Большая Советская Энциклопедия (КО)

Московский комитет грамотности, учрежден в 1845 с целью «всенародного распространения грамотности на религиозно-нравственной основе». В 1870-х годах комитет установил связь с земствами по вопросам народного образования, открыл летние педагогические курсы для народных учителей. В начале 1890-х гг. при комитете был создан ряд комиссий, например Библиотечная комиссия, руководимая В. П. Вахтеровым и Д. И. Тихомировым, комиссии, изучающие положение учителей и учащихся, и др. В 1895 комитет был преобразован в общество грамотности и подчинён министерству народного просвещения.

В 1869 возникло Харьковское общество распространения в народе грамотности, направившее свои усилия главным образом на организацию общеобразовательных ежедневных и воскресных школ для народа. Общество оказывало материальную помощь народным учителям. Аналогичная работа проводилась обществом распространения грамотности среди грузин, которое было создано в Тбилиси в 1879 при участии И. Г. Чавчавадзе . В 1882 возникли Киевское общество грамотности и Томское общество попечения о народном образовании, в 1886 Самарское общество поощрения образования. В конце 19—начале 20 вв. общественные просветительские организации возникли во многих городах России; общее число их к 1917 достигло 270.

К. и о. г. сыграли известную роль в распространении грамотности в народе. После Октябрьской революции 1917 с созданием государственной системы народного образования прекратили своё существование.

Лит.: Протопопов Д. Д., История Санкт-Петербургского Комитета грамотности (1861-1895), СПБ, 1898; Диксон К., Кетриц Б., Санкт-Петербургский комитет грамотности, СПБ, 1915; Обзор деятельности Комитета грамотности, состоящего при императорском Московском обществе сельского хозяйства, М., 1894; Исторический обзор деятельности Харьковского Общества распространения в народе грамотности, М., 1911.

Э. Д. Днепров.

Комитеты незаможных селян

Комите'ты незамо'жных селя'н (КНС), комнезамы, организации сельской бедноты на Украине в 1920—33. Созданы на основе декрета ВУЦИК от 9 мая 1920. Включали, в отличие от украинских комитетов бедноты 1919, и наименее состоятельную часть середняков. Перед К. н. с. ставились задачи осуществления законов о продразвёрстке , наделении землёй и инвентарём безземельных и малоземельных крестьян, укрепления Советской власти в деревне. К моменту 1-го съезда комнезамов (октябрь 1920) было создано 10 тыс. сельских и волостных К. н. с. Съезд избрал Центральную комиссию незаможных селян (ЦКНС) во главе с Г. И. Петровским.

К. н. с. сыграли большую роль в период Гражданской войны 1918—20. Они проводили конфискацию помещичьих и излишков кулацких земель (с инвентарем и скотом), распределяли их среди бедноты и середняков, выявляли скрытые хлебные запасы у кулаков, подавляли кулацкий бандитизм. 1-й съезд К. н. с. в ответ на призыв В. И. Ленина помочь Красной Армии добить войска Врангеля (см. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 41, с. 334—35) выдвинул лозунг «Незаможник, на кулацкого коня и против Врангеля!». В этот период К. н. с. фактически являлись органами власти в украинской деревне, что было законодательно закреплено постановлением ВУЦИК и СНК УССР от 13 апреля 1921. 13-й съезд РКП (б) указал, что в условиях нэпа К. н. с. из боевой политической организации, осуществляющей власть бедняков, должны превратиться в организацию производственного типа. Реорганизация К. н. с. была законодательно оформлена декретом ВУЦИК и СНК УССР от 16 ноября 1925. Устав К. н. с., утвержденный 19 ноября 1925, определял основные задачи комитетов: содействие подъёму хозяйства бедноты, вовлечение бедняков и середняков в сельскохозяйственную кооперацию, привлечение бедноты к советскому и культурному строительству. К. н. с. сыграли значительную роль в коллективизации сельского хозяйства. В связи с 10-летием они были награждены орденом Красного Знамени. С победой колхозного строя на Украине задачи К. н. с. были исчерпаны. Пленум ЦКНС 16 февраля 1933 принял решение о самоликвидации К. н. с., которое в марте было одобрено ВУЦИК.

Лит.: Петровський Г. I., Славетний шлях, Xapkiв, 1933; Загорський П. С., Стоян П. К., Нарис icторiї komiтетiв незаможних селян України, К., 1960.

Н. И. Супруненко.

«Комитеты общественной безопасности»

«Комите'ты обще'ственной безопа'сности», названия контрреволюционных организаций, созданных в России в октябре — ноябре 1917 антисоветскими партиями (правыми эсерами, меньшевиками, кадетами, буржуазными националистами) для борьбы против социалистической революции (в большинстве случаев подобные организации называли «Комитетами спасения родины и революции»). В Петрограде «Комитет общественной безопасности» организовался 24 октября (6 ноября) под председательством городского головы Г. И. Шрейдера. С провозглашением Советской власти 25 октября (7 ноября) комитет прекратил своё существование; дальнейшую борьбу с Советской властью возглавил параллельно действовавший с ним «Комитет спасения родины и революции» . В Москве «Комитет общественной безопасности» был создан при городской думе 25 октября (7 ноября) во главе с городским головой правым эсером В. В. Рудневым; комитет возглавлял вооруженную борьбу против большевистского Военно-революционного Комитета, потерпел поражение и 2(15) ноября был распущен. В Тбилиси «Временный комитет общественной безопасности Закавказья» был создан контрреволюционной коалицией грузинских меньшевиков, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов. С переходом власти к меньшевистскому Закавказскому комиссариату «временный комитет» был упразднен.

Д. Л. Голинков.

Комиции

Коми'ции (лат. comitia, от сомео, соёо — схожусь, собираюсь), в Древнем Риме народное собрание. Было три вида К. К. куриатные — собрания патрициев по куриям , восходящие к родовому строю. В царскую эпоху (8—6 вв. до н. э.) решали вопросы войны и мира и избрания царей. Созывались царями и интеррексами (верховными правителями в периоды междуцарствий). В эпоху республики, с появлением других видов К., потеряли политическое значение, сохранив формальное право вручения империя (т. е. верховной власти) магистратам, а также право решения вопросов, связанных с отношениями между членами родов и фамилий, и дел религиозного характера. К. центуриатные — собрания по центуриям , объединявшим и патрициев, и плебеев по принципу имущественного ценза. Согласно исторической традиции, были основаны в середине 6 в. до н. э. Сервием Туллием ; современная наука относит их возникновение к периоду ранней республики. Первоначально из 193 центурий 98 приходилось на долю 1-го разряда, что обеспечивало перевес богатых граждан. В 3—2 вв. до н. э. произошла демократизация центуриатных К.: за счёт выставления одинакового числа центурий от каждого имущественного разряда внутри каждой из 35 территорий триб (в период между 1-й и 2-й Пуническими войнами), затем за счёт снижения ценза последнего разряда населения (во время 2-й Пунической войны и около 129 до н. э.), что увеличивало влияние малоимущих граждан в К. Центуриатные К. ведали вопросами войны и мира, избирали высших магистратов, исполняли судебные функции. Созывались высшими магистратами на Марсовом поле. К. трибутные — собрания всех граждан по территориальным округам — трибам . Выросли из сходок плебса, где избирались трибуны народные и плебейские эдилы . В результате борьбы плебеев с патрициями с 287 до н. э. по закону Гортензия получили законодательную, а потом и судебную власть и право избирать всех некурульных магистратов, превратившись в важнейший вид народных собраний. Созывались консулами, диктаторами и народными трибунами на Форуме или на Марсовом поле.

В 1 в. до н. э., с распространением римского гражданства на свободное население всей Италии и с обострением классовых противоречий, комициальная система переживает кризис. При Сулле ограничиваются, а при Августе отмирают судебные функции К., выборные же — становятся формальностью. К концу 1 в. н. э. отмирают и законодательные функции К.

И. Л. Маяк.

Комическое

Коми'ческое (от греч. koik'os — весёлый, смешной, от komos — веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), смешное. Начиная с Аристотеля, существует огромная литература о К., его сущности и источнике; исключительная трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена, во-первых, универсальностью К. (всё на свете можно рассматривать «серьёзно» и «комически»), а во-вторых, его необычайной динамичностью, его «природой Протея» (Жан Поль Рихтер), игровой способностью скрываться под любой личиной. К. часто противопоставляли трагическому (Аристотель, Ф. Шиллер, Ф. В. Шеллинг), возвышенному (Жан Поль Рихтер), совершенному (М. Мендельсон ), серьёзному (Ф. Шлегель , И. Фолькельт ), трогательному (Новалис ), но достаточно известны трагикомический и высокий (т. е. возвышенный), серьёзный и трогательный (особенно в юморе ) виды смешного. Сущность К. усматривали в «безобразном» (Платон), в «самоуничтожении безобразного» (немецкий эстетик-гегельянец К. Розенкранц), в разрешении чего-то важного в «ничто» (И. Кант), но чаще всего определяли формально, видя ее в несообразности, несоответствии (между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом, и т.д.), а также в неожиданности (Ч. Дарвин); однако существует и К. «соответствия», и нередко впечатляет как раз К. «оправдавшегося ожидания» (суждения признанного комика, «шута», в его устах сугубо смешны). Мало удовлетворяя в роли универсальных формул, разные эстетические концепции К., однако, довольно метко определяли существо той или иной разновидности К., а через нее и некую грань К. в целом, т.к. «протеистичность» К. и сказывается в непринужденном переходе его форм друг в друга.

Общую природу К. легче уловить, обратившись сперва в духе этимологии слова к известному у всех народов с незапамятных времён игровому, празднично весёлому (нередко с участием ряженых), коллективно самодеятельному народному смеху, например в карнавальных играх. Это смех от радостной беспечности избытка сил и свободы духа — в противовес гнетущим заботам и нужде предыдущих и предстоящих будней, повседневной серьёзности и вместе с тем смех возрождающий (в средние века его называли risus paschalis, «пасхальный смех» — после длительных лишений и запретов великого поста). К этому «воскрешающему» смеху («рекреационному», восстанавливающему силы) — как в школе во время перемены (рекреации) между двумя уроками, — когда в свои права вступает игровая фантазия, применимо из общих определений К.: «фантазирование... рассудка которому предоставлена полная свобода» (Jean Paul's S"ammtliche Werke Bd 49 В. 1827 Tl 1, S. 161). На карнавальной площади, как и в частном доме за пиршественным столом, всегда и везде где миром правит игровой смех «комоса», воцаряется двузначная атмосфера действительности, преломленной сквозь призму изобретательной фантазии: богатый на выдумки «играющий человек» как бы подвизается в роли изобретательного «творческого человека». Все элементы смешного образа при этом взяты из жизни, у реального предмета (лица), но их соотношения, расположение, масштабы и акценты («композиция» предмета) преображены творческой фантазией; один из источников наслаждения от К. — это наше «узнаванием предмета под преображенной до неузнаваемого, например, в шарже, карикатуре, маской; сотворчество зрителей и слушателей. По содержанию смех универсальный и амбивалентный (двузначный — фамильярное сочетание в тоне смеха восхваления и поношения, хулы и хвалы) — это и смех синкретический как по месту действия — без «рампы», отделяющей в театре мир К. от реального мира зрителей, так и по исполнению — часто слияние в весельчаке автора, актёра и зрителя, например средневековый шут, древнерусский скоморох, комик в быту, который, импровизируя, потешается и над собой, и над слушателями, над своей натурой как над их натурой, откровенно (в состоянии «свободы духа») представленной. В празднично игровом, глубоко объективном по своей природе смехе как бы сама жизнь празднует и играет, а участники игры — лишь более или менее сознательные органы её. Высшие образцы этого (извечного, а по истокам —фольклорного) «собственно комического» в искусстве — это насквозь игровой образ Фальстафа у Шекспира, а также роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле.

В синкретическом смехе потенциально или в зачаточном виде заложены многие виды К., обособляющиеся затем в ходе развития культуры. Это, прежде всего ирония и юмор, противоположные по «правилам игры», по характеру личины. В иронии смешное скрывается под маской серьёзности, с преобладанием отрицательного (насмешливого) отношения к предмету; в юморе —серьёзное под маской смешного, обычное преобладанием положительного («смеющегося») отношения. Среди всех видов К. юмор отмечен в принципе миросозерцательным характером и сложностью тона в оценке жизни. В юморе «диалектика фантазии» приоткрывает за ничтожным — великое, за безумием — мудрость, за смешным — грустное («незримые миру слёзы», по словам Н. В. Гоголя). Притча о юморе гласит, что радость и горе встретились ночью в лесу и, не узнав друг друга, вступили в брачный союз, от которого родился юмор (М. Лацарус ). Напротив, обличительный смех сатиры , предметом которого служат пороки, отличается вполне определенным (отрицательным, изобличающим) тоном оценки. Начиная с античности (Ювенал) существует, впрочем, и не комическая сатира, воодушевляемая одним негодованием. Но именно великим сатирикам (Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин) нередко свойственно перемежать серьёзное (социально значительное) с алогично забавным, абсурдным, как бы шутливо незначительным (персонаж с «фаршированной головой» у Салтыкова-Щедрина) — компенсаторная (восстанавливающая бодрость) функция смеха, в которой наглядно сказывается генетическая связь сатиры с собственно К.

По значению (уровню, глубине К.), таким образом, различаются высокие виды К. (величайший образец в литературе — Дон Кихот Сервантеса, смех над наиболее высоким в человеке) и всего лишь забавные, шутливые виды (каламбур, реализованные метафоры, дружеские шаржи и т.п.); к забавно К. применимо определение смешного у Аристотеля: «…ошибка и безобразие, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные» (Об искусстве поэзии, М., 1957, с. 53). Для К. обычно важна чувственно наглядная природа конкретного предмета, игра на утрировке величины элементов (карикатура , от итал. caricare — преувеличивать, утрировать), на фантастических сочетаниях (гротеск ); но наряду с этим остроумие (острота), вырастая из сравнения, строится также на сближении далёких, более или менее отвлечённых понятий; остроумие — это «играющее суждение» (К. Фишер ), «ряженый поп, брачующий любую пару» (Жан Поль Рихтер) вопреки воле «родственников» и общепринятым представлениям; комический эффект при этом как бы играет роль доказательства. По характеру эмоций, сопровождающих К., и их культурному уровню различают смех презрительный, любовный, трогательный, жестокий (едкий и «терзающий», или саркастический, — см. Сарказм ), трагикомический, утонченный, грубый, здоровый (естественный), больной и т.д. Весьма важно также духовное состояние «комика»: смех сознательный, когда человек владеет процессом К., и, напротив, когда им играют внешние обстоятельства, жизнь (ставя в «смешное положение») или бессознательное играет им, как простым орудием, невольно «разоблачая» его («автоматизм К.», по А. Бергсону ).