Больше, чем ничего

Начинать этот разговор было не просто. Более того, тяжелее, чем вообще можно себе представить, но если что-нибудь не сделать с нашей семьей, Кларис просто сожрет маму. Потом примется за кого-нибудь другого. Она же, как паразит.

Поэтому, я, перешагивая через себя, рассказала маме о том, что было в день моего восемнадцатилетия. Без подробностей. Лишь то, что Астор предложил мне встречаться и я согласилась, но в итоге он отвез меня туда, где посмеялся со всеми своими друзьями.

— Что он сделал? — мама широко раскрыла глаза, спрашивая это на судорожном выдохе. — Господи, а я все думала, почему вы перестали общаться, а он, оказывается…

— Сейчас не в этом дело. Главное то, что, когда Астор меня туда вез, я написала Кларис. А потом оказалось, что она знала про его намерения, но предупреждать меня не стала, так как для нее более важными были ее подружки.

Я рассказала и о том, как пришла к сестре в общежитие. Пересказала весь наш разговор, замечая то, как мама бледнела.

Я не сомневалась в том, что для нее было тяжело все это слышать и предпочла бы, чтобы этого разговора не было, но, с другой стороны, осознавала, что и так затянула с ним.

— Я с ней поговорю, — вновь произнесла мама, но уже совершенно другим голосом. Сжимая немного подрагивающие пальцы.

— Про меня с ней можешь не разговаривать. Как я уже сказала — свои проблемы с сестрой я сама решу, — поддев ладонью платье, я пальцем провела по порванному шву. — Для меня Кларис больше нет и я сегодня же заберу все свои вещи.

— Не нужно. Пожалуйста. Я прослежу за тем, чтобы она их больше не трогала.

Достав телефон, я зашла в группу города и, отыскав пост о продаже моего ноутбука, под которым был номер Кларис, показала его маме. Черты её лица дрогнули и вместе с этим она судорожно выдохнула.

— Думаю, ты уже понимаешь, что я не разрешала Кларис продавать мой ноутбук. Он был спрятан в шкафу, что не мешало ей заходить в мою комнату и брать мои вещи. Естественно, позже их не возвращая. Ты же много времени на работе и это контролировать не можешь.

Мама вновь судорожно выдохнула и, наклонив голову, некоторое время молчала. Я же, потянувшись, обняла ее.

— Мне следовало раньше рассказать тебе это. Я думала, что лучше молчать и не расстраивать тебя, но ведь Кларис не меняется.

— Нет, спасибо, что рассказала, — поднимая руки, мама обняла в ответ.

Некоторое время мы сидели молча. Я думала о том, что мама в своей жизни находится в вечной гонке и борьбе. Сначала противостояла папе. Теперь вот сестра. Но, думаю, мама справится. Вообще, ей ведь сейчас лишь сорок. Ещё молодая. Просто уставшая от такой жизни. Но, может, мама наконец-то сможет быть счастлива. Мне бы этого хотелось.

— Прости, что не знала о том, что происходит в твоей жизни, — прошептала она, обнимая немного крепче.

— Так я же не рассказывала.

— Я должна была чувствовать.

***

Примерно через час мой телефон «ожил» входящим звонком. Номер был неизвестным, но я прекрасно понимала, что это Кларис. Так и оказалось. Когда я ответила и приложила телефон к уху, тут же услышала ее разъяренный голос:

— Ты что наделала? Зачем рассказала маме?

— А что такое? Ты не хотела, чтобы она знала про твои мерзкие поступки? Так могла бы их не совершать, — иронично произнесла, посмотрев в окно. Мы с Этьеном уже возвращались обратно в Марсель. Как раз ехали по трассе.

— Из-за тебя она меня карманных денег лишила. И поставила жуткие ультиматумы, а мне сейчас и так не сладко.

— Ого, какое горе, — безразлично произнесла.

В динамике раздался шумный выдох и, судя по звукам на заднем плане, Кларис находилась где-то на улице.

— Слушай, Вив, я прекрасно понимаю, что раньше много раз поступала с тобой очень паршиво. Я об этом сожалею. Ты в последнее время не отвечала на мои звонки, а потом вообще бросила меня в черный список, но я хотела лишь сказать, что осознала то, что у меня были неправильно расставлены приоритеты. Ты представить не можешь, какую жесть эти суки устраивают мне в колледже. Я теперь туда ходить боюсь. Каждый день, как ад. А ты была классной сестрой и мне жаль, что в какой-то момент я отвернулась от тебя.

Эти слова утюгом проходили по моему сознанию, но уже никак не влияли на меня. Все. Хватит. По отношению к Кларис у меня уже стояла окончательная точка и это уже никогда не изменится.

— Пожалуйста, пойди мне навстречу, — попросила Кларис. — Я хочу отчислиться и в следующем году поступить в тот университет, в котором ты учишься. Мы сможем больше видеться и общаться. Наладим наши отношения.

— Ты рылась в моем чемодане и забрала большую часть вещей.

— Ох.…

— Я все вернула обратно, но синего платья так и не нашла. Где оно?

— Оно.… Я куплю тебе новое.

— Отдай это. Даже если ты его испачкала или порвала.

— У меня его нет. И, Вив, у тебя же теперь богатый парень. Он купит тебе море новой одежды. Я и из твоего чемодана кое-что взяла лишь потому, что считала, что тебе все это больше не нужно. Но, если я поступила неправильно, прости.

Откинувшись на спинку, я посмотрела на дорогу. Кларис продолжила:

— Пожалуйста, не обижайся на меня. Я правда не знала, что тебе эта одежда нужна.

Поскольку я вновь ничего не ответила, сестра опять первая нарушила возникшую недолгую тишину:

— Может, давай я завтра приеду в Марсель? Как раз воскресенье. Посидим, попьем кофе и поговорим.

— Нет и, раз ты все ещё думаешь, что можешь наладить со мной отношения, я кое-что проясню. Уже поздно. И я уж точно больше никогда помогать тебе не буду. Это точка, Кларис. Мы больше не сестры.

Отключив звонок, я заблокировала и этот номер. Вот и все. На этом между мной и сестрой все точно разорвано. Пусть теперь Кларис сама разбирается со своими подружками и без возможности что-либо тянуть из мамы.

— Кошмаришь свою сестру? — лениво спросил Этьен. Одну руку он держал на руле. Кулаком второй подпирал голову.

— Немного.

Протянув ладонь, Дар-Мортер пальцами немного растрепал мои волосы. Было в этом что-то подбадривающее или даже поощряющее, а я зажмурилась, ловя от этого мурашки и трепет, ознобом проходящий по коже.

Захотелось чего-то большего. Нашего личного уединения. Сокровенной близости.

— Давай заедем на ближайшую заправку, — предложила. — Кофе хочется.