Большая проблема

Так мы и ехали без особых проблем, кроме необходимости в ночных караулах, до тех пор пока до предгорий не осталось буквально несколько дней пути и перед нами не оказалась деревня Доливо. Всем было давно привычно, что нашу процессию видно издалека, а сами мы видим на полях вокруг населённых пунктов людей. В этот раз было иначе.

— Оденем ка брони, други — буркнул эр Эдво, приложив руку к глазам козырьком и смотря на деревню издали.

Возражений не последовало. Всё таки произойти могло всё что угодно. Мы были в приграничье, деревню могли вырезать орки и прямо сейчас грузить добычу. То что они не любят ходить по осенней траве в набеги не значит, что им не хочется прикарманить чужой урожай, когда он уже собран. Так же никто не забыл историю с нечистыми тварями в Низовке. А потому вскоре мы двигались вперёд не походным порядком, а боевым. Я на условном острие атаки с башенным щитом в одной руке и копьем в другой, за мной в колонну по два шли ма Гратан со своими воинами, замыкала строй тактическая телега поддержки с магом и жрецом, к которой были привязаны заводные кони. Наших сил было слишком мало, чтобы их разделять, потому двигаться пришлось единым отрядом.

Реальность правда несколько обманула наши ожидания. Жители нашлись в внутри села на небольшой площади, в центе которой был врыт столб. К оному столбу были привязаны три человека с завязанными глазами и заткнутыми ртами. Девушка лет пятнадцати-семнадцати, парень на пару лет младше и ещё одна девчонка, на глаз лет десяти. На лицах двух старших детей хватало синяков, от чего те несколько опухли. Рядом с данной инсталляцией вещал седобородый старик с кинжалом на поясе.

Я прям ощутил носом под кольчужной бармицей запах костров средневековой инквизиции с родной матушки — Земли. Только вот мир слегка обманул мои ожидания. Здесь не собирались жарить тёмных колдунов, ведьм или оборотней, уличённых в реальных или же мнимых преступлениях. Всё было значительно проще. Селянам затирали, что благой бог земли Аптэй дал им щедрый урожай, избавил от набегов орков, оберегал от нечистых тварей, а теперь пришло время воздать ему добром за добро. То есть принести жертву.

Толпа была так увлечена действом и проповедью, что сперва даже не обратила на нас внимание. Эру Эдво даже пришлось слегка толкнуть спины людей грудью своего коня, чтобы те обернулись и расступились. Я этому слегка удивился, но потом всё таки сообразил, что воинам и эрам не престало топтаться за спинами черноногих крестьян. Рыцарь просто двигался в первый ряд согласно своему статусу. Шёл с ним и я. Жрец нас видел, но речь не прерывал. Возможно она вообще была заучена им давным-давно и повторялась каждый год на празднике осеннего урожая.

Язычество, религиозное мракобесие… Меня взяла от этого такая злость, аж шерсть встала дыбом на загривке. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свою звериную часть и начать говорить. Но я с собой справился и произнёс:

— Эр Эдво, этих детей убьют?

— Принесут в жертву богам — поправил меня рыцарь, будто формулировка что-то меняла — Мне тоже не очень нравятся подобные обычаи, но традиции есть традиции.

— Эти традиции противны Свету — раздался рядом голос Силаниля, который подошёл к нам, слезши с телеги.

— Но обеспечивают новые урожаи и милость богов, как считают крестьяне — хмыкнул присоединившийся маг — Вы гляньте на них, они так заслушались своего жреца, что даже пропустили наше приближение. Их счастье, что мы не орки или разбойники.

Я же был вынужден согласится с ма Листом. Люди действительно внимали проповеднику излишне рьяно. Не знаю можно ли назвать их религиозными фанатиками, но уж звание излишне верующих они имели точно. А таких не прошибить логикой и здравым смыслом. Не возьмёт их сейчас и ответная проповедь Силаниля или харизма Глама. Подобное безумие не лечится быстро. Очень трудно убедить людей, уверенных в том, что они совершают благое дело, в том, что они поступают ужасно и отвратительно. Убеждение и система ценностей не меняется от всего лишь слов за несколько минут.

— Милостивые боги не могут требовать от своих последователей убивать своих сородичей или приносить их в жертву — проговорил я с убеждённостью, которую пожалуй не ожидал и сам.

— Ты хочешь помешать им? — нахмурился эр Эдво — Ты ведь понимаешь, что жертв тебе просто так не отдадут? А даже если отдадут, то позже жрец принесёт богам другие жизни!

— А если я просто убью жреца? — прямо спросил я, не снижая тонна, а люди начали на нас оглядываться.

— Убийство жреца приравнено законом к убийству эра, Магнус — покачал головой ма Гратан — Это преступление. И мы будем обязаны тебе помешать или как минимум доложить герцогу. Да и местные тоже наверняка доложат своему эру, а он отправится в погоню.

— Странно это — проговорил я, глядя в глаза рыцарю через прорези шлема — Сил, не ты ли говорил мне, что демонопоклонников в вашем королевстве положено казнить?

— Положено. Но это к сожалению жрец Аптэя — отозвался брат-госпитал. Эр Эдво же молчал.

