Болотник

С трудом двигая поврежденной челюстью, бандит начал взахлеб рассказывать свою историю.

Сбежали они несколько недель назад с колонии строгого режима. Недалеко от Каменногорска зона. Сбежали вчетвером. Все четверо расконвоированные, и были выведены на хоз двор для каких-то работ. Такой шанс нельзя упускать. Нет, поначалу у них не было умысла на побег, просто решили они культурно отдохнуть. Заранее купленная у вольнонаемных и спрятанная до лучших времен бутылка водки, была благополучно выпита. Но что такое, одна бутылка на четверых? Так, понюхать просто. Им не хватило. Решили они быстро в город метнутся, и добавки найти. Кому пришла в голову столь блестящая идея, уже не важно, главное, что так они и сделали. Только вот город не знакомый, да и денег нет. Разочарованные и злые они подались обратно, на любимую зону. И подвернулась им на беду, по дороге девушка, одна, место безлюдное. Грех не воспользоваться. Воспользовались, а девушка и недовольна, что ей столько внимания оказали, угрожать начала. Новый срок никому мотать не охота. Убили подонки девчушку. А когда немного опомнились, в бега подались. Как были, налегке. Двинули в тайгу. На их счастье метель была, смогли уйти почти чисто, по крайней мере погони они за собой не заметили. Шли долго, блуждали, уже надежду потеряли к людям выйти. Еды нет, одежда так себе, обморозились, оголодали, и когда лай собак услышали почти обрадовались. Подумали, что догнала их погоня. Однако вскоре вышел на них простой охотник с двумя лайками и сдаваться они передумали. Охотник ружьем воспользоваться не успел, но и драка простой не получилась. Голыми руками он смог свернуть шею одному из беглецов, пока не свалился, получив несколько ударов заточкой и палкой по голове. Второго беглеца сильно порвали собаки. Их смогли застрелить, взятым у охотника ружьем. Из четверых — один труп, один сильно ранен и двое более-менее целые. Молодец Иван — царства тебе небесного, один против четверых дрался, и смог одного с собой утащить. Сняв с охотника всё, что было можно, ружье, два ножа, топор и тощий сидр с продуктами, они продолжили путь. Куда? Сами не знают, лишь бы подальше. Вещи поделили не поровну. Покусанному ничего не досталось, и скоро, после очередного привала в холодном лесу он не проснулся. Вот уже пять дней они двигались прямо, пока не нарвались на нас.

Пока бандит рассказывал свою историю, в углях зашевелилось наше жаркое. Я обернулся.

— Блин, извини. Дровишки, что ли потухли? Недоглядел немного, не обессудь. Сёма подкинь дров в костер, пожалуйста, наш друг героически умереть не может. Что же мы за люди то такие!? Помочь человеку, что ли не можем?

— Я всё расскажу! Я расскажу! Только не убивайте! Вытащите меня от сюда! Ааа…. Всё что угодно сделаю! — похоже наш партизан, уже не желал героической смерти.

— Сёма, ну-ка вынь его, не на долго. Послушаем, что он рассказать хочет. Сёма? Ты здесь? — я обернулся и посмотрел на Семёна. И тут же бросился к нему отбирать ружье. Семен с бледным лицом, перекошенным ненавистью, пытался трясущимися руками взвести курки на своей двустволке, целясь в рассказавшего нам всё зека — Не дури Сёма!

Я успел в последний момент. Сам не понимая, как, я успел подбить ствол вверх, и выстрел прозвучал у меня над ухом, изрядно меня оглушив. С соседнего дерева, прямо на разговорчивого зека, посыпались сбитые картечью обломки веток и коры, вперемешку со снегом.

— Отойди Кирилл! Я их всё равно убью! Они Ваньку убили! Девушку убили! Уйди! — Семён пытался вырвать у меня из рук своё оружие.

— Нельзя Сёма! Пока нельзя! Они должны нам показать место, где Ванька лежит! Да успокойся ты уже!

— Суки…. — тихо, сквозь зубы прошипел Семён, но ружье отдал.

