Большая игра

Девушка корчилась от боли, хрипела и пыталась умолять, и так продолжалось с полминуты. Когда же она потеряла сознание и затихла, охранники оттащили ее в сторону, а побледневший Координатор сказал:

— Это был ваш болевой шокер, если кто еще не понял. Чересчур агрессивную девушку будем называть Молния. Продолжаем наше знакомство.

Тринадцатым оказался совершенно простецкий мулат с толстыми губами и выбритыми на практически лысой голове закорючками арабской вязи.

— Азиз. Вопросов не имею.

Четырнадцатый участник, еще один мулат, у которого было тонкое лицо интеллигента, умные глаза и совершенно странные толстые грязные дрэды на голове.

— Растаман, — кивнул он координатору. — Хотелось бы узнать. Состав участников постоянен или возможны новые сбросы людей на поверхность планеты?

— Правильный вопрос. Отвечаю. Все зависит от того, насколько вы будете интересны игрокам. Если вы покажете себя во всей красе, то дополнительных конкурентов не ожидайте, а если сдадите назад и затормозитесь, то вас можно подстегнуть и без применения шокера.

За Растаманом пришла очередь еще одной женщины, курносой светловолосой девчушки, лет двадцати.

— Ветка. Вопросов не имею.

Шестнадцатый участник, еще одна представительница прекрасного пола, последняя. Сухая и сморщенная карлица с небольшим горбом за спиной.

— Карла, — хрипло произнесла она. — Вопросов не имею, но когда выберусь с этого паршивого окраинного мира, я тебе, Координатор, печенку вырву.

— Ну–ну.

Координатор усмехнулся и посмотрел на оставшихся не опрошенными осужденных, которых было семь человек. Эти люди чем–то сильно походили друг на друга, черноволосые, стройные, гибкие, и при этом злые взгляды исподлобья, редкие волосы, половины зубов во рту нет, а на открытых участках тела следы сигарет, которые тушили на себе эти осужденные.

— Братья Моралес? — спросил Координатор.

— Да! — с решительным и независимым видом вперед вышел старший из них, седоватый мужик, которому на вид было лет около сорока. — Мы братья Моралес!

— Имена оставляете прежние?

— Да. Антонио. Фредди. Лупо. Марио. Анджело. Гвидо. Маурицио.

— Вопросы есть?

— Мы не тупые, и так все понятно. Всех замочить, заставить местных работать на себя и выйти в космос. Для нас это чепуха. Мы братья Моралес.

— Допустим, — Координатор снова вобрал в себя воздух и скомандовал командиру полицейского спецназа: — Начинайте погрузку участников Игры в десантный бот. Пилоты знают что делать, а ваша функция контроль.

Планета Борея. Воин. 2925 год

— Номеру три приготовиться! — Радивой услышал команду пилота, напрягся и когда через три секунды прозвучала вторая команда, уже был готов к тому, что ему было необходимо сделать.

— Номер три, пошел!

Под прицелом полицейских стопперов, он быстро встал, прошел по небольшому проходу, вышел на открытый пандус–сходню и, не глядя вниз, с высоты в четыре метра, крепко сомкнув стопы ног и чуть согнув колени, прыгнул вниз.

Удар, и полусогнутая правая рука смягчает падение. Он прокатился по мягкой покрытой травой земле и быстро поднялся. Взгляд наверх. Там, в синеве отдающего легкой зеленью неба, быстро поднимаясь ввысь, исчезал десантный бот, с которого он только что спрыгнул.

«Вот это да, — подумал бывший лейтенант евразийской армии, а сейчас участник Большой Игры с ником Воин. — Всего неделю назад служил себе спокойно, потом невыполнение приказа, тюрьма, суд, непонятный приговор, транспортировка на Альбертину и жестокая драка с уголовниками. Затем встречи с какими–то странными людьми, которые интересовались жизнью простого заключенного и Игра».

Бот, который по одному раскидывал участников Игры через каждые триста километров, пропал из вида, а Радивой присел на место своего падения, и огляделся. Вокруг него, куда не кинь взгляд, степь без единого кустика. Серая пожухлая травка, а под ней спекшаяся от жары земля. Уже хорошо. Лыков принюхался к воздуху планеты и остался удовлетворен. Запахи вполне обычные, немного терпкие, травяные, дышать легко, и это очередной плюс.

Вопрос. Что он знает об окружающем мире? Очень мало, практически ничего. Однако, самое главное для него, это то, что на планете можно жить, и где–то есть люди.

Другой вопрос. Почему им, фигурам на шахматной доске под названием Борея не дали более подробной информации? И так это пытался раскидать и эдак, и пришел к выводу, что игроки решили усложнить задачу для участников Игры. Наверное, чтобы жизнь медом не казалась.

И основной вопрос. Что ему, бывшему лейтенанту и осужденному делать дальше? Жить, постараться выбраться к людям, посмотреть вблизи на таких же, как и он, потомков землян, и постараться устроиться в местном обществе. Конечно, поставленная перед ним и другими осужденными людьми задача — захват целой планеты и вывод искусственного спутника планеты на орбиту, для одиночки, на первый взгляд, задача неподъемная. Но деваться некуда, сдаваться нельзя ни в коем случае, и поэтому придется много двигаться и трудиться.

— Ладно, — сам себе сказал Радивой и встал. — Сиди, не сиди, а надо искать местных жителей. Вперед.

Куда «вперед», Лыков не знал, и пошел туда, куда глаза глядели, то есть прямо. Он шел по сухой степи около двух часов, хотелось пить, а воды нигде наблюдалось. Сделанная из дешевой синтетики тюремная роба покрылась пылью и потом, и буквально прикипела к телу. Снять ее, значило лишиться последней защиты от солнечного света, а идти в ней неудобно, под мышками рук и в паховой области уже появились натертости, которые, казалось, горели огнем. Еще одна проблема — тюремные тапочки, кусок плетеного пластика. Радивой прошел по степи не более десяти километров, а они уже рассыпались на составные части.

Парень остановился и посмотрел на висящее над головой солнце, которое Координатор назвал Зара. Если опираться на то, что он знал, видел и слышал, то получалось, что время перевалило за полдень. Стоять нельзя, от голода и обезвоживания погибнешь. Необходимо продолжить движение, но для этого придется сделать некоторые приготовления.

В дороге Лыков обнаружил сухой и похожий на веревку ползучий вьюн и надергал несколько метров этого растения. Сейчас он снял робу, скинул остатки тапочек и принялся мастерить себе временную одежду. Оставшись в одних трусах и порванных носках, первым делом он сел на одежду, разобрал на части обувь и в итоге получил две подошвы и четырнадцать кусков пластика. Некоторые из кусочков имели острые края и, пользуясь ими как ножами, скрипя зубами и пару раз психанув, он смог порезать робу на две половинки и несколько ремней. Одна часть одежды, верхняя, подобно накидке, должна была прикрыть спину Радивоя. Вторая, нижняя, сами брюки, которые можно было как поясом, перетянуть ползучими вьюнами. Ремни, пошли вместо пластика как обмотка на подошвы.

Таким образом, изрядно помучавшись, Лыков был готов к продолжению пути, и вскоре, нелепая на фоне степи фигурка в оранжевой одежде, осторожно ступая на самодельные сандалии, продолжила свой путь.

Шел Радивой долго, до самого вечера, до тех пор, пока в подступающей темноте он не упал на землю. От голода сводило желудок, но это было терпимо, и парень знал, что пару–тройку дней он в состоянии продержаться. Хуже другое, воды как не было, так и нет, и если в ближайшее время он не обнаружит спасительную влагу, то не сможет идти, замрет на месте и, скорее всего, умрет.