Больше, чем я просила

– Здесь вообще нет электричества? – спросил он её по дороге наверх.

– Никаких коммунальных удобств. Но у меня в комнате горят свечи.

Когда они оказались в комнате Артём окинул её быстрым взглядом, а потом обратился к ней:

– Тата?

– Да, – она подошла к нему, сложив руки перед грудью.

Он опустил голову и стал тереть место на лбу между глаз.

– Лучше я проведу ночь на первом этаже.

– И где ты будешь спать? На парте одного из моих учеников? Имей ввиду там ещё и холодно: дров в камине нет, а свои я тебе не отдам. Мне их хватит только до утра.

– Я что-нибудь придумаю. Только дай мне свечу.

– Хотя бы поешь. Давай я подогрею тебе ужин.

– Не нужно, Тата. Я не хочу есть.

Тата молча развернулась, взяла со стола свечу в подсвечнике и ещё прихватила с кровати подушку.

Отдавая это в руки Артёма, она почувствовала, как сморщился её лоб, а внутреннее напряжение росло вверх всё выше.

– Спокойно ночи, – произнёс он и вышел из комнаты.

Тата развела руками перед захлопнувшейся дверью. Её лицо исказилось от слёз. Он что издевался над ней?

Она постояла возле двери минут десять в надежде, что он вернётся, но этого не случилось. Похоже на нём всё-таки были не маски, а его истинное лицо. Теперь Артём всегда будет с ней таким. Ведь он принял решение отпустить её, чтобы она не страдала. Но если он хотел сделать так, как будет лучше для неё, то почему ей сейчас так плохо?

Тата резко подошла к шкафу и вытащила оттуда комплект пижамы. Надо ложиться спать. Возможно, утром у неё получиться поговорить именно с Артёмом, с человеком, с которым она обвенчалась в церкви, а не с этим упрямым чужаком, наверняка мёрзнущим внизу. И виной этому был не холод, а его глупое упрямство.

Пока Тата переодевалась, она ловила себя на том, что её взгляд не отрывался от двери.

Оказавшись в кровати под одеялом, она подложила под голову оставшуюся подушку, но её глаза не хотели закрываться. Она смотрела на мерцающий свет от свечей и не могла заставить себя расслабиться.

***

Через минут сорок она услышала тяжёлые шаги в коридоре и сразу приподнялась в кровати. Пара свечей в её комнате ещё горели.

А потом в дверь тихо постучали.

– Артём, это ты? – спросила она.

Дверь приоткрылась, и он вошёл в её комнату. Несмотря на слабый свет от свечей она заметила, что его нос и уши были красными, а руки плотно прижаты в карманах пуховика.

– Тата, наверное, мороз усилился. Я там больше не могу находиться.

– О господи, – она вылезла из кровати и подбежала к нему.

Ощупав его лицо и руки, она удостоверилась, что он сильно замёрз.

– Пройди скорее к печке, а то заболеешь как я.

Она поставила табурет рядом с печкой и посадила его. Потом подбросила дров в печку.

– Артём, ты ведёшь себя глупо… – сказала она, зажигая керогаз.

Он промолчал, грея руки возле огня.

Тата решила дать ему время, чтобы отогреться. О чём сейчас можно было с ним говорить, если он еле сдерживал себя чтобы не дрожать?

Она взяла табурет и села напротив него. Когда вода закипела, она налила в кружку кипяток и бросила туда щепотку сушёных трав.

Артём сделал несколько глотков и через пару минут скинул с себя пуховик. На нём была чёрная водолазка. Тате показалось, что он еще сильнее похудел. Возможно, она ошибалась, и дело было в цвете его одежды, но если это было не так, то такая худоба была для него излишней.

– Ну так что, воспользуешься свободным местом на моей кровати или предложить тебе соседнюю комнату с дырявой крышей?

Артём тяжело вздохнул, продолжая делать маленькие глотки чая.

– Тата, я кажется дал чётко понять тебе в своём последнем письме…

– И что? Из-за этого ты теперь будешь шарахаться от меня как от чумы?

Он вдруг с шумом поставил кружку на стол.

– Тата, что за выражения у тебя появились? Кто тебя этому научил?

– Твоё последнее письмо, – Тата, не отрывая от него взгляд, закатала рукава своей пижамы. – Когда мы с тобой решили быть вместе, мы как будто создали новый мир, в котором я чувствовала, что это моё место. Но своим письмом ты разрушил этот мир. Наверное это в крови любого человека. Чтобы справиться с определёнными трудностями, приходиться становиться жёстче и агрессивнее.

– Но ты же не такая.

– Ты вынуждаешь меня становиться такой. А как иначе мне выжить без тебя?

– Чего ты от меня хочешь? Моё решение – это лучший выход из ситуации. Я имею ввиду лучший… в смысле, либо будет так, как я решил, либо ещё хуже.

– Лучший для кого? Для меня? Как ты мог принять это решение, не спросив меня?

– Потому что я думал о тебе! Я хотел сделать лучше тебе! Потому что ты о себе совсем не думаешь! – не делая пауз, выкрикнул он.

– И как по-твоему ты сделаешь лучше мне? Мы расстанемся и что потом? Ты надеешься, что я выйду замуж за другого?

Его лицо тут же переменилось: он взглянул на неё, блеснув в темноте глазами так, как будто в них сверкнули две крошечные молнии.

– У тебя кто-то появился?

– Артём… – она обессилено помахала головой, – жизнь с Лизой в конец тебя измотала. Допивай чай и… делай что хочешь. Я пойду спать.

Когда она оказалась рядом с кроватью, он подошёл к ней.

– Ты мне не ответила, – услышала она его голос за спиной и обернулась.

– Ты тоже мне не ответил. Как ты видишь мою жизнь отдельно от твоей? В ней я выхожу замуж за другого, да? По-твоему, это лучшее, что ты можешь для меня сделать?

Он вдруг резко схватил её за голову и притянул к себе. Мягкость его губ и тепло его тела тут же начали растапливать её сердце. Но в голове продолжала стучать мысль, что терять контроль ещё было рано.

– Артём, пожалуйста, не надо… – проговорила она, еле урвав момент, когда он оторвался от её губ.

– Тата, мне так тебя не хватает… – прошептал он, – каждую ночь я ложусь в кровать и представляю, что ты рядом со мной. Я устал представлять… Я так соскучился по тебе…

– Артём, я всё это конечно понимаю и, поверь, мне есть, что ответить тебе, – ей пришлось упереться ладонями в его грудь, чтобы удержать на расстоянии от себя, – но если я это сделаю, то никогда не пойму, почему сначала ты принимаешь решение отпустить меня, потом боишься подойти близко, теперь целуешь. Определись, чего ты хочешь, потому что я тебя не понимаю…

Он взял её напряжённые от удержания его руки и опустил вниз. Когда Тата попыталась их снова поднять, чтобы защититься от него, он нежно провёл по ним, и они в ту же секунду ослабли и свободно повисли вдоль её тела.

Как только препятствия больше не было, Артём оказался очень близко к ней. Он стал то поглаживать её светлые кудри, то рассыпать их и не отводил от неё глаз.

– Я хотел поцеловать тебя в первую же секунду как увидел, но я изо всех сил сдерживал себя… И всё-таки я это сделал, потому что как я не стараюсь но я не могу… не могу заставить себя отказаться от тебя. Но позволить тебе коверкать свою жизнь вместе с моей я тоже не могу.