Больше, чем игра

Мужчина кивнул, подходя ближе. Его лицо почти не изменилось за пять лет, только сам он заматерел, стал широк в плечах и груб на голос. Странным было то, что он не пытался спровадить Уилмар с кладбища и из города, наоборот, он был рад ее видеть.

– Я рад, что ты вернулась. Многое изменилось, - сказала он без улыбки.
– Ты тоже изменилась.

Опасная уверенность не нравилась Регине. Но мужчина, прошествовал мимо нее, положил пару ирисок на серый камень и удалился, не прощаясь.

Регина тупо смотрела ему в след, размышляя о том, что скучает по Остин.

***

Дождь в Уайт Роке прекратился на следующий день. После тяжелого вечернего разговора с дядей, Остин казалось, что он специально тогда настаивал, чтобы девушка не встречалась с журналистами, а обходила их стороной. Неужели он и тогда мог подозревать, что они с Уилмар сойдутся?

А они не просто сошлись. Остин немного скучала по женщине. По разговорам с ней, по прогулкам. Что-то было между ними такое, от чего не хотелось отказываться, даже зная всю историю с «соколами». Да и какая, в сущности, разница, что там произошло? Это было, это прошлое. Сейчас Регина уже другой человек. Остин хотелось в это верить, однако дядя Сэм все же посеял в ней зерна сомнения, что стоит быть осторожнее с человеком, который стал причиной гибели целого клуба, из-за простой ревности.

На кладбище в Уайт Роке Бивер и Остин ходили не часто. Гриффин не особо любила это место, оно напоминала о горечи и боли, причиненной ей когда-то. Но память не должна умирать, она должна жить. А для этого нужно не просто помнить, нужно посещать кладбище. Это была традиция, и Остин не смела ее нарушать.

Дядя Сэм и сам не часто здесь бывал. Когда Остин стукнуло восемнадцать, он перестал заставлять ее ходить сюда, понимая, что девушка должна сама захотеть. Первые годы после гибели родителей, Остин со слезами приходилось водить сюда. Но мужчина был уверен, что делает правильно, ведь своих детей у него не было, а если бы были, он бы тоже их водил. Повзрослев Остин осталась благодарна Биверу за то воспитание, которое он дал ей. Он воспитывал ее так, как возможно никогда бы не воспитал собственных детей. Он прививал ей мужество, культуру, вежливость и долг. Он научил девушку постоять за себя и за других, хранить верность и память, никогда никого не предавать и всегда выполнять обещанное.

– Я почти не помню лица мамы, - призналась Остин, когда они стояли над могилой родителей.
– Даже фотографии не помогают мне вспомнить ее улыбку. Почему так?

Бивер присел, чтобы положить принесенные цветы.

– Думаю, жизнь намекает на то, что ты должна двигаться дальше, а не жить прошлым. Прошлое мертво, Остин. Оно не вернется. Никогда.

Какое-то время Гриффин провела около надгробной плиты, размышляя о том, почему так все произошло. Сейчас особенно ярко ей вспомнилось то, как дядя Сэм сказал ей: «Все любимые люди у нас в сердце. И они там навсегда, даже если ты злишься на них, что не можешь обнять».

В данный момент, Остин очень хотелось обнять маму и сказать ей о том, что хотела бы, чтобы та пришла посмотреть на то, как она играет в футбол в Бруклине. Ведь она всегда играет для них.

Выходя с кладбища, Остин встретила Флетчер, которую не особо хотелось видеть, после того, как она практически рассказала всем, что Остин не отвечает ей на чувства. Какие у них теперь могут дружеские отношения?

– Остин… Надо поговорить.

Гриффин даже не взглянула на нее.

– Не о чем нам говорить, Аманда. Возвращайся к Риду.

Наверное тогда Остин все же надо было выслушать Флетчер, но в тот момент, девушке просто хотелось побыть наедине с мыслями о том, стоит ли когда-то возвращаться играть в Уайт Рок, или все же покорить мировой женский футбол.

========== Глава 16. Крайности. ==========

Бил, бью, и буду бить

Стейтон-Айленд был удивительно хорош в это время года. Регина на была здесь шесть лет. Как-то не приходилось ей сюда много ездить, даже не смотря на то, что отсюда были две крепкие команды «Стейтон-Айленд Сальмон» и «Дарк Вэйв Билдинг». Вот с последними представителями и приходилась игра «медведей». Регина подумывала написать о доморощенной 18-летней звезде «строителей» Марго Шварц. Эта девушка покорила всех своими ударами из-за штрафной. А если команда зарабатывала фол, то большая вероятность, что бить его намеревалась именно Шварц. Девушку называли «белокурая бестия», еще и потому что, на поле она была заводилой и ураганом, в прямом и переносных смыслах этих слов. Желтые карточки сыпались как из рога изобилия, и встречи с этой командой всегда изобиловали фолами и жесткой игрой.

