Большая маленькая ложь

— Вы обе такие красивые, — сказал Том, глядя на Джейн.

— Ты совсем не похож на Элвиса, — неодобрительно заметила Мадлен.

— Не люблю маскарадных костюмов, — начал оправдываться Том, непроизвольно одергивая тщательно отглаженную рубашку. — Извините.

Рубашка не очень-то ему подходила. Он гораздо лучше выглядел в черных футболках, которые носил в кафе. Представив себе, как Том с обнаженным торсом добросовестно отглаживает в своей студии рубашку, которая ему совсем не шла, Джейн преисполнилась нежности и вожделения.

— Эй, чувствуешь здесь мяту? — спросил Том у Джейн.

— Именно! — согласилась Джейн. — Значит, это земляничное пюре, шампанское…

— …и, полагаю, водка, — сказал Том. Он отхлебнул еще. — Может быть, много водки.

— Ты так думаешь? — поинтересовалась Джейн, глядя на его губы.

Она всегда считала Тома привлекательным, но не задавалась вопросом почему. Возможно, дело было в губах. У него были красивые, почти женские губы. Этот день должен был стать весьма печальным днем для сообщества геев.

— Ага! — воскликнула Мадлен. — Ага!

— Что такое? — спросил Том.

— Привет, Том, приятель.

К Мадлен подошел Эд и обнял ее за талию. Он был в черном с золотом костюме Элвиса с пелериной и громадным воротником. Невозможно было смотреть на него без смеха.

— Как это вышло, что Том не оделся придурком? — спросил Эд, а потом улыбнулся Джейн. — Хватит смеяться, Джейн. Кстати, ты выглядишь потрясающе. Ты что-то сделала с волосами?

Мадлен с глупой улыбкой пялилась на Джейн и Тома, крутя головой из стороны в сторону, как на теннисном турнире.

— Посмотри, дорогой, — сказала она Эду. — Том и Джейн.

— Да, — откликнулся Эд. — Вижу. Я только что с ними разговаривал.

— Но это же очевидно! — с сияющими глазами проговорила Мадлен, прижав руку к сердцу. — Не могу поверить, что я никогда… — К огромному облегчению Джейн, она умолкла, устремив взор поверх их плеч. — Посмотрите, кто там. Король и королева бала.

Глава 71

По дороге в школу Перри не разговаривал. Они все-таки поехали на вечер. Селеста не могла поверить, что они все-таки едут, но, конечно же, они поехали. Они никогда ничего не отменяли. Иногда ей приходилось переодеться, иногда у нее было наготове оправдание, но «шоу должно продолжаться».

Перри успел разместить в «Фейсбуке» их фотографию в маскарадных костюмах. Они должны были предстать на ней как жизнерадостные, веселые люди, которые не принимают себя чересчур серьезно и пекутся о школе и местной общине. Этот снимок идеально дополнял другие, более гламурные сообщения об их заграничных путешествиях и дорогостоящих культурных событиях. Школьный вечер викторин был как раз подходящей темой для их бренда.

Она смотрела прямо перед собой на быстро движущиеся стеклоочистители. Ветровое стекло ассоциировалось для нее с непрекращающимися циклами состояния ее ума. Замешательство. Ясность. Замешательство. Ясность. Замешательство. Ясность.

Она посмотрела на его руки, лежащие на руле. Умелые руки. Ласковые руки. Злые руки. Он был просто мужчиной в костюме Элвиса, который вез ее на школьное мероприятие.

Он был мужчиной, который только что узнал, что жена собирается уйти от него. Уязвленный мужчина. Обманутый мужчина. Рассерженный мужчина. Но всего лишь мужчина.

Замешательство. Ясность. Замешательство. Ясность.

Когда приехала Гвен, чтобы посидеть с мальчиками, Перри включил обаяние, словно от этого зависело что-то жизненно важное. Поначалу она обращалась с ним холодно, но оказалось, что Элвис — слабое место Гвен. Она пустилась рассказывать историю о том, как была одной из «золотых девушек» во время тура Элвиса по Австралии на золотом «кадиллаке». В какой-то момент Перри деликатно перебил ее, как джентльмен, уводящий даму во время танца.

Когда они въехали на школьную улицу, дождь ослаб. Улица была заставлена автомобилями, но у самого входа Перри ожидало место, как будто он зарезервировал его. Он всегда находил место для парковки. Светофоры для него зажигали зеленый свет. Доллар для него послушно поднимался или падал. Может быть, из-за этого он сильно сердился, когда что-то шло не так.

Он выключил зажигание.

Ни один не пошевельнулся и не заговорил. Селеста увидела, как мимо машины в длинном платье спешит мелкими шажками мама из подготовительного класса. Она несла над собой детский зонтик в горошек. Габриэль, подумала Селеста. Та самая, которая без конца говорит о своем весе.

Селеста повернулась к Перри:

— Макс запугивал Амабеллу, малышку Ренаты.

Перри продолжал смотреть прямо вперед.

— Откуда ты знаешь?

— Джош сказал, — ответила Селеста. — Как раз перед тем, как мы уехали. И его вина упала на Зигги.

Зигги. Ребенок твоего кузена.

— Родители ходатайствуют об исключении именно этого мальчика. — Представив, как Перри грохнул ее головой об стенку, она на миг прикрыла глаза. — Это должно было быть ходатайство об исключении Макса, а не Зигги.

Перри повернулся и взглянул на нее. В черном парике он казался незнакомцем. От этой черноты его глаза сделались ярко-голубыми.

— Мы поговорим с учителями, — сказал он.

— Это я поговорю с учительницей, — возразила Селеста. — Тебя здесь не будет, забыл?

— Верно, — согласился Перри. — Ладно, завтра, перед тем как ехать в аэропорт, я поговорю с Максом.

— Что ты ему скажешь? — спросила Селеста.

— Не знаю.

Ее грудь вдруг сдавило от ноющей боли. Что это? Сердечный приступ? Приступ ярости? Разбитое сердце? Груз ответственности?

— Ты скажешь ему, что нельзя так обращаться с женщиной? — спросила она, как будто спрыгивая с утеса.

Они никогда не говорили об этом. Не так, как сейчас. Она нарушила незыблемое правило. Потому ли это, что он сейчас в образе Элвиса Пресли и все нереально, или потому, что теперь он знает про квартиру и все стало более реальным, чем прежде?

На лице Перри отразилось смятение.

— Мальчики никогда…

— Они видели! — прокричала Селеста. Она так долго и так старательно притворялась. — Вечером накануне их последнего дня рождения Макс выбрался из кровати, он стоял прямо в дверях, когда…

— Да, понимаю, — сказал Перри.

— И был еще тот раз на кухне, когда ты, когда я…

Он вытянул руку вперед:

— Ладно, ладно.

Она умолкла.

Через секунду он спросил:

— Так ты сняла квартиру?

— Да, — ответила Селеста.

— Когда переезжаешь?

— На следующей неделе. Думаю, на следующей неделе.

— С мальчиками?

Вот когда нужно испугаться, подумала она. Все идет не так, как говорила Сьюзи. Сценарии. Планы. Пути отхода. Сейчас она действует неосторожно, но в течение нескольких лет она пыталась вести себя осторожно, понимая, что это нисколько не помогает.