Большая Советская Энциклопедия (ПЕ)

В конце 18—1-й половине 19 вв. в П. преобладают романтические тенденции (Дж. Кром, Дж. С. Котмен, Дж. Р. Козенс, Дж. Тёрнер в Англии; Ж. Мишель во Франции; К. Д. Фридрих в Германии; Ю. К. К. Даль в Норвегии; огромную роль П. играет также в творчестве Ф. Гойи и Т. Жерико). Важное значение П. в художественной системе романтизма объясняется тем, что романтики сближали жизнь человеческой души с жизнью природы, видя в возврате к естественной среде средство для исправления моральных и социальных несовершенств. Обострённое внимание к видам, с наибольшей чистотой воплощающим в себе категории возвышенного и живописного, сосуществует у них с чуткостью к индивидуальной неповторимости отдельных состояний природы, к своеобразию национальных ландшафтов. Последние черты особенно заметны в творчестве Дж. Констебла, в наибольшей мере способствовавшего эволюции П. от идеализированных решений к образам, сохраняющим свежесть натурного этюда. Обобщенность, поэтическая просветлённость восприятия мира, а также интерес к проблемам пленэра характерны не только для Дж. Констебла, но и для др. мастеров, стоящих у истоков национальных школ реалистического П. (ранний К. Коро во Франции; отчасти К. Блехен в Германии; А. А. Иванов, отчасти С. Ф. Щедрин и М. И. Лебедев в России).

Представители реалистического П. середины и 2-й половины 19 в. (К. Коро, барбизонская школа , Г. Курбе, Ж. Ф. Милле, Э. Буден во Франции; маккьяйоли в Италии; А. Менцель и отчасти дюссельдорфская школа в Германии; Я. Б. Йонгкинд и гаагская школа в Голландии) стремятся показать внутреннее достоинство природы посредством раскрытия объективной сути происходящих в ней процессов. Пейзажисты этого периода добиваются естественности и простоты композиции (в частности, отказываясь в большинстве случаев от «вселенских», панорамных видов), детально разрабатывают светотеневые и валёрные отношения, позволяющие передать материальную ощутимость среды. Унаследованное от романтизма этико-философское звучание П. принимает теперь более демократическую направленность.

В русском П. 19 в. романтические традиции играют ведущую роль в творчестве Ф. М. Матвеева, М. Н. Воробьева и И. К. Айвазовского. На 2-ю половину 19 в. приходится расцвет реалистического П., тесно связанного с деятельностью передвижников . Преодолевая искусственность и театрализованность академического П., русские художники обращаются к родной природе (Л. Л. Каменев, М. К. Клодт), мотивы которой отличаются особой монументальностью и эпическим размахом в произведениях И. И. Шишкина. Тенденция к изображению переходных состояний природы, лирическая насыщенность, свойственная творчеству А. К. Саврасова, обретает драматически напряжённый оттенок у Ф. А. Васильева. Позднеромантические веяния проступают в произведениях А. И. Куинджи, сочетавшего пристрастие к сильным эффектам освещения с декоративной трактовкой картинной плоскости. В конце 19 в. линия эмоционально-лирического П. находит продолжение в П. настроения; к такого рода П. относятся отмеченные мягкой созерцательностью произведения В. Д. Поленова и особенно полотна И. И. Левитана, сочетавшего интимный психологизм с возвышенным социально-философским толкованием пейзажных мотивов.

Доминирующее значение обретает П. у мастеров импрессионизма , считавших работу на пленэре непременным условием создания пейзажного образа. Важнейшим компонентом произведения импрессионисты сделали вибрирующую свето-воздушную среду, обволакивающую все предметы и тем самым обеспечивающую нерасторжимую слитность и однородность природы и человека. В их работах была также дана многогранная и динамичная картина жизни современного города, благодаря чему городской П. обрёл равные права с изображениями природы. На рубеже 19—20 вв. в П. складывается несколько направлений, коренным образом перерабатывающих импрессионистические принципы. П. Сезанн утверждает в своих произведениях монументальность и мощь природы; его пейзажи порой (особенно в позднем творчестве) абсолютно свободны от присутствия человека (то есть стаффажных фигурок) и в каждой частице своей несут следы творческих усилий мастера. Ж. Сера подчиняет мотивы среды строго выверенным, плоскостно-декоративным построениям. В. ван Гог стремится к повышенному, нередко трагическому эмоциональному звучанию пейзажных образов, придавая отдельным деталям П. почти человеческую одушевлённость. Произведения П. Гогена, радикально переосмысляющего образ П.-идиллии, содержат многие черты П. символизма . Художники, связанные с символизмом и «модерном» («наби» во Франции, Ф. Ходлер в Швейцарии, Э. Мунк в Норвегии, А. Галлен-Каллела в Финляндии), вносят в П. мысль о таинственном сродстве человека и «матери-земли» (отсюда — популярные в этот период типы П.-мечты и П.-воспоминания), обыгрывают в своих композициях различного рода «сквозные формы» (ветви, корни, стебли и т. д.), орнаментальная компоновка которых создаёт иллюзию непосредственной имитации ритмов самой природы. В это же время усиливаются типичные для национально-романтических течений поиски обобщённого образа родины, нередко насыщенного фольклорными или историческими реминисценциями и сочетающего в себе наиболее устоявшиеся приметы национального ландшафта (поляк Ф. Рущиц, чех А. Славичек, латыш В. Пурвит).

