Большая кража

— Это тебе.

— Эй, — донесся голос Писарро, который, разложив деньги на руле, пересчитал их. — Это что — моя доля?

— Твоя, — ответил Райан.

— Что-то маловато. Сколько у вас всего?

— Семьсот.

— А мне, значит, только сотня? Ни хрена себе!

— Столько полагается тому, кто отсиживался в машине.

— Да ты что, парень! Я ведь тебе говорил — я задолжал Камачо четыре с половиной сотни.

— Я помню, — кивнул Райан. — Ты говорил.

Билли Руис недобро посмотрел на него. Райан почувствовал это и взглянул на костистое желтоватое лицо с неподвижными, широко раскрытыми глазами.

— Я не отсиживался в машине, — сказал Билли Руис.

— Ты недоволен?

— Мы с тобой все делали вместе, от начала до конца.

— Может, скажешь, что и без меня бы обошелся?

Руис ничего не ответил, отвернулся и уставился на дорогу. Райан посмотрел на остававшуюся у него в руках пачку денег, стараясь при этом не упускать из виду Билли Руиса. Вот ведь тупой ублюдок; ему бы только огурцы и собирать. Да он бы в одиночку и близко к этому дому не подошел. А о том, чтобы провернуть такое дело, нечего даже и мечтать. Его послушать — где он только в жизни не бывал, чего только не делал! И пьет-то он больше всех, и баб у него было столько, что на целый батальон хватит, а посмотришь на него — и блевать тянет. Штаны того и гляди с задницы свалятся. И ведь бесполезно объяснять, каким уродом он выглядит. Двух слов связать не может, а строит из себя хрен знает что.

Райан молча вытащил из пачки две двадцатидолларовые купюры и одну десятку и вложил в руку Руиса. Тот посмотрел на него своим пустым взглядом, потом глянул на деньги и ухмыльнулся. Он был доволен. Пятьдесят баксов. «Черт возьми, урвал полсотни и счастлив», — подумал Райан.

Что думает по этому поводу Писарро, Райана не интересовало. Он считал, что расплатился с обоими по справедливости. А через несколько минут он распрощается с ними раз и навсегда.

Кое-какие выводы на будущее стоит из этого сделать. Нельзя допускать всякую шушеру до дележа добычи. Сам, впрочем, виноват: нечего было с такими связываться. Теперь надо забыть их, как дурной сон. «Вспомни свое старое правило, — сказал себе Райан. — Сделал дело — намотай на ус, что вышло неправильно, а об остальном забудь».

— Смотри, вот то место, о котором я тебе говорил, — воскликнул Билли Руис. Он перебрался поближе к переднему сиденью и показывал на обочину слева. — Видишь площадку для гольфа? А там… — он сделал паузу, выжидая, пока машина минует небольшой перелесок, — наверху, куда уходит дорога, видишь указатель?

Указатель был выполнен в старом английском стиле — в виде выкрашенной зеленой краской доски, свисающей на цепях с двух столбов. На доске крупными белыми буквами было выведено: «ПОНТЕ», а ниже помельче: «Частная собственность».

— Вспомнил, что я тебе рассказывал? — не унимался Билли Руис. — То самое местечко. Там живет народ с такими бабками — мало не покажется. Ты бы только видел, какие у них дома понастроены — настоящие дворцы. Черт возьми, тот, что мы сегодня обнесли, рядом с ними просто курятник.

Райан посмотрел в ту сторону, куда указывал Руис, через заднее стекло. От шоссе действительно уходила в сторону подъездная дорога.

— Вы там уже были?

— О чем и говорю, — ответил Билли Руис. — Еще в прошлом году туда сунулись — чтобы осмотреться, — так нас живо оттуда поперли.

— Кто это вас попер?

— Не знаю. Какой-то хрыч в форме. Мы и свалили, чтобы не привлекать внимания.

— Полицейский?

— Вроде бы охранник. Там, на въезде, у него маленький домик. Он нас и выпер. А если как-то его обойти — так там просто золотое дно.

— Не знаю, — сказал Райан. — Надо бы посмотреть.

— Я тебе говорю: только бери.

— Если ты так считаешь…

«Да пошел ты на хрен», — подумал Райан. Он посмотрел вперед. Через каких-нибудь две-три минуты он наконец избавится от этой деревенщины. «Остановимся на перекрестке — возьму рюкзак и свалю от них куда глаза глядят». Впрочем, нет: оставался еще один, последний штрих.

Он подождал, пока позади останутся дешевые мотели на окраине Женева-Бич, яркие вывески «Гольфа Пат-Пат» и «Молочной королевы», а впереди покажутся первые городские кварталы, магазины и светофор на перекрестке. Справа появился супермаркет «IGA».

— Слушай, — обратился Райан к Писарро, — ты супермаркет видишь?

— Так он же закрыт, — ответил Писарро.

— Сам знаю. Ты, главное, это место хорошенько запомни. — Слева мелькнула вывеска бара «Пирс», какое-то белое здание и несколько ангаров для катеров. «Может, выпить здесь пару пива, — подумал Райан. — И пожрать бы не мешало». В любом случае часам к девяти вечера он доберется до Детройта.

— Останови-ка, — неожиданно сказал он Писарро.

— На кой черт?

— Я выхожу, — сказал Райан.

— Парень, да ты что? — обернулся к нему Билли Руис. — Как это выходишь? Мы же с тобой столько дел собирались провернуть.

Они подкатили к пересечению Прибрежного шоссе с Главной улицей, и Писарро пришлось сбавить скорость на красный свет. Райан тем временем отдавал последние указания:

— Объедешь этот квартал и вернешься к супермаркету с задней стороны. Там где-нибудь наверняка будет гора всяких коробок, ящиков и мусора. Там и выброси нашу коробку. Понял? Только там.

— Послушай, — сказал Писарро. — Что это вдруг ты сваливать надумал? Мне, между прочим, кучу бабок надо отдать, да и заработать бы немного не мешало. Мы навели тебя на выгодное дельце, а ты сливки снял и теперь соскочить вздумал. — Он остановил фургон под светофором.

Билли Руис тоже стал уговаривать:

— Ну куда ты сейчас потащишься? Ведь мы такие дела можем хоть каждую неделю проворачивать.

— Вот и займитесь этим вместе с Фрэнком, — сказал Райан. Он открыл заднюю дверцу и, прихватив рюкзак, вышел.

Билли Руис высунулся из машины:

— Да подожди ты! Давай посидим где-нибудь и все обсудим.

— Побереги пальцы, Билли, — сказал Райан и захлопнул дверцу. Пересекая улицу к бару «Пирс», он слышал, что Писарро что-то ему кричит, затем донесся знакомый хриплый гудок, потом еще один… Но он не оглянулся. «Нет, ребята, сказано — сделано. Я и так с вами слишком задержался».

— То есть как это — забрал у тебя ключи? — спросил Боб-младший.

— Забрал — и все, — ответила девушка. — Так что «мустанг» на месте, а завести его я не могу.

— Наверное, из-за того, что случилось на прошлой неделе.

— Подумаешь, — сказала девушка.

— Он не хочет, чтобы у тебя опять были неприятности.

— Прямо поражаюсь, как ты даже в его отсутствие умудряешься лизать ему задницу.

— Ну, знаешь… — Боб-младший оборвал себя на полуслове. — В конце концов, это его машина.

— А вот и нет! Она записана на мое имя. Я это сама проверила, Ваня.

— Так ведь это он ее тебе подарил.