Побывав на открытой тренировке команды соперника, Уилмар наблюдала как раз за Шварц, и ей почему-то вспомнилась Остин. Движения Шварц были полны грубого артистизма и показухи, в то время как Остин всегда аккуратно обращалась с мячом, и удары у Гриффин выходили плотные и чистые, как и сама девушка.

– Пришла посмотреть на нашу звезду!
– застала ее на трибунах начальница команды Риана Уоллес.
– Это всегда пожалуйста. Только вот писать о том, что Шварц нетрадиционной ориентации писать не надо, - мягко кивнула Уоллес на блокнот, в котором Региной были написаны два слова - «любитель женщин».

Уилмар пожала плечами и убрала блокнот в сумочку.

– Когда это ты стала таким знатоком женщин с нетрадиционной ориентацией?
– присела рядом на скамейку Уоллес.
– Никогда бы не подумала, что тебя подобное может интересовать.

– Пути журналиста неисповедимы, - отшутилась Уилмар, поглядывая на то, как Шварц обжимается с одной из защитниц «строителей», даже и не думая скрывать свои истинные чувства.

Смотря на молодую звезду, Регина подумала о том, что Остин никогда не позволяла показывать на публику то, что у нее внутри. И эта скромность украшала ее, как человека и футболиста. Конечно, нельзя сравнивать двух разных спортсменов, но Регина то и дело придавала значение тому, как Шварц владеет мячом, вспоминая то, как это делает сама Остин. А ведь Гриффин тоже можно было назвать звездой «Бруклин Беарс». Просто в отличии от своей оппонентки, Остин никогда бы не позволила себе показуху, даже если бы это пошло на пользу команде. По характеру Гриффин была молчаливым героем.

– Жаль, что Гриффин на игру не выйдет, - отвлекла от мыслей ее Уоллес.
– Я очень хотела глянуть так ли она хороша, как об этом написано в твоей статье.

Это был камешек в огород прошлого Уилмар, но Регина не ответила на подобный подкол, решив смолчать.

О том, как хороша Остин Уилмар могла написать не одну статью. И не только о футболе. Осознавая свою влюбленность в девушку, женщина поняла, что ей хочется знать больше, чем могла бы ей поведать девушка. Но она решила, что не станет рыскать в поисках любопытной информации о ней, а дождется того, пока Остин сама не решит с ней поделиться. Хотя этого могло и не произойти, учитывая, что сама Гриффин была весьма замкнутым человеком, и Регина уяснила это себе еще при первой встрече. Но все же надежда на отношения у нее была. И складывалась эта надежда из простых взглядов и прикосновений, осторожных и кротких. А еще из того, что Остин никого никогда так не защищала и не опекала, как ее. Регина даже вспомнила, что подруга Остин - Аманда, по уши влюбленная в девушку, не получила от нее даже намеков на продолжение не традиционных отношений. А Регина получила больше, чем намеки. Она получила доверие девушки, и расставаться с ним была не намерена.

Команда «Бруклин Беарс» прибыла на остров в час дня. Остин и Мардж Гэмон единственные травмированные игроки, которые приехали с командой. Мардж поделилась с Остин, что она всегда так делает, к этому приучил отец. А Остин поехала с командой, чтобы поддержать в непростой игре. Хотя было немного грустно от того, что она не выйдет на поле. А еще от того, что осенний запрет на общение с прессой вступил в силу именно с этого дня. Это значит, даже если она встретит Уилмар на стадионе, общение с ней может стоить ей штрафа и выговора.

– Сколько длиться осенний запрет?
– поинтересовалась Остин у Бранденбург.

– Обычно две недели, но иногда в угоду общественности срок меняется.

Однако Остин всегда думала, что запрет не касается пресс-атташе клубов, потому что представители прессы которые работают непосредственно с командой, подписывают контракт на неразглашение того, что они узнают от самих игроков и тренеров. И Бранденбург подтвердила, что до некоторого времени так оно и было. Однако все изменило вмешательство одной особы. Моры Баскер.