Большая проблема

— Что случилось? — тем временем поинтересовался менестрель, оторвавшийся от завтрака и присоединившийся к рыцарю на крыльце таверны.

— Два малолетних идиота с рыцарскими шпорами приезжали вызывать нашего большого друга на смертный бой — ответил ма Гратан — Ты все три дня, что мы здесь, шлялся по злачным местам. О Саффо м'Абэт и Юри ма Жарэ что-нибудь слышал?

— Оооо, а точно оба вызывали? — прям как-то насторожился менестрель.

— Ну вообще только м'Абэт, второй меня в трусости пытался уличить и я его приплёл заодно. Но слово сказано в кругу эров, он не опроверг, так что считай тоже вызывал.

— Ха, это будет отличный сюжет для новой баллады — расплылся в улыбке Серебряный язык — Этот эр Саффо стал рыцарем совсем недавно, получив шпоры у наместника города, эра Бира ма Амалэ, у которого был оруженосцем, его земли тут как раз с юга от Валилы. Почти к самой церемонии посвящения сюда прибыли погостить Юри и его сестра Эласия ма Жарэ с небольшой свитой. И русоволосая красавица пленила сердце новоиспечённого рыцаря. С тех пор сия дева крутит юношей как хочет, а он вьется вокруг неё, как пчела вокруг цветка. И похоже, что прекрасная дама потребовала от благородного воина подвига!

Конец у Глама вышел излишне патетически, но я вернул его с небес на землю:

— Только она не учла, что я её воздыхателя могу и не захотеть убивать, а вот брата возьму за жабры.

— Или этого не учла их мамаша — хмыкнул эр Эдво — В таких городах всегда идет игра за место наместника между окрестными родами. Не родича посадить, так союзника, сам понимаешь. И мы в эту свару только что влезли.

— Скорее уж нас влезли — буркнул я.

— Один хр@н — буркнул старый вояка — Но хоть ты парня убивать не согласился сходу. И то хлеб.

— Мда. Ладно, будем живы — не помрём. Глам, можешь ещё по городу пройти послушать что говорят, а заодно рассказать всем правильную версию событий.

— Языком помолоть всегда рад — хмыкнул менестрель — Но надо бы на выпивку слушателям подкинуть.

— Подкину, раз надо — обречённо махнул я рукой, мысленно сетуя на одного полуэльфа, которому пришлось отдать практически всё, что было нажито непосильным трудом. Броня и молот конечно получились на загляденье, но жаба… Демонова амфибия всегда имеет своё мнение.

На этот Серебряный язык пошёл переодеваться, а эр Эдво гаркнул на конюхов:

— А вы чего творите?! Тьфу, видно же, что мы уже никуда, млять, не едем!

Глава 27

Глам определённо носил своё прозвище не только за умение петь. Его серебряный язык и правда был подвешен на зависть очень и очень многим. Пока мы с эром Эдво ломали головы как представлять ситуацию на суде дворянской чести, наш менестрель пошёл гулять по Валиле, заходя кажется всюду от кабаков до рынков и от домов аристократов до лачуг нищих. Вернулся этот деятель под утро пьяный в сопли и без денег, но зато работу свою выполнил на твёрдую пятёрку с плюсом.

На следующий день вся Валила знала, что Саффо юноша храбрый, благородный и чистый сердцем, но наивный аки ребёнок и от любви тупой, как пробка из коры пробкового дерева, что растет на южных островах у нагов. Что в целом даже ложилось на то, что вообще было известно о оруженосце наместника, который ничем предосудительным в городе прославится не успел. Впрочем насколько я понял, тут у оруженосцев всё было очень плохо с свободным временем для безобразий и хорошо с обязанностями и тренировками. Рассказы ма Гратана в этом плане заставляли слегка шевелиться мои волосы. Жизнь оруженосца это натуральные несколько лет в учебке, но не в составе какого-то подразделения, где духи страдают коллективно, а со своим личным дедушкой-сержантом, который дрючит только и исключительно тебя. Не удивлён, что получив рыцарские шпоры эры готовы идти убивать и умирать. После такой юности в сабатонах человека вообще фиг чем смутишь.

Так же Валила знала, что Эласия ма Жарэ хитрая дрянь, наученная своей коварной матушкой разбивать сердца пылких юношей и сводить их в могилу. А у самой у ней в груди кусок гранита холодный, как надгробье. Я честно говоря опасался, Глам пойдёт в разнос и ещё припишет брату и сестре отношения в стиле Таргариенов или Ланнистеров, но до инцеста к счастью дело не дошло, менестрель сдержал свою буйную фантазию. А может не додумался. Брат же с его слов просто оказался подкаблучником и трусом, у которого единственный смелый поступок за всю жизнь — это визит ко мне вместе с юным м'Абэтом. Что было не далеко от истинны, парень сначала был единственным наследником почившего отца, а потом формально стал владетельным эром. Но законных наследников ещё не имел, а фактически у них в роду заправляла его мать. Так что риском в его жизни практически не пахло. Ну, насколько это возможно для рыцаря в средневековье. Оставалось поражаться параллелям, которые я видел с Землей. Прям типичный обнаглевший мажор, у которого мама строгий прокурор. Хотя конечно я строил своё впечатление по очень короткому знакомству с данным молодым эром.

