Больше, чем любовь

Спенсер внимательно посмотрел на нее, затем сказал:

— Ну-ну, я слушаю.

— Мне нужна твоя сперма.

— Ты шутишь!

— Нисколько. Я говорю абсолютно серьезно. — В ожидании его реакции она затаила дыхание.

— Значит, тебе нужна моя сперма. — В его голосе слышалось недоверие, но не возмущение или отвращение. — Гм… И как ты собираешься ее получить?

Эту часть своей речи она продумала самым тщательным образом, чтобы ни в коем случае не оскорбить Спенсера Смита. Стараясь говорить сухо и деловито, она пояснила:

— У моего доктора существует для этого отработанная стандартная процедура. Я буду измерять свою базальную температуру, чтобы определить точное время овуляции. Когда она наступит, ты идешь к моему доктору, получаешь стерильный контейнер и изолированную комнату. Когда дело будет сделано, ты отдаешь ему образец спермы и спокойно уходишь. То есть я должен буду… — Он сделал рукой непристойный, но верный жест.

Она мужественно выдержала его взгляд:

Да.

Он помрачнел:

— Я войду в отдельную комнатку, закрою дверку, представлю себе кое-что и…

— Это не так уж страшно, Спенсер.

— Да это ужас что такое!

— Мужчины часто сдают свою сперму. Помнишь фильм «Парни что надо»?

— Но это не кино, а реальная жизнь!

— Как раз в реальной жизни это постоянно делается донорами спермы и теми мужчинами, которые хотят проверить свою способность к отцовству.

— А еще всякими извращенцами, геями и парнями, которые не могут найти себе женщину. Но только я в их число не попадаю! — Он помолчал, и, когда снова взглянул на Дженну, ее будто током ударило. — Дженна, а почему, собственно, я?

Ну, на этот вопрос ответить было легче легкого. Ему наверняка было бы приятно выслушать ее объяснение, хотя она и не думала ему льстить, а намеревалась сказать то, что действительно думала.

— Потому что ты подходишь мне как с физической, так и с нравственной стороны. У тебя высокий рост, красивая внешность, отличное здоровье. Ты человек честный и порядочный, умный и талантливый, словом, у тебя есть все, что я ищу в доноре, я давно знаю тебя и твоих родителей, которых люблю и уважаю. Я знаю, что в вашем роду нет генетических пороков. Правда, характер у тебя непростой, но ты умеешь держать себя в руках и отличаешься здравомыслием и сообразительностью. И хотя мне не по душе твои отношения с родителями, зато я очень ценю твою преданность своему делу, твою отвагу и любовь к приключениям. — Переведя дыхание, она продолжала: — Как ты не понимаешь, Спенсер? Остальное тоже все подходит. Я не хочу мужа — и ты не хочешь жениться. Я не хочу, чтобы рядом со мной был мужчина, — ты практически все время отсутствуешь. Ты не хочешь быть отцом — и я не хочу делить с кем-то своего ребенка. Мы оба люди со средствами, значит, ни у кого из нас нет преимущества перед другим. Подумай, ведь это решит и твои проблемы.

— Какие еще проблемы?

— Я говорю о проблемах с твоими родителями. Ведь они так мечтают, чтобы ты подарил им внука! Только не говори, что сегодня они не приставали к тебе с этими разговорами, — они еще просто не успели. — Спенсер виновато потупился, и она воспользовалась моментом: — Я понимаю, они изводят тебя своими уговорами обзавестись женой и детьми, но ты этого не хочешь. В твои планы не входит связывать себя. А так ты сразу убиваешь двух зайцев. Ты сможешь подарить своим родителям внука, чем избавишь себя от их жалоб, и одновременно сохранить свою свободу.

Спенсер недоверчиво посмотрел на нее, пригладил волосы, но ветер снова их разметал, и вдруг встал.

— Ты куда? — испугалась она и тоже поднялась на ноги.

— Мне нужно подвигаться.

Она решительно зашагала рядом с ним.

— Ты не сказал «нет». Значит, ты подумаешь?

— Я пытаюсь понять, стоит ли об этом думать. — Он шагал назад по настилу, держа свои мокасины в руках. — Твоя просьба по меньшей мере странная, чтобы не сказать — дикая.

