Большая игра

Впрочем, ощущения новизны хватило им ненадолго. Нужно было решать, куда отправиться дальше. То ли продолжать знакомиться с красотами Южной Америки, то ли заглянуть в Северо-Американские штаты, где у ОЗК имелись коммерческие интересы.

Как это часто бывало в жизни Марта, все решил случай. В тот вечер Александра уговорила его осчастливить своим появлением местную оперу. Сам Колычев не слишком разбирался в высоком искусстве, но что называется «ноблес оближ». В общем, когда они окончательно «насладились» подвыванием усатых донов Педров и весьма объемных сеньор Марий, после чего вышли на благоухающую ароматами южного города улицу, им на глаза попался оборванец.

В принципе, ничего удивительного в этом зрелище не было. Столицу Бразилии переполняли нищие всех возрастов, пола и рас. Но этот в отличие от своих «коллег» сидел смирно, не стараясь привлечь к себе внимания, а напротив, как будто стыдился своего нынешнего состояния. Но главное было в том, что его изрядно потрепанная одежда некогда была летной формой.

— Мы идем? — спросила Александра, беря мужа под руку.

— Одну секунду, — шепнул он ей, доставая из портмоне несколько монет, после чего подошел к странному нищему и протянул ему милостыню.

— Благодарствую, ваше благородие, — с горьким вздохом ответил тот на языке Пушкина.

— Не за что, — так же по-русски ответил ему гросс.

— Ишь ты? — удивленно посмотрел на него нищий. — Уж не чаял родную речь услышать…

— Проникновенье наше на планете особенно заметно вдалеке, — усмехнулся Март. — В общественном парижском туалете уже есть надписи на русском языке!

— В Париже, врать не буду, не был, — вымученно улыбнулся в ответ бедолага. — А вот Сан-Франциско сам видел.

— Тебя как зовут, земеля?

— Максимом Зворыкиным крестили. А вас как величать прикажете?

— Мартемьян Колычев, а это моя супруга Александра.

— Март?! — выпучил глаза нищий. — То есть, капитан, если не ошибаюсь, «Ночной Птицы» Колычев?

— Мы знакомы?

— Лично не довелось, — подскочил со своего места нищий. — Но я про вас весьма наслышан, а с вашим опекуном и работать доводилось.

Буквально секунду назад их новый знакомый буквально излучал собой полную безнадегу, а теперь в его глазах загорелся безумный огонек надежды.

— Я — Зворыкин! Позывной Звонарь. Боцман с «Лебедяни».

— Точно. Был такой транспорт, — вспомнил обладавший, как все гроссы, абсолютной памятью Колычев. — Насколько я помню, вы один из тех, кто после окончания войны в Корее не стали заключать контракт с Гоминьданом, а отправились на вольные хлеба?

— Ваша правда, Мартемьян Андреевич. Капитану выгодный фрахт подвернулся, мать его через… простите, барышня, это я в сердцах.

— Ничего страшного, — мило улыбнулась в ответ Саша, явно заинтересовавшаяся его рассказом. — Вы продолжайте!

— Ага. Как будет угодно. Поначалу все хорошо было. Груз мы доставили, денежки чистоганом получили, все честь по чести. Потом на местные линии перешли. Тут кораблей мало, а те, что есть, маломерки. Так что конкурентов у нас не было. Дела, можно сказать, в гору пошли. Пока…

— Местные возмутились?

— Что? Нет! Хотя это тоже. Местные, конечно, злобились, но не сильно. Работы тут на всех хватает, а те фрахты, что мы забрали, им все равно не видать. Я ж говорю — маломерки. Но вот…

— Знаешь что, Звонарь, — прервал нового знакомого Март. — История у тебя явно длинная. Поедем к нам на корабль, там все и расскажешь. А то мы тут стоим, как три тополя на Плющихе…

«Александра» произвела на Зворыкина неизгладимое впечатление. Ему, конечно, приходилось видеть корабли и побольше, но посреди такой смеси мощи и комфорта приватир оказался впервые. На борту его накормили, дали во что переодеться и вообще привести себя в порядок, после чего боцман «Лебедяни» продолжил свой рассказ.

Все оказалось просто, и одновременно непонятно. Получив контракт на перевозку грузов из Буэнос-Айреса в Монтевидео, русские частники некоторое время исправно таскали их над водами залива Ла-Плата, пока в один прекрасный день заказчик — фирма местных немцев «Trans-Logistik» не обвинила их в краже. После чего местные власти наложили на русский корабль арест. Не ожидавшие такой подлости приватиры не смогли оказать сопротивления, и их корабль перешел в руки «пострадавшей стороны».

— К консулу обращались?

— До него еще добраться надо, — вздохнул Звонарь. — Отдельного консульства в Уругвае нет, он один на двоих с Аргентиной. К тому же, там у немцев все на мази. Не подступишься.

— А тут, в Рио?

— Еще хуже. Пока сюда добрался, поиздержался, да поистрепался. Сунулся в посольство, а мне отворот поворот. Дескать, много вас тут таких шляется…

— А где экипаж и капитан?

— Известно где, — тяжело вздохнул боцман. — В тюрьме уругвайской…

— А ты как ушел? — пристально посмотрел на него помалкивавший до сих пор дядька Игнат.

— Повезло, сумел откупиться у тюремщика, — не стал скрывать Зворыкин. — Думал, доберусь до консульства и остальным помочь смогу, а оно вишь как…

— Что будем делать? — после недолгого молчания первым спросил Ким.

— Своих надо выручать! — подал голос Хаджиев.

— Черкес дело говорит, — одобрительно кивнул Вахрамеев. — Только гражданских надобно здесь оставить.

— Это вы кого гражданскими назвали? — взвилась Саша, после чего добавила с обидой. — Не ожидала я от вас, Игнат Васильевич!

— Не дури! Все же у нас не военный корвет.

— Никого нигде оставлять не будем! — принял решение Март. — Завтра же отправляемся в Монтевидео и там, на месте, разберемся. А что касается нашей «Александры», то кое в чем она любому корвету фору даст.

Глава 14

После шумного и веселого Рио-де-Жанейро, Монтевидео показался маленьким и каким-то провинциальным. Так, обычный порт, каких много в южных морях. Прилет такой большой яхты, как «Александра», в здешнее захолустье не остался незамеченным, и скоро на ее борт прибыли представители таможенной службы этой маленькой латиноамериканской республики.