Я же во всей этой истории выступал практически ангелом милосердия. Глам те три дня, что шлялся по злачным местам, не только пьянствовал и тискал девок, но и пел. В том числе и свою балладу о Килане и его теперь уже жене. Упоминал в ней менестрель и то, как я изничтожаю рыцарей и нечистых тварей пачками вместе со жрецом Света и мудрым магом. Так что по рассказал нашего барда выходило, что созыв дворянского собрания — это просто моя попытка отмазаться от необходимости убивать двух молодых оболтусов, даром что один из них наивный дурак, а второй конченый мерзавец. Потому что великан добрый, а ещё он вообще не понимает, зачем люди убивают друг друга, когда есть орки, минотавры и нечистые твари. Мудрые великаны далеко на востоке к примеру так не поступают, поэтому живут как в сказке с молочными реками и кисельными берегами. И вообще менестрелю из-за подобных эпизодов стыдно за людей, да. Вообще кем надо быть, чтобы вызывать на смертный бой великана, который поехал в Рирт истреблять нечистых каменных тварей? Просто идиотом или пособником нечисти? В общем творческая интеллигенция предлагала платить и каяться, но выгодно отличалась от себя же на моей прошлой родине тем, что заодно призывала идти со мной за компанию на подвиги, а не нарушать безобразия. И шла туда же сама в лице Глама, который даже обзавёлся таки нормальным мечом вместо своей парадной ковырялки.

Правда пугал он меня не оружием, а своими харизмой, талантом и даром убеждения. Серебряный язык за неполные сутки умудрился сформировать общественное мнение в пусть и небольшом, но всё же целом городе. Один, без магии, без сети помощников и провокаторов, да вообще без ничего кроме умения забалтывать людей и небольшого количества монет на сопутствующие расходы. Нет, я конечно понимал, что этот сын беглого монаха и столичной весёлой вдовушки не просто так стал известным менестрелем, которого герцоги с удовольствием слушают. Но меня теперь реально пугала мысль, что он таки обучится «великаньему пению». Ночной кошмар, в котором музыкант меняет песнями карты королевств, был неприятно близок к том, чтобы начать воплощаться в реальность. Ситуацию спасало только то, что менестрель похоже был всё таки не способен к магии. В противном случае у меня могло появиться искушение тихонько его прибить от греха по дальше. Споёт такой что-нибудь вроде «Перемен» Цоя и тут начнётся революция с гражданской войной и вторжением орков в ослабленное государство. Или пойдёт исполнять что-то в стиле «Машины смерти» Арии по городам и весям, а дело кончится мероприятиями, напоминающими крестовые походы. Может даже Крестовый поход детей повторится… Чур меня!

Мы же с эром Эдво решали вопрос с собранием эров. Вообще оно было делом довольно специфичным. На Земле я подобного не припомнил. От церкви там вроде бы отлучали, но лишение дворянского знания… Может король и мог кого в простолюдины перевести, но явно не соседи. Здесь же в силу какой-то местной специфики дело было устроено иначе. Дворянское собрание решало очень многие вопросы не оглядываясь на тех, кто сидел выше. Даже надо мной висел дамоклов меч в лице вердикта соседей о моём эрстве с той лишь разницей, что герцог Осато должен был его утвердить. Мне он титул дал всё таки лично. А вот мои дети у него могли бы только обжаловать решение соседей. Но такие жалобы обычно мало к чему приводили. Если ты настроил против себя всех эров вокруг, людей с которыми ты в одном строю будешь отражать очередные орочьи набеги, то фиговый с тебя дворянин, который вносит никому не нужный разлад в аристократическое сословие. А сюзерену как правило нафиг не нужно ради одного эра наносить обиду сразу несколькими другим. Но то в обычной ситуации. Бывало и такое, что какая-то область начинала фрондировать и к ним «подселяли» того, кто мешал дворянам жить в воспитательных целях. Была у меня мыслишка, что такая судьба может быть уготована и мне, если верными людьми обзаведусь в достаточном количестве чтобы просто толпой не запинали.

Ну да это всё лирика. В итоге с ма Гратаном мы составили более менее правдивое представление о тех, кто будет разбирать ситуацию и выбрали линию поведения. Со вторым всё было довольно просто, достаточно было не врать и пару раз удачно ввернуть про космические корабли, которые бороздят просторы большого театра, то бишь орков с тёмными тварями, которые ходят небитыми, пока мы тут разговоры разговариваем. С уважаемыми людьми, которые будут решать быть поединку или поединкам, было сложнее. Условно говоря в городе и окрестностях было две политических партии, одна нынешнего наместника и вторая жены бывшего с фамилией ма Жарэ. Конечно существовала ещё кучка нейтралов, но какое кому до них было дело. В политических игрищах нейтралы — это обычно те, кто ляжет под победителя и будет надеяться, что поимеют не слишком больно. И лишь в редких случаях это мудрые люди, которые знают азиатскую поговорку о двух дерущихся тиграх и одном раненом охотнике, у которого есть шанс остаться в конце одному аки Маклауду. Но в любом случае от собрания я ждал лютого политического срача для которого вся ситуация будет лишь предлогом.