А я стоял перед выбором. На одной чаше весов было моё благополучие, а возможно даже жизнь. Я долго шёл к тому, что имел сейчас. Сначала через леса с востока в земли людей. Потом вместе с отрядом ма Крамана, который стремился доставить герцогского сына с невестой в Осато живыми и здоровыми. Я рисковал, влезал в авантюры, но мне неизменно везло и сейчас я почти доехал до земли, которую мог бы считать своей. А на другой чаше были жизни трёх незнакомых мне людей. Возможно добрых, возможно не очень. Но лично мне не сделавших ничего хорошего. Не сделавших чего-то, за что я в ответ должен рискнуть своими достижениями, своим благополучием и жизнью, нарушив местные обычаи и возможно заимев во врагах целого бога. Казалось бы такой простой выбор. Отвернись, скажи, что это не твоё дело, вспомни сколько людей по разным причинам умирает ежедневно и что всех не спасти, просто пройди мимо. Местные ведь так жили испокон веков, как бы ты не был силён, это не изменить.

Когда-то очень давно я читал книгу, где главный герой решал тварь он дрожащая или право имеет, прикидывая хватит ли у него духа убить человека. Я уже доподлинно знал, что в убийстве нет ничего сверхъестественного. Передо мной встал вопрос хватит ли у меня духа кого-то спасти. Не когда нападают на меня или я бью из засады, а хладнокровно рискнуть всем ради других, когда можно просто отвернуться и пойти дальше.

Глава 29

Возможно будь у меня больше времени можно было бы предпринять что-то другое. Придумать что-то умное. Или потонуть в своих сомнениях, а потом просто отступить, поступив разумно, а не глупо. В конце концов все мои спутники собирались сделать именно так. Силанилю не нравились человеческие жертвоприношения некоторых культов, но он не был богоборцем. Здесь вера в Свет вообще не повторяла путь христианства, ислама и иудаизма Земли, объявляя всех богов, кроме своего, погаными демонами. Авалию на невежественных крестьян в целом было положить свой магический жезл. Он был достаточно стар и циничен, чтобы понимать, что эти трое могли сейчас стоять в толпе вокруг нас и вполне спокойно смотреть, как в жертву принесут кого-то другого. Да скорее всего и смотрели во все предыдущие праздники урожая, если жертвоприношение конечно регулярное событие, а не повторяющееся, скажем, с периодичностью високосного года. Эр Эдво и его бойцы поклонялись Акхесу, богу воинов, насколько я знал, их вере велела приносить жертвы только в бою. На ритуал, где нет поединка и борьбы не на жизнь, а насмерть, они смотрели с некоторой брезгливостью. Ну да что с крестьян возьмёшь, если они жидковаты в коленках для веры настоящих мужчин. Сама же идея пустить кого-то под нож ради бога у них не вызывала того же отторжения, как у меня. Глам… Что творится в его голове, я не знал, он вообще не всегда был предсказуем. Творческая личность, что сказать. Но меч из ножен, как в Низовке, парень не тащил.

И всё же я решил быть не тварью дрожащей, а великаном, право имеющим. Может и стоило выбросить свой моральный компас из прошлой жизни в мусор, но всё же для меня это означало бы избавиться от самого себя. Не от тела, которого уже и в природе наверно нет, а от духа и личности, которые я как раз и считаю своим естеством. Что до гнева людского и божьего… То к демонам и людей и богов. Я как минимум всегда могу просто снова уйти на восток к своим сородичам, благо на местные секреты насмотрелся. И поле смогу засеять и металл добыть. Пусть криво-косо, но смогу. С этого уже можно будет что-то начинать. А если всё пойдёт совсем паршиво… Что ж, один раз я уже умирал и знаю, что меня ждёт что-то кроме могильных червей.

Жрец же переходил, похоже, к завершающей части своего спича. Пока ещё было время, я успел сказать своим товарищам:

— Видят духи, я старался не нарушать ваши законы, а жить по ним как человек. Но законы моего народа не позволяют мне смотреть, как кому-то в жертву приносят разумных существ, которые не могут сопротивляться — пришлось внести уточнение для эра Эдво и его людей. Да, это была сделка с совестью. Всё же в ритуальном поединке жертва была при том же оружии, что и тот, кто должен отправить её на тот свет, а использовать для этой цели слабаков считалось оскорблением бога войны. Бой должен был быть настоящим. Потому мне она показалась приемлемой. А ещё я очень не хотел получит в спину сразу несколько копий — Остаться сейчас в стороне будет значить для меня бесчестие. Это явно хуже наказания от герцога или даже бога.

Жрец тем временем перешел к сути, обнажив кинжал и возвестив:

— Сим же отправляемы мы вас к Аптэя престолу, дабы могли вы передать ему благодарность нашу за защиту и…

— Старик, а ты не брешешь про защиту своего бога? — громко крикнул я, выходя наконец из круга людей, держа в одной руке щит, а в другой топор, закинув его обух на плечо и готовясь резко ударить им сверху вниз.

Жрец сбился, мои спутники пока вроде бы не пытались меня остановить, а по толпе прошёл ропот. Я надеялся, что всё останется в этом шатком равновесии. Всё таки своим я был не враг, а просто действовал в соответствии с собственными понятиями о чести, что должно импонировать местным благородным людям и тем, кто к ним приравнен. А крестьяне оставались крестьянами, их должен был остановить сам факт того, что мы воины. Но религиозный фанатизм я недооценил, крупный мужик из первого ряда попытался бросится на меня. К счастью я увидел его боковым зрением и нанёс быстрый удар плоской стороной лезвия топора по его голове. Фанатик упал, как озимый. Других желающих нападать вроде бы не было, а потому я мог продолжить.