С трудом успокоив Семёна, я за ноги вытянул из костра ублюдка и перевернул его на спину. Ну как и предполагалось. Тулупчик принял на себя весь удар. Запахнутый на пузе в два слоя, он не даже не прогорел полностью, так, обуглился слегка. Дополнительную защиту от огня придумал сам подопытный, о чём красноречиво говорил сильный запах мочи. Проверять его тельце на наличие ожогов я сразу передумал.

— Послушаем теперь твою версию Палёный. Только учти, от сюда уйдет только кто-то один. Или ты или вот он. — я ткнул пальцем в побитого зека — уж больно вы друга моего расстроили.

Его рассказ почти ничем не отличался от сказанного первым преступником, за исключением того, что с его слов выходило, будто он тут не причем. Девушку не трогал, не убивал, с охотником не дрался. Так, просто рядом стоял, даже помочь хотел, только вот побоялся. Валил всё на погибших подельников и побитого. Вот только тот тоже молчать не стал. Видимо мои слов, что один останется кормить зверей в тайге, он всё же услышал. Густо перемешивая свои слова матом, они с упоением обвиняли друг друга, забыв похоже о нашем присутствии и раскрывая всё новые и новые подробности их преступления. По всему выходило, оба замазаны по полной. И по сути, убили они не двух, а трех человек. Сильно покусанного подельника, они на себе тащить не желали, самим бы уйти. Помощь никакую ему не оказали, одеждой и продуктами убитого охотника не поделились, а когда он выбился из сил, вообще от тёплой одежды избавили, добровольно-принудительно. Те ещё подонки.

Оттащив Палёного в сторону, я снова разжег костер. Холодно уже, ночь, зима, а мы с Семёном ничего горячего, с самого утра не ели. Наскоро разогрев по банке тушёнки, и поставив одну перед Семёном, который, после вспышки ненависти, теперь сидел и безучастно смотрел на тлеющие огни, я стал думать, как нам поступить дальше. По всему выходило, что охота моя закончилась. Этих гавриков кому-то надо доставить в город. Семён их точно по дороге пристрелит, значить тащить их придётся мне. Поганая конечно ситуация. Дел и забот будет много. Надо обязательно найти труп покусанного, запомнить и обозначить место, принять какие-то меры, что бы всё что от него осталось, не растащило зверьё. При этом надо как-то умудрится не затоптать возможные следы. Надо найти Ивана и убитого им бандита. Надо доставить ублюдков в милицию, а потом привести в тайгу оперативно-следственную группу. Надо подготовить Семёна к допросам в милиции. Пусть молчит про наши планы, угрозы убийством и проведенный мною экспресс допрос. Много чего надо. Да вот хотя бы сделать так, чтобы эти мрази до утра не замерзли.

Ночь прошла без происшествий. Никто больше спать не ложился. Мы сидели с Семёном возле костра и тихо разговаривали. Я пытался вбить в его голову, что ему надо делать и говорить, а чего не стоит. Кажется, он меня понял, отошёл от первого шока мужик. Бандитов сейчас доведем до балагана и подготовимся к дороге. Искать трупы покусанного и Ивана, с убитым им бандитом, так же пойдем вместе. Потом наши дороги разойдутся. Семён останется на участке, я же буду выходить из тайги.

До балагана добирались весь следующий день. Беглые зеки шли по глубокому снегу с трудом, но подгоняемые то мною, то злым Семёном, ставили просто рекорды бега по пересеченной местности. Пережитая ночь видимо произвела на них неизгладимое впечатление. Выглядели они колоритно и жалко. Впереди шёл побитый зек с распухшим до безобразия лицом, позади него двигался Палёный в прожжённом тулупе. Ни каких повреждений на его теле не оказалось. Утром я заставил его раздеться, грязный, вонючий, но абсолютно целый. Руки у наших пленников были связаны за спиной, ноги мы им развязали. Между собой мы их тоже связали, привязав к шеи каждого, за разные концы, толстую палку. Видел я на картинках, как рабов в Африке раньше водили, вот и решил попробовать. Опытные люди придумали, чего же их опыту зря пропадать.

