Болотная бусинка

— А бусина? Вы же сказали, что как только он обретет кости, он разбудит спящего? Вдруг, когда мы потревожим кости, он сразу разбудит его?

— Нет, Велифер, пока не обретёт свои кости, не будет открывать бусину. Не думай пока о ней. Сначала приведи его к нам. И пусть тебе поможет наша извечная Велепа сохранить стойкость и мужество в пути!

Ветряк подкинул птицу, и она поднялась снова в небо, сделала круг над поляной и села на верхушку сосны. Паша взял накидку из травы, которую должен был накинуть на голову птицы, и пошёл в обратный путь. Так они и шли вместе — птица перелетала с кочки на кочку, или садилась на тонкие редкие деревца, показывая ему дорогу, а Паша шёл за ней. Болотные огни весело вспыхивали у него на пути, подмигивали ему из-под каждой травинки, всплывали дружными стайками со дна чёрной воды, и уходили на дно, когда он подходил к ним близко. Иногда птица щёлкала клювом, будто стараясь ему что-то сказать, но Паша только повторял ей: «Я не понимаю, что ты мне говоришь». Потом Паша понял, что птица разговаривает не с ним, а с другой птицей, которая кружит высоко над их головами. В чёрном небе не просто разглядеть чёрную птицу, поэтому Паша её заметил только тогда, когда она ответила на призыв, громко защёлкав клювом. Паша вышел к краю болота и птица села на ветку березы, которая сразу прогнулась под её весом. Паша достал из рюкзака соломенную накидку и неуверенно протянул руку вперёд. Птица не пошевелилась. Паша похлопал другой рукой по вытянутой руке и тихо сказал: «Иди, садись!» Птица щёлкнула клювом, но оставалась сидеть на своём месте. Сверху раздался сухой щёлкающий звук, птица на ветке ответила таким же, после чего взмахнула своими большими крыльями и резко перелетела с ветки на руку Паши. Хоть Паша к этому и готовился, но он еле успел подхватить другой рукой руку, на которую села птица. Птица повернула длинный клюв и посмотрела на Пашу. Даже сквозь куртку он чувствовал, как острые когти птицы впились ему в предплечье. Паша тоже посмотрел на птицу и сказал: «Ой». Птица перебралась повыше, не переставая глядеть прямо в глаза Паши. Он, стараясь не делать резких движений, осторожно накинул на её голову накидку. Птица не шелохнулась, и он, успокоившись, прошёл несколько шагов по лесу. Он не знал, где заканчивается граница болота, поэтому прошёл почти до самых Волчьих скал. Там он снял накидку с головы птицы, она взмахнула крыльями, и, скользнув перьями по щеке Паши, взмыла в небо. Паша смотрел ей вслед. Она сделала несколько кругов над ним и полетела в сторону деревни.

Паша вернулся к скалам, и полез по крутым лесенкам к вершине. Хоть с ночного неба ещё не скрылись луна и звёзды, но где-то на востоке уже просыпалось солнце, чтобы своим ослепительным светом затмить царицу ночи и самому царствовать в небе весь длинный день. Спать Паше совсем не хотелось, хоть он и пожалел, что заполз на скалу, лучше бы он подремал там, внизу, на мягкой травке. Но обратно спускаться он не стал, лёг на живот и закрыл глаза.

Проснулся он оттого, что твёрдый камень впился ему прямо в ребро. Он вытащил из кармана телефон и посмотрел время. Семь сорок пять. Ну что ж, часа три он точно спал. Он потянулся и оглядел окрестности. Птицы нигде не было. Плохо. Значит, она не нашла кости этого Никанора — Велифера. Он посмотрел на деревню. Наверное, бабушка уже поняла, что Паши нет дома, и теперь волнуется за него. Дед у него сообразительный, сразу поймёт, что Паша не из-за каких-то глупостей ушёл из дома, а потому, что так надо. Надо было хоть записку им оставить!

Паша снял уже и куртку, и сапоги, но на открытой скале он себя чувствовал, словно на раскалённой сковородке, солнце уже начало припекать, хоть камень и был прохладный. Время текло медленно, и когда он уже подумывал о том, чтобы всё-таки спуститься на землю и идти домой, он наконец-то увидел птицу, быстро летевшую к нему. Она не сразу села на скалу, а снова сделала круг над ним, словно призывая его к вниманию.

Птица села рядом с ним и два раза щёлкнула клювом, издав звук, напоминающий слово: «Так!» Паша не удержался и осторожно дотронулся до блестящего крыла и погладил его. Птица взмахнула крыльями и снова поднялась в небо. Паша спустился со скалы. Надо зайти домой и позавтракать, неизвестно, как далеко придётся идти вслед за птицей. Паша пошёл к деревне, изредка поднимая голову и наблюдая над парящей в вышине небольшой чёрной точкой.

Когда он зашёл во двор, дед выходил из огорода уже полностью экипированный, неся подмышкой мотоциклетный шлем.

— Вот ты где! — Дед с интересом посмотрел на Пашу — Всё успел?

— Что надо было сделать, я сделал. Я был у ветряков, сейчас поем и пойду за костями Никанора Стошника. Со мной ворон. Он мне покажет путь. Может, придётся нести кости на кладбище. Узнал много интересного. Будешь слушать? — Спросил Паша.

