Больной, вернитесь!

Отвечала? Правда? Нет! Не может быть. Или может?! Это же не мои руки скользнули по широким мужским плечам. Не я прикусила Роману нижнюю губу, вырвав стон удовольствия. Это же не в реальности он прижимал меня к себе одной рукой, второй зарываясь в волосах. Предварительно стянув резинку, собиравшую в тугой хвост мои длинные кудри, которыми я так гордилась. Боже, нет, не может быть…

— Настя-а-а, девочка моя! — простонал Роман и отстранился. — Нам нужно остановиться. Прости. Этого больше не повторится!

Быстрыми лёгкими движениями он застегнул три пуговички на моём халате. При этом сам отвёл взгляд в сторону.

Интересно, а когда они успели расстегнуться? И кто им помог? Стоп! Это что же… Рома мог видеть мою грудь?! Или не мог? Он же целовал меня, а значит, чисто анатомически не сумел бы… Зато руками ощупать — очень даже. Или это я сама расстегнула их? Да ну, нет, не может быть!

Я пулей подскочила с мужских коленей, мельком обратив внимание, что он ох как был заинтересован… чисто физиологически… Один — один, хотя бы честно.

— Р-р-роман, вам пора в палату! — прорычала я и указала на дверь.

— Прости. Я больше не приду. Это было ошибкой! — мужчина поковылял к двери.

Я мужественно дождалась, пока затихнут шаги и скрипнет дверь палаты, а потом просто сползла на пол, некрасиво усевшись прямо посреди ординаторской.

Что я творю? Нет! Что мы оба творим?! Зачем я позволила себя поцеловать? Зачем ответила?! Почему не выгнала сразу же? Не влепила пощёчину?

Вывод был один: влюбилась!!!

Он же скоро уедет. И что я буду делать со своим разбитым сердцем?

Глава 17

Роман Витальевич Ворожбин

— Р-р-роман, вам пора в палату! — прорычала девушка, недвусмысленно намекая, что мне надо уходить.

— Прости. Я больше не приду. Это было ошибкой! — попытался оправдаться я.

И да, сбежал, как последний трус, уступив красавице. Шёл в палату и думал: “С одной стороны, Настя ответила на мой поцелуй. Да что там, просто ошеломила меня своей реакцией. А вот с другой — прогнала. Что из этого следует? Да кто же их разберёт, этих женщин”.

Наверное, мне всё же стоило подарить ей медвежонка и уйти. Не поддаваться… себе? Ей? Как всё сложно. С Ольгой меня так не накрывало. Да и остальные интрижки, после неё — удобные девочки без каких-либо чувств с моей стороны. Здесь же всё совсем по-другому. Я вижу Настю и теряю способность соображать. Думать рационально уже не могу. Одни инстинкты… А с ними наломать дров, раз плюнуть.

Нет! Я уверен, мне жизненно необходимо брать свои чувства под контроль и переставать уже засматриваться на эту девчонку! Так будет лучше для всех. Я решил! А наше свидание в ординаторской… Мы оба сможем его забыть.

Вздохнул облегчённо. Да, так будет правильно.

А вот и спасительная прохлада палаты. Не так-то просто разгуливать по коридору, когда на одной ноге гипс, да ещё и твоё достоинство крайне несогласно с доводами разума. Брюки стояли колом… Хоть в туалет иди, успокаиваться. М-да, что-то силой мысли опустить гидравлику не удаётся…

Ночь прошла в эротических сновидениях с Настенькой в главной роли. Утром я проснулся не просто разбитым — раздавленным. Паховые связки болели так, будто я всю ночь провёл в шпагате. Да что там… в воздухе в нём завис между двух тумб и качался. Мой дружок стоял так, как будто мне пятнадцать лет. Поздравил девушку на свою… голову!

С трудом доковылял до душевой, привёл себя в порядок. Когда же вернулся, то был ошеломлён новостью о переводе меня в другую палату.

В этой больнице отделение называлось “общая хирургия”, а деление по её видам, а также по гендерному принципу, было уже непосредственно по палатам. Я официально лежал в “нейрохирургии”, переводили же меня в обычную. Это значило, что у меня менялся лечащий врач. С одной стороны, теперь меня будет “курировать” Николай Захарович. Престижно было попасть под крыло заведующего отделением. Так что официально жаловаться мне не на что. С другой стороны, кажется, подобный поворот событий — реакция на вчерашнее “происшествие”.

Допрыгался… Сам решил обрубить концы?! Ха! У Анастасии Алексеевны стоит поучиться… Профессионал до мозга костей. Даже отношения отрезает без жалости, как воспалённый аппендикс.

Ну что же, остаётся лишь подчиниться воле девушки и согласиться с её решением. Возможно, так действительно даже лучше. Теперь наши встречи сведены к минимуму. Почему же внутри такая обида? Почему взгляды соседа по палате так раздражают?

Вещи мне помогла перенести санитарка. Новое помещение на шесть коек, так что скучно мне здесь точно теперь не будет.

Забежавший Николай Захарович передал, что с меня сняты все ограничения на гаджеты. На радостях, или всё же пытаясь уйти от реальности, я погрузился в работу с головой. Привычный ритм: созвоны, видеоконференции, переписки… Неделя пронеслась незаметно. Внезапно подкрался рентген и повторная операция.

Я надеялся хоть тогда полюбоваться на Анастасию, но, увы, и тут меня ждало разочарование. Девушка будто специально всеми правдами и неправдами избегала меня.

— Николай Захарович, а можно вопрос? — не выдержал я такого тотального игнора и пришёл в заведующему отделением прямо в кабинет, как только смог передвигаться после операции.

— А, Роман, проходите, — врач поднял взгляд от бумаг, что в беспорядке лежали у него на столе. — Что-то не так? Нога болит?

— Нет, что вы. Я не по этому поводу. У меня личное, — почему-то смутился я.

— Слушаю вас внимательно.

— Скажите, а куда исчезла моя… Ну, хирург, которая меня оперировала первый раз?

— Анастасия Алексеевна? Уехала, — ответил старик и хитро посмотрел на меня.

— Как уехала? Куда? Почему?

— Успокойтесь, Роман. А вам зачем ответы на все эти вопросы? — острый умный взгляд проникал в самую душу.

Я почувствовал, как впервые за последние лет двадцать, если не больше, краснею.

— Ну-у-у-у… — что сказать-то?

Я и сам не знал, зачем она мне нужна. Я ведь решил, что всё… Вот только глупое сердце было категорически не согласно с разумом.

— Просто так. На второй операции её не было. Я думал, что она должна была её проводить, раз уж первый раз резала.

— Интересное предположение. Вы, юноша, не правы. Мы совершенно определённо с этим вопросом в силах были справиться и без Ожегиной. Анастасия Алексеевна уехала ещё четыре дня назад…