В искусстве 20 в. мастера фовизма с помощью радостных или драматически напряжённых цветовых созвучий подчёркивают декоративные качества и динамическую напряжённость ландшафта. Общим для модернистских течений 20 в. является тяготение к деформации пейзажного изображения, нередко превращающее П. в предлог для отвлечённых построений, в своеобразное переходное звено к абстрактному искусству (подобную роль П. сыграл в творчестве голландца П. Мондриана, швейцарца П. Клее и русского В. В. Кандинского, где он окончательно утратил всякую жанрово-изобразительную специфику). Модернистский индустриальный П. трактует мир техники как антиприроду, непреодолимо враждебную людям (американские живописцы Ч. Демут, Н. Спенсер, Ч. Шилер), а в городскомП. окружающая среда принимает то заостренно агрессивный (городской П. футуристов и экспрессионистов), то отчуждённый облик, проникнутый настроениями трагической безысходности или тоски. Вместе с тем бурно развивается П. реалистического и национально-романтического толка, в котором образы первозданно прекрасной природы часто превращаются в прямую антитезу капиталистической цивилизации (Б. Паленсия в Испании, Кьярваль в Исландии, «группа семи» в Канаде, Р. Кент в США, А. Наматжира в Австралии).

В русском П. на рубеже 19—20 вв. реалистические традиции 2-й половины 19 в. переплетаются с влияниями импрессионизма и «модерна». Близки к левитановскому П. настроения, но более камерны по духу произведения В. А. Серова, Л. В. Туржанского, изображающие преимущественно скромные, лишённые внешней эффектности виды и отличающиеся этюдной непосредственностью композиции и колорита. Соединение лирических интонаций с повышенной звучностью цвета характерно для творчества К. А. Коровина и в особенности И. Э. Грабаря. Национально-романтические черты присущи произведениям А. А. Рылова и пейзажно-жанровым композициям К. Ф. Юона; фольклорный, исторический или литературный момент играет важную роль у А. М. Васнецова, М. В. Нестерова, Н. К. Рериха, а также в героических пейзажах К. Ф. Богаевского. В кругу мастеров «Мира искусства» культивируется тип П. воспоминания, возникают элегичные историко-архитектурные виды (А. Н. Бенуа, Е. Е. Лансере, А. П. Остроумова-Лебедева), остродраматичный городской П. (М. В. Добужинский). Среди вариаций на тему ирреального П.-мечты в духе В. Э. Борисова-Мусатова, типичных для художников «Голубой розы», выделяются ориенталистские композиции П. В. Кузнецова и М. Сарьяна, а также картины Н. П. Крымова, стремившегося к строгой уравновешенности колористических и композиционных решений. В П. «Бубнового валета» энергичный колористический строй сосуществует с лаконичной композицией, деформирующей реальный мир, но вместе с тем в некоторой степени выявляющей его пластическую мощь.