— Иди, позавтракай, потом и поговорим. Сейчас Артёмка и Коля придут.

Паша умылся у бочки и зашёл в дом, где аппетитно пахло, и где его уже ждала бабушка. С аппетитом умяв блинчики, запив всё молоком, он увидел, как во двор зашли Артём, Оля и Коля и Милка. Паша, дожевывая последний блинчик, и на ходу поцеловав бабушку, выскочил к ребятам. Он сразу же увидел птицу, сидящую на коньке курятника, и вызвавшую переполох среди его обитателей. Рассказав им про свои ночные приключения, Паша надел кроссовки, положил в рюкзак пакет с едой, который приготовила ему бабушка, и направился к воротам.

— Подожди. — Остановил его дед — Мы тут посоветовались. Ты вот что, Паша, возьми с собой Артёма. Вдвоём вам намного сподручнее будет. Птица-птицей, а друг рядом всё-таки надёжнее. И опять же, вдруг тебе потребуется какая помощь, пока ты до нас дозвонишься, пока мы тебя найдём!

— Не знаю. — Паша задумался — Мне ветряки ничего не говорили, чтобы взять с собой ещё кого.

— Я уйду, если буду тебе мешать. — Сказал Артём — Но если придётся куда залазить, и если придётся что откапывать, тут я уж точно тебе пригожусь. Тем более, если придётся идти на кладбище. Только не говори мне, что это обычное для тебя дело, и ты не вздрагиваешь от этой мысли. — Артём засмеялся — Можешь не отвечать!

— Согласен. Пошли. — Паша кивнул, и, спохватившись, обернулся к деду — Дед, у тебя где-то была сапёрная лопатка.

— Есть такая. Начищена и заточена, как и положено ей по статусу! — Дед достал из сарая сверкающую небольшую лопатку — Раньше она мне добрую службу служила. Теперь тебе пригодится. — Он протянул лопатку Паше.

— И мешок под кости ещё надо.

— Скажешь тоже — мешок! Вот тебе мешочек из-под бабкиных семян, не думаю, что найдёте целый мешок костей, может одна — две косточки, и то хорошо.

— Дед, ты помнишь, нам бабушка Настасья рассказывала про мешок с костями, которые Лариса нашла? Мне кажется, кости должны быть именно там, в доме Сони Копытовой. Как мы туда попадём?

— Мы рядом будем, у Томы. Вот если туда вас ворон приведёт, тогда и решать будем. Ладно, идите, то мне ваша проводница всех курей в усмерть перепугала.

Паша с Артёмом вышли со двора, сзади захлопали крылья, и чёрная птица пронеслась рядом с Пашей, чуть не задев его крылом. Артём пригнул голову и засмеялся:

— С характером!

Птица отлетела до конца улицы и села на высокую рябину, растущую перед окнами дома Тулеевых. С рябины тут же взвилась стайка мелких птичек, и рассыпалась во все стороны, тревожно чирикая.

— Ты не испугался, когда увидел ветряков в своём настоящем обличии? — Спросил Артём.

— Вздрогнул. — Подумав, ответил Паша — Знаешь, они совсем неплохие ребята, когда предлагают дружбу. Такой парадокс — в первый раз я увидел ветряка, выглядевшего, как человек, и мороз пробежал у меня по коже. А последний раз их было много, и они выглядели, как коряги в страшном кошмаре, но они мне показались даже симпатичными, когда я с ними пообщался. Всё зависит от настроя.

Птица перелетела через реку и села на ивовый куст на берегу. По тоненьким мосткам ребята тоже перешли речку, и, разговаривая между собой, машинально повернули на дорогу, которая вела в Чудино. Позади них раздался резкий крик птицы. Паша и Артём обернулись, и увидели, что она перелетела с куста ивы на большой камень вдалеке от дороги, и совершенно не в том направлении, где находится Чудино.

— Вот те на! — Сказал Паша, поворачивая с дороги — Значит, косточки Никанора Стошника больше не лежат у Сони Копытовой в подвале!

— Её потомки где-то на севере живут, уж не собирается ли наш проводник туда нас за собой тащить? — Артём тоже поспешил за Пашей.

— Судя по тому, сколько времени ворон отсутствовал, на север он не летал. По крайней мере, сейчас мы повернули на запад! — Успокоил его Паша — А что там, интересно? Другая деревня?

— Да тут, в какую сторону ни пойдёшь, кругом деревни. — Ответил Артём. — Сейчас навигатор открою, посмотрю, что там впереди.

Птица уверенно летела в нужном ей направлении, и ребята сначала именно так и шли за ней, тоже напролом, не разбирая дороги. Через буреломы, ямы, камни, овраги. Они дошли до неширокой речки, перешли её вброд, воды было им по пояс, потом пробились сквозь заросли камышей и, измазанные липкой тиной, вышли на берег. Через некоторое время ребята стали всё-таки обходить препятствия, на что птица возмущенно щёлкала клювом, корректируя их путь, и выводя к первоначальному направлению. Паша посмотрел на свою программку-шагомер — он прошёл тринадцать тысяч шагов. Неплохо, если учесть, что путь их проходил не по ровной трассе, а по пересечённой местности.