— Не вижу в ней ничего дикого, разве только она немного необычная.

— Любой мужчина подумал бы, что ты сошла с ума.

— Но ты так не подумал, да? Потому что знаешь меня, и это очень хорошо. Конечно, ты не хочешь ребенка, а если бы и захотел, то сам нашел бы для него мать. Но, Спенсер, я буду лучшей матерью, чем любая другая женщина. С точки зрения внешности я тебе подхожу: у меня хорошие волосы, чистая кожа, пропорциональная фигура.

— Ты слишком маленького роста.

— Не такой уж маленький — пять футов четыре дюйма.

— Это почти на целый фут меньше моего.

— Но для женщины это нормальный рост. Тебя беспокоит, что твоя дочка будет маленькой?

— А если это будет сын? — бросил он на ходу, спускаясь с настила на берег.

— Сын пойдет ростом в тебя. — Она попробовала бежать, чтобы не отстать от него, но из-за острых камней перешла на быстрый шаг. — Вот если бы мы были любовниками, тогда, конечно, такая разница в росте бросалась бы в глаза. А так никому до этого нет дела. Все будет сделано в кабинете у доктора. — У нее подвернулась нога, и она едва не упала. — У меня и у трех поколений моих предков отсутствуют физические недостатки. Если бы мои родители не погибли в авиакатастрофе, они дожили бы до восьмидесяти лет, как и их родители. — Расстояние между ними увеличилось, и ей пришлось повысить голос. — У меня отличное зрение и слух, а в школе я играла в волейбол и теннис.

— Я видел, как ты танцевала чарльстон! — крикнул ей через плечо Спенсер.

Сделав еще несколько шагов, она захромала.

— Об этом я и говорю, я очень спортивная.

— А что же ты отстала?

От возмущения она встала как вкопанная.

— Потому что у меня подошвы не из чертовой кожи! Я не практиковалась, как ты, в ходьбе по гвоздям! Ты забрал мои туфли, Спенсер!

Он кивнул и крикнул:

— Ладно! Тогда постой на месте, пока я не вернусь!

Отчаяние Дженны сменилось восхищением, когда она смотрела, как он шел дальше. У него была потрясающе статная фигура с длинными и сильными руками и ногами, и двигался он с мужской грацией и плавностью. Вот он остановился, глядя на воду. Опустил в раздумье голову. Оглянулся на нее.

Несколько мгновений она выдерживала его взгляд, сила которого приковывала ее даже на расстоянии. Затем, осторожно ступая, она вернулась на настил. Он приблизился к ней чуть погодя, но она не дала ему и слова сказать, а снова принялась перечислять свои аргументы:

— Могу еще объяснить, почему, если тебе понадобится ребенок, я буду ему хорошей матерью. Я считаюсь сообразительной и толковой, так что наш ребенок будет умным. Я терпеливая, добрая и уравновешенная.

— Но ты забыла сказать, что ты еще и президент крупной корпорации. Как же ты думаешь стать матерью с этой чертовой работой? Собираешься бросать несчастного ребенка на попечение няни?

Дженна не стала скрывать, что обиделась:

— Не дождешься! Я хочу ребенка не для того, чтобы добавить этот факт в свое резюме. Я хочу воспитывать, растить его, и я могу это делать именно потому, что я глава корпорации. У меня надежный штат работников, которые отлично справляются со своей работой и без меня, и я уже устроила себе дома офис с телефоном и факсом. При желании могу поработать, пока ребенок спит, а если не захочу, так и не буду. И мне никто не запретит привезти ребенка в коляске прямо в офис, я хозяйка и могу делать что хочу. И я вообще не собираюсь брать няню, она мне не нужна. А на время важных встреч или совещаний могу пригласить приходящую няню. Но в основном я сама буду ухаживать за ним, растить и воспитывать. Я и больше никто. — И затем она привела ему последний, самый важный пункт. — Я буду прекрасной матерью, потому что очень хочу ребенка. Я не подросток, который подчиняется своим капризам. Я взрослая женщина и все тщательно и серьезно обдумала. Я могу позволить себе ребенка, у меня есть средства и все возможности для его воспитания и образования. И я в состоянии одна его вырастить. Главное же, я хочу этого ребенка.