Для современного П., проникнутого духом социалистического реализма, наиболее характерны образы, раскрывающие жизнеутверждающую красоту мира, тесную связь её с преобразовательной деятельностью людей, строительством социализма. В этой области выдвинулись мастера, сложившиеся в дореволюционный период, но теперь вступившие в новую фазу творческого развития (В. Н. Бакшеев, И. Э. Грабарь, Н. П. Крымов, А. В. Куприн, А. П. Остроумова-Лебедева, А. А. Рылов, К. Ф. Юон и др.), а также художники, чья деятельность уже всецело связана с советским временем (Л. И. Бродская, С. В. Герасимов, А. М. Грицай, В. В. Мешков, Н. М. Ромадин, Я. Д. Ромас, Б. Я. Ряузов, С. А. Чуйков). В 1920-е гг. зарождается советский индустриальный П. (Б. Н. Яковлев и др.), складывается тип мемориального П. (например, полотна В. К. Бялыницкого-Бирули с видами Горок Ленинских и Ясной Поляны). В 30—50-е гг. преимущественное распространение получает П.-картина, основанная на тщательном переосмыслении этюдного материала. В произведениях современных пейзажистов сквозь черты какой-либо конкретной местности всё чаще проступает синтетический образ Родины, благодаря чему даже виды, традиционно связанные с романтической концепцией П. (например, виды Крыма или Крайнего Севера), лишаются налёта экзотической отчуждённости. Художников привлекают мотивы, позволяющие показать взаимодействие индустриальных и природных форм, динамические сдвиги в пространственном восприятии мира, связанные с созидательным трудом советского человека (А. А. Дейнека, Г. Г. Нисский). В республиканских школах советского П. ведущее место принадлежит творчеству И. И. Бокшая, А. А. Шовкуненко на Украине, Д. Какабадзе в Грузии, М. Сарьяна в Армении, У. Тансыкбаева в Узбекистане, А. Жмуйдзинавичюса и А. Гудайтиса в Литве, Э. Китса в Эстонии. В 60-е гг. сохраняет значение принцип П. картины, но на первый план выступает тяготение к обострённой декоративности колорита, к обнажённым, активно воздействующим на зрителей композиционным ритмам. Среди наиболее значительных советских пейзажистов, выдвинувшихся в 50—60-е гг.,— Б. Ф. Домашников, Т. Салахов, В. Ф. Стожаров и др.

Лит.: Федоров-Давыдов А., Русский пейзаж XVIII — начала XIX века, М., 1953; его же. Советский пейзаж, М., 1958; его же, Русский пейзаж конца XIX— начала XX века, М., 1974; Мальцева Ф., Мастера русского реалистического пейзажа, в. 1—2, М., 1952—59; Мастера советского пейзажа о пейзаже, М., 1963; Сопоцинский О., Образ нашей Родины в советской живописи, М., 1963; Виноградова Н. А., Китайская пейзажная живопись, М., 1972; Калитина Н., Французская пейзажная живопись. 1870—1970, Л., 1972; Friedl"ander М., Essays "uber die Landschaftsmalerei und andere Bildgattungen, Den Haag, 1947 (нов. изд.— M"unch., 1953); Clark К., Landscape into art, L., [1949]; B"orsch-Supan E., Garten-, Landschafts- und Paradiesmotive im Innenraum, B., 1967; Santini E., Modern landscape painting. N. Y., 1971; Pochat G., Figur und Landschaft, B.— N. Y., 1973.

М. Н. Соколов.

Ф. Я. Алексеев. «Соборная площадь в Московском Кремле». 1810-е гг. Третьяковская галерея. Москва.

Никифор Савин (?). «Иоанн Предтеча в пустыне». 1620—30-е гг. Фрагмент. Третьяковская галерея. Москва.

Я. ван Рейсдал (Голландия). «Морской берег». Фрагмент. Эрмитаж. Ленинград.

Э. Мане (Франция). «В саду виллы в Бельвю». 1880. Частное собрание. Париж. Фрагмент.

«Одиссей у листригонов». Фреска из виллы на Эсквилинском холме в Риме. 1 в. до н. э. Библиотека Апостолика. Ватикан. Фрагмент.

К. Коро. «Порыв ветра». 1865—70. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Москва.

Дунь Юань «Речной пейзаж». Живопись тушью на шелковом свитке. 2-я пол.10 в. Музей Гугун. Пекин. Фрагмент.

П. Клее (Швейцария). «Вилла Р.». 1919. Публичное художественное собрание. Базель.

И. И. Шишкин. «Афанасьевская корабельная роща близ Елабуги». 1898. Русский музей. Ленинград.

А. Альтдорфер (Германия). «Битва Александра». 1529. Старая пинакотека. Мюнхен. Фрагмент.

«Отделение земной тверди от вод». Мозаика в Палатинской капелле в Палермо. 12 в.

А. В. Куприн. «Завод». 1915. Третьяковская галерея. Москва.