Больше не люблю тебя, жена

В голове вихрь мыслей. Я хочу простить, хочу вновь доверять, но обида жжет как огонь, и память о том, как он безжалостно бил меня словами, не позволяет простить окончательно.

«Я еще люблю тебя», — мысленно шепчу.

Эти слова застревают в горле комом… Гордость убивает, заставляет отступить. Я хочу отстраниться, отпустить его, упираюсь ладонями в мощную грудь, пытаясь оттолкнуть, но его руки крепче обнимают меня, а ритмичное дыхание успокаивает.

— Отпусти, Миша.

— Прости, — хриплый шепот вибрацией проходится по грудной клетке.

Ощущаю его губы на лбу, на щеке, на шее. Он целует меня и часто, шумно дышит. Обнимает, прижимает к себе. Да, я чувствую его тоску, сожаление, раскаяние… Я все это