаги для перевода в психоневрологический диспансер я подготовила ещё два дня назад, а отправку затягивала… Не знаю даже почему.
— Кхм, а для меня будет порция хороших новостей? — Роман вырвал меня из размышлений.
— Для вас? Для ва-а-а-ас… — медленно протянула я, задумавшись. — А с вами мы попробуем снять запрет на телефон. Но! Без чтения, договорились?! Ограничимся пока только звонками.
— Спасибо и на том, — улыбнулся мой пациент. — Анастасия Алексеевна, а когда мне можно будет вставать? Я готов даже на костыли. Не могу я так больше…
Ну, эта просьба вполне объяснима. Здоровый, сильный мужчина уже десять дней лежит пластом.
— Завтра вы записаны на рентген. Посмотрим, как у нас дела, и решим.
Глава 13
Роман Витальевич Ворожбин
Мне разрешили вставать. Какое же это счастье — ходить! Даже костыли не раздражали.
А ещё через несколько дней было великое совпадение: Международный женский день и суточное дежурство Настеньки.
Правы были мелкий с Андрюхой, эта девочка действительно что-то со мной сделала. Нет, я продолжал посвящать всего себя работе, но… всё свободное время думал о ней. Какая же всё-таки Настя необыкновенная. С одной стороны, такая ранимая, маленькая девочка, которую хотелось спрятать от этого злого и жестокого мира, окружить любовью и заботой. А с другой, разъярённая тигрица, что перегрызёт за своих пациентов горло кому угодно — мама моя тому пример, — и командир в халатике, которого ослушаться просто опасно.
И вот к этой противоречивой девушке меня тянуло с каждым днём всё сильнее. Если сначала её появление в палате раздражало — ну, или я так думал, — то сейчас я ждал с замиранием сердца каждого обхода, ловил её взгляд, каждое слово. Готов был часами торчать в коридоре только для того, чтобы увидеть тоненькую фигурку, словно летящую над полом.
В последний приезд Андрей привёз мне “запрещёнку”. Бутылку дорогого вина, шоколадные конфеты и… плюшевого мишку, размером с лист для ксерокса. Со сломанной ногой спрятать всё это богатство так, чтобы никто не нашёл, оказалось весьма непросто. Но когда меня останавливали трудности?!