Большая книга восточной мудрости

Для Мастера кэндо Сокена, наблюдавшего за собранием котов со стороны, это был великий урок.

Клятва на крови

Жил в старину один замечательный стрелок по имени Гань-Ин. Его мастерство достигло таких высот, что все звери в округе ложились, а птицы падали, стоило ему только натянуть тетиву на своем луке. Слава о нем разнеслась далеко вокруг. Многие мужчины мечтали стать учениками великого Мастера, но превзойти Гань-Ина в стрельбе удалось лишь Фаст Вэю. Со временем он тоже стал обучать этому искусству других.

К Фаст Вэю и пришел проситься в ученики Чан. Внимательно оглядев его с ног до головы, Фаст Вэй посоветовал Чану:

– Сначала научи свои глаза не моргать, а потом мы поговорим с тобой о стрельбе.

Озадаченный Чан вернулся домой. Увидев жену, работающую за ткацким станком, Чан понял, что это как раз то, что ему нужно. Он каждый день залезал под станок и часами смотрел на снующий челнок. Спустя два года Чан научился не моргать, даже если в уголок его глаза кололи кончиком шила. Весьма довольный собой, он снова отправился к Фаст Вэю, уверенный в том, что уж теперь-то тот наверняка станет обучать его стрельбе из лука.

– Это очень хорошо, но еще недостаточно для стрельбы, – несколько остудил его пыл Фаст Вэй. – Теперь для тебя очень важно научиться смотреть, а уже после этого можно и стрелять.

– Но я же вижу вас, Фаст Вэй, вижу птицу, поющую вон на том далеком дереве, так для чего же мне учиться тому, что я и так умею? – спросил его недоумевающий Чан.

– Твоя задача – научиться видеть большое в малом и ясное в туманном, – лишь ответил ему Мастер, – без этого нет смысла начинать наши занятия.

Призадумавшись, Чан снова побрел домой, прокручивая в голове сказанное Фаст Вэем. Вернувшись в свою провинцию, он рассказал обо всем соседу. Тот посоветовал ему выдрать волос из лошадиной гривы и поймать блоху у его собаки. Обрадованный найденному решению, Чан так и поступил. Он подвесил блоху на лошадином волосе на окно и стал смотреть на нее, обернувшись лицом к югу. Спустя десять дней блоха выросла в его глазах до размеров среднего воробья, а через три года стала казаться Чану самым большим колесом от телеги, которое он только видел в своей жизни. Остальные же предметы увеличились до размеров самой высокой горы. Чан решил, что уже достиг всего, что необходимо стрелку, но чтобы удостовериться в этом, он смастерил лук из яньского рога и стрелу из цзинского бамбука. Когда они были готовы, Чан выстрелил из этого лука и попал в самое сердце блохи, даже не повредив при этом волоса. Он решил сразу идти к Фаст Вэю, чтобы доложить о полученных результатах.

Услышав о них, Фаст Вэй ударил себя кулаком в грудь и воскликнул:

– Чан, ты овладел искусством стрельбы из лука! Нет необходимости давать тебе уроки, ты всему научился сам!

Окрыленный своими успехами, Чан отправился домой. Но на полпути его осенило, что теперь у него только один соперник – Фаст Вэй. И он решил убить его, предложив состязание в стрельбе.

Фаст Вэй принял его вызов, и они, выбрав место на ближайшем пустыре, стали пускать друг в друга стрелы. Удивительно, но они сталкивались наконечниками, пролетев ровно половину, и падали на землю, не поднимая при этом пыли. Так продолжалось до тех пор, пока у Фаст Вэя не опустел колчан. У Чана же оставалась последняя стрела, которую он, не раздумывая, пустил в безоружного Мастера, но тот точно отразил ее шипом розы.

После случившегося оба стрелка неожиданно растрогались и заплакали. Отбросив свои луки, они встали друг перед другом на колени, попросили прощения и решили считать друг друга отцом и сыном. При этом каждый стрелок оцарапал себе руку наконечником, и они на крови поклялись не передавать больше никому своего мастерства.

