Большая маленькая ложь

— Все нормально, — успокоила ее Джейн.

Было почему-то утешительно услышать напряжение в голосе учительницы.

— У меня слабость к Зигги, — призналась мисс Барнс. — И, должна сказать, слабость к Амабелле тоже. Они оба такие милые. Знаете, в отношении детей у меня довольно хорошая интуиция, и поэтому вся эта история такая странная, такая неприятная.

— Да, — согласилась Джейн. — Не знаю, что и делать.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказала мисс Барнс. — Обещаю, мы решим эту проблему.

Было совершенно очевидно, что она тоже не знает, что делать.

Окончив разговор, Джейн пошла в комнату Зигги.

Он сидел на кровати, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене. По его лицу струились слезы.

— Теперь никому не разрешат играть со мной? — спросил он.

* * *

Теа. Вы, наверное, слышали, что Джейн напилась на вечере викторин. Это совсем негоже для школьного мероприятия. Я понимаю, ее, конечно, очень расстраивала эта история с Зигги, но я все время спрашивала себя: почему бы ей не забрать его из школы? У нее ведь нет в этой округе семейных связей. Ей следовало бы вернуться в западные пригороды, где она выросла и где наверняка прижилась бы.

Габриэль. Мы были в восхитительном подпитии. Помню эти слова Мадлен: «У меня восхитительное подпитие». Как это на нее похоже. Бедная Мадлен… Так или иначе, дело было в тех коктейлях. В них было, наверное, по тысяче калорий.

Саманта. Напились буквально все. Вечер был, по сути дела, отличным, пока все не полетело к чертям.

Глава 42

— А где Перри на этот раз? — спросила Гвен, усаживаясь с вязанием на диван Селесты.

Гвен была няней мальчиков с младенчества. Сама бабка двенадцати внуков, она отличалась завидной строгостью, но всегда носила в сумке небольшой запас шоколадных монет в золотой фольге, которые сегодня не понадобятся, потому что близнецы уже крепко спали.

— В Женеве, — ответила Селеста. — Или, постой, может быть, в Генуе? Не помню. Он сейчас еще летит. Вылетел сегодня утром.

Гвен изучала ее зачарованным взглядом.

— У него экзотическая жизнь, правда?

— Да, — ответила Селеста. — Пожалуй, да. Я долго не задержусь. Это новый книжный клуб, и я не знаю, когда…

— Зависит от книги! — заявила Гвен. — В нашем книжном клубе мы недавно разбирали очень интересную книгу. Как она называлась? Она была о… о чем бишь она была? Честно говоря, никому она особенно не понравилась, но моя подруга Пип, она любит угощать блюдом, которое вроде как дополняет книгу. И она приготовила это изумительное рыбное карри, но очень острое, так что мы все еле отдышались. — Гвен помахала руками перед ртом, демонстрируя жгучесть блюда.

Единственная проблема с Гвен состояла в том, что от нее подчас было трудно улизнуть. Перри проделывал это очаровательно, но Селесте было неловко.

— Ну, мне уже пора. — Селеста наклонилась за телефоном, лежавшим перед Гвен на кофейном столике.

— Какой ужасный синяк! — воскликнула Гвен. — Что ты с собой сделала?

Селеста опустила на запястье рукав шелковой блузки.

— Ушиблась на теннисе, — ответила она. — Мы с партнером по двойной игре бросились отбивать один удар.

— Ух ты! — Она внимательно посмотрела на Селесту. На миг воцарилось молчание.

— Что ж, как я сказала, мальчики не должны проснуться…

— Пожалуй, пришло время найти другого партнера по теннису, — сказала Гвен.

В ее голосе прозвучал металл. Тот самый металл, который производил поразительное действие, когда мальчишки дрались.

— Ну, я в этом тоже виновата, — возразила Селеста.

— Готова поспорить, что нет.

Гвен смотрела прямо Селесте в глаза. Селесте пришло в голову, что за все годы ее общения с Гвен муж не упоминался ни разу. Гвен казалась такой выдержанной, такой словоохотливой и занятой со всеми ее разговорами о подругах и внуках, что мысль о муже представлялась излишней.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Селеста.

Глава 43

Зигги продолжал плакать, когда в дверь постучала няня. Он успел рассказать Джейн, что три или четыре ребенка сказали ему, что им не разрешают играть с ним.

Он рыдал, уткнувшись в живот Джейн, которая сидела на его кровати. Она чувствовала нажим его маленького носа и влагу слез на джинсах, когда он утыкался лицом в ее ноги, словно пытаясь спрятаться внутри ее.

— Это, наверное, Челси.

Пытаясь переместить его, Джейн потянула Зигги за худенькие плечи, но он даже не пошевельнулся.

— Они убегали от меня, — рыдал он. — Очень быстро. Как будто мы играли в «Звездные войны»!

Ладно, подумала Джейн. Она не пойдет в книжный клуб. Нельзя оставлять его в таком состоянии. И потом, вдруг там будут родители, подписавшие петицию? Или те, кто не разрешил своим детям играть с Зигги?

— Подожди здесь, — пробормотала она, отрывая от своих ног его обмякшее тяжелое тело.

Он поднял на нее заплаканное мокрое лицо, а потом бросился ничком на подушку.

— Извини. Придется отменить, — сказала Джейн Челси. — Но я заплачу.

У нее не было ничего мельче пятидесяти долларов.

— О-о, круто, спасибо, — обрадовалась Челси.

Тинейджеры никогда не предлагают сдачи.

Джейн закрыла дверь и пошла позвонить Мадлен.

— Я не приду, — сказала она подруге. — Зигги… Зигги нездоров.

— Это из-за истории с Амабеллой? — спросила Мадлен.

В отдалении были слышны голоса. Некоторые из родителей уже пришли.

— Да. Ты слышала про ходатайство? — Джейн старалась говорить ровным голосом.

Мадлен, наверное, уже тошнит от нее — рыдания над бегемотиком Гарри, рассказывание постыдных любовных историй. Она, вероятно, проклинает тот день, когда подвернула лодыжку.

— Это возмутительно! — заявила Мадлен. — Я вне себя от гнева.

Послышался взрыв смеха. Шум стоял такой, как на вечеринке, а не на собрании книжного клуба. Этот смех заставил Джейн почувствовать себя скучной и всеми брошенной, хотя она и была приглашена.

— Не буду тебе докучать, — сказала Джейн. — Веселитесь.

— Я тебе позвоню. Не волнуйся. Мы все уладим.

Когда Джейн повесила трубку, опять послышался стук в дверь. Это была соседка снизу, мать Челси, Айрин, с пятидесятидолларовой купюрой в руке. У высокой, строгого вида женщины были волосы с проседью и умные глаза.