Ночевать в балаган, мы естественно их не пустили. Разведя под навесом для дров, небольшой костер, я привязал их к вбитым в стену избушки кольям. Ночью охранять будем по очереди, за одно и за костром проследим. Нужно поспать и отдохнуть, больше суток без сна. Наши собаки, почуяв наше настроение, и видя, как мы относимся к пленникам, заливаясь лаем рвались в бой. Будут тоже ночью, нам их сторожить помогать. Что бы как-то ускорить передвижение по заснеженному лесу, Семён взялся вязать для наших пленников, примитивные снегоступы из веток ивы и обрывков веревки. Я же готовился к долгому переходу. Сани, на которых мы притащили свою поклажу, возьмём с собой. Нужно вести продукты, дополнительные вещи. Чтобы поход в поселок хоть как-то оправдался, решили вести с собой уже заготовленные шкуры. Возьму с со обоих молодых псов. Пират останется с Семёном. Зеки общаться больше не рвались. Смотрели испуганно и затравленно, на нас с Семёном и на наших собак и жались друг к другу. Команды выполняли быстро и без вопросов. Было видно, что со своей участью они уже смерились.

В этот раз собак в сани не впрягали, есть у нас теперь кому их тащить. Собаки нам нужны сейчас свежие и свободные. Нужно и пленников наших охранять, а самое главное нужно найти дорогу, по которой они пришли, и пройти по этому пути постаравшись найти все трупы. В дорогу выдвинулись на следующий же день, нечего оттягивать неизбежное. Бурлаки долго не могли приноровится к снегоступам и тяжелым саням за спиной. Однако давать им долго привыкать и жалеть их никто не собирался. Мы особо не церемонились, если надо, вход шли затрещины и пинки. Пройдя часть пути по накатанному путику Семёна и дойдя до места где его пересекали следы беглецов, мы свернули на целину.

Прошедший снегопад основательно замел следы, оставленные нашими пленниками, но всё же опытный глаз Семёна позволил нам пройти по их пути. Первый труп, погрызенного и замершего бандита мы нашли на второй день. Обнаружил его Батон. Собака с лаем бросилась в сторону и вскоре мы смогли откапать из-под снега окоченевшее тело. На удивление целое, не добралось до него ещё зверьё. Труп был раздет до исподнего, и умер этот человек точно не сам. Все руки и ноги умершего были покрытыми старыми окровавленными повязками, а в спине зияла рана, от ножевого ранения. Повязки нет, рану не перевязывали. Сам себе он бы нож в спину воткнуть не смог. Осмотрев рану и сравнив её форму с формой клинков ножей, которые мы сняли с беглых зеков, стало всё понятно. Зарезал его наш Палёный, именно у него я забрал нож, которым и был убит этот человек. Я конечно не эксперт-криминалист и не судмедэксперт, но полученный мною на службе в органах опыт и знания, полученные на юридическом факультете, позволяли мне довольно точно это определить. Да и трудно оставить такую рану шкурасъёмным ножом, который нашли у побитого, уж больно лезвие широкое и обух толстый. Здесь же поработали чем-то более тонким и узким. Как раз такой нож и был у Паленого. По взгляду, который я бросил на него, он всё сразу понял.

— Он и так не жилец был! Он нас задерживал только! Я — что бы он не мучился. — начал блеять он, пятясь назад, пока не уперся в сани.

— Сучара! Всё из-за тебя гад! И девка эта и побег этот гребанный! Ты же сказал гнида, что Глобус сам откинулся! — Побитый извернулся и умудрился пнуть Палёного ногой.

— А ну оба пасть закрыли! — рыкнул на них Семён, щедро раздавая затрещины — кто еще раз, без разрешения рот откроет, все зубы выбью. Чего там у тебя Кирилл?

— Зарезали жмурика. Вот Палёный и зарезал. Видать не хотел, чтобы он их задерживал и зря продукты жрал.