Больше, чем просто дружба

Да, я помню этот Новый Год. Даже помню, как мы провели утро. Помню, как звонила Марина. О, черт, Резникова. А если это она там сейчас с Василисой. Кто знает эту истеричку, ведь я расстался с ней вчера, мотивируя это тем, что у меня есть невеста, которую я люблю, но которая не любит меня.

– А у Марины отпуск еще на неделю продлен,- я повернулся к Маару, который что-то яро бормоча себе под нос, набирал в телефоне.

– Драгоций, ты должен думать про Огневу, которая трубку не берет, а не про свою Резникову,- постучал мне по голове Маар, «вбивая» в голову информацию.- Фэш, она действительно трубку не берет,- тяжело выдохнул он, даже не давая мне раскрыть рот, и что-то сказать.

Черт – мне действительно страшно! Сердце готово вырваться из груди, и бежать в сторону дома, чтобы узнать, что там с Огневой. Пока я тут рассуждаю на тему «за что же моя невеста обожает моего друга?».

– Ты стал говорить вслух слишком часто,- с усмешкой поправил меня Броннер.- И, по-моему, Огнева тебя действительно любит,- в знак поддержки он положил мне руку на плечо.

Я опустил голову на ладони, взъерошивая волосы. Я запутался, окончательно. И понятия не имею, что мне делать дальше.

– Что мне делать? – тяжело вздыхая, я приложил лоб к холодной поверхности стола, стараясь прийти в себя. Может я и эгоист. Но за Огневу я действительно готов порвать, как бы смешно это не звучало, но будь проклята эта гордость, через которую я не могу перешагнуть, и прогнуться под женщину.

– «Это автоответчик Василисы Огневой,- поднес к моему уху Маар свой телефон, из которого лился тихий, всхлипывающий голосок Василисы, от которого внутри все похолодело,- Если вы позвонили мне, то… Можете больше вообще не звонить,- хмыкнул голос, и в голове всплыла ее улыбка,- Пока» - на этом моменте запись оборвалась. Мы с минуту смотрели с Мааром на телефон, медленно бледнея.

– А вот это уже не смешно,- испуганно пробормотал Маар, выталкивая из себя слова, И я подтвердил его слова неуверенным кивком, все еще не веря, что этот усталый голос принадлежал Василисе, моей Василисе.

И до такого ее довел я! Сейчас я чувствую себя последней тварью, и меня самого от себя колотит, и я ничего не могу поделать.

– Отмажь меня,- кидаю я ему напоследок, хватая пальто со спинки стула, забыв про документы, забрав лишь ключи, которые сейчас мне больше всего нужны, а голове всплывает лишь одна мысль:

«Лишь бы она ничего не наделала!»

*

– Василиса, - кричу я залетая в квартиру, забыв про то, что нужно снять вещи, я забегаю на второй этаж как только мне никто не отвечает, и сам нагнетаю обстановку своими мыслями.

Пробегая по лестнице, я осматриваюсь по сторонам, чтобы не пропустить ничего важного. Вроде все на своих местах. Мысль о том, что надо проверить количество ножей теряется, и я забываю про нее, вбегая в ванную комнату обнаруживая, что там пусто. И чисто, и даже намека на капли крови нет.

Устало скатываясь по стене вниз, я чувствую некую радость и расслабленность, улыбаясь как дурак, и тихо бормочу под нос, что все хорошо, что на ничего с собой не сделала, хотя…

Управляемый своими же мыслями, я вылетел из ванной, забегая в свою спальню, раскрывая тумбу, пересчитывая количество таблеток, даже вспоминая про револьвер, но радует, что он в сейфе, хотя, как последний параноик проверяю и его. Телефон в кармане настойчиво звонит, но я не обращаю на него никакого внимания, переживая лишь за нее.

– Василиса! – вновь кричу я на всю квартиру и прохожу в е комнату и осматриваюсь по сторонам, вроде все как всегда. Раскрываю шкаф, все на своем месте, значит, она точно просто решилась пройтись, а я как последний дурак накручивал себя. Но что тогда значит это странное голосовое сообщение.

Может, просто снова истерика? А черт его знает, что у нее в голове! Осматриваясь по сторонам, я понимаю, что в комнате чисто, как и везде. Но мой обеспокоенный взгляд привлекает совсем другое: записка и пара фотографий на столе, а рядом с ними ее телефон, камера и мой ноутбук.

Хватая лист я бегло пробегаюсь по нему глазами, читая текст, написанный на нем, а точнее пару слов, от которых сердце гулко бьется груди, ноги подкашиваются, а в глазах темнеет, и теперь у самого появляются суицидные наклонности.

Опуская взгляд вниз, я натыкаюсь на пару фотографий, которые как я понял, сделала она. Там были и те, что я делал, когда мы разбирали подарки, пара ее фото с Маркелем, который, оказывается, переехал к Лазареву, тот заявил, что это его собака, и делиться с Захаррой он ей не собирается. И даже моя сонная морда лезла.

Мимолетно улыбаясь, я опустил руки и вниз полетел листок, на котором была пара слов… всего пара. И я даже представляю ее слабую улыбку, с которой она это писала.

«Удачи с Мариной – не ищи меня»…

*

– Я погорячился, когда говорил, что доверяю тебе! – яро выкрикивал отец, сжимая лист в руках, меряя мой кабинет шагами, ходя из стороны в сторону, пока на диване собралась вся моя семья в придачу с Огневым.

Никогда больше ничего не скажу Захарре с Мааром. После того, как я нашел эту треклятую записку в комнате, на эмоциях, я разнес мало того, что половину ее комнаты, так еще и додумался позвонить сестре и Маару, рассказав обо всем.

Я просто не понимаю, почему она вечно бежит – но в итоге вечно падает. И так было всегда. Я понимаю тяжело выбрать между семьей и парнем, но если бы она еще меня любила… Хотя, кто его знает. Все больше и больше я убеждаюсь, что ее слова казались правдой.

Вот и сейчас я пусто смотрю в окно, прокручивая в голове ее слова из раза в раз, ища, где я мог допустить ошибку.

– Ты даже девчонку удержать не можешь! – не успокаивался отец, но мне было как-то все равно. В голове стоял такой гул, что я просто ничего не слышал или не хотел. Не знаю.

– Попрошу,- пригрозил Огнев, поджимая губы, недовольный высказыванием отца,- Если бы не ваши условия, моя дочь до сих пор была бы в нашем поле зрения, а сейчас мы даже не знаем где она и что с ней!

– Как будто вам так интересно, где она и что с ней!- едко отпарировала сестра, вскакивая с места, отмахиваясь от Лазарева, который пытался ее придержать,- Вам же всем на нее по барабану, даже тебе,- она повернулась ко мне, и из ее глаз предательски брызнули слезы,- Как будто я не права. Вам же всем от нее что-то надо было, и плевать на то, что она чувствует!