Жажда истины

Рикю, который уже много лет следовал по Пути истины, странствовал из города в город, неся свет своего учения людям. Когда у него заканчивались деньги на пропитание, он, приходя в очередной город, собирал на базарной площади толпу и давал представление. Обычно вырученных средств ему хватало на пару лет. Такая жизнь была ему в радость.

Вот и в этот раз, пересчитав оставшиеся монеты, Рикю решил, что пора заработать еще немного. По традиции он прикрепил к дорожному посоху нож вместо наконечника, превратив его в самодельное копье, и стал показывать различные трюки местным жителям. Его представления всегда нравились им. И в этот раз за несколько минут вокруг Рикю собралась большая толпа. То, что ему удавалось делать своим копьем, было настолько захватывающим, что публика просто не могла оторвать глаз. Двое местных удальцов решили, что повторить все приемы Рикю не составит для них особого труда, и вызвались посостязаться со странником в воинских умениях. Он позволил им сделать это, но каждая их попытка все равно заканчивалась победой Рикю. Умудряясь как-то удерживать древко копья лишь тремя пальцами, он награждал своих соперников обидными тумаками, а то и просто щекотал их, заставляя смеяться сквозь слезы.

Незаметно день стал клониться к вечеру, и странник решил, что пора заканчивать представление, объявил толпе, что он показывает последний трюк. Когда люди стали расходиться, один юноша по имени Когоро подошел к Рикю и сказал:

– Нет тебе равных в обращении с копьем, странник. Я уже несколько лет ищу для себя учителя, который смог бы передать мне свои знания, но ни один из тех, с кем я общался, даже в подметки тебе не годится. Так стань же моим Учителем!

Рикю внимательно оглядел юношу с головы до пят. Судя по его красивой одежде и умению преподнести себя, он был из очень богатой семьи.

Тот же, в свою очередь, будучи уверенным в том, что странник не посмеет ему отказать, ждал немедленного согласия. Но мастер копья почему-то медлил с ответом, и нетерпеливый Когоро уже не мог скрывать искр высокомерия, которые то и дело мелькали в его прищуренных глазах.

Решив поторопить Рикю с ответом, юноша пообещал страннику очень достойную плату за обучение, а также ночлег и питание в своем доме вместе со слугами. Но и это не принесло никаких результатов. Странник продолжал молчать, думая о чем-то своем. На самом деле он просто не хотел наживать себе таких влиятельных врагов, и ему не терпелось продолжить странствия по свету. Поэтому, помолчав еще с минуту, он решил немного схитрить и ответил Когоро:

– Я не великий мастер копья, как тебе показалось, а самый обычный человек. Все, что я показывал сегодня на этой площади, лишь проявление могущества волшебной силы этого копья, – он указал на посох, к которому несколько часов назад собственноручно прикрепил нож, и продолжил: – А я лишь прислуживаю ему.

После этих слов в глазах юноши загорелись алчные огоньки, которые выдавали его безумное желание во что бы то ни стало завладеть этим копьем. И самым пренебрежительным тоном, каким только можно обратиться к человеку, он сказал Рикю:

– Ну тогда вопрос решен! Мой отец сейчас же купит у тебя это копье, дав за него ту цену, которую ты назовешь. Отказ не принимается. Если же ты все-таки захочешь воспротивиться, то он просто прикажет своим воинам отобрать его у тебя силой.

Вместо испуга на лице странника появилась лишь смущенная улыбка, и он сказал:

– Дело в том, что не я владелец этого копья, обладающего волшебной силой, а оно является моим властелином. Нет абсолютно никакого смысла покупать или отбирать его. Единственное, что можно сделать, это пойти к нему в услужение и научиться исполнять все его прихоти. Но это займет не один день, а несколько лет. Если ты все же ослушаешься меня и прикажешь слугам своего отца завладеть им, то сила копья перейдет на какой-нибудь другой предмет, а в отместку за содеянное вы навлечете несчастья на всю свою семью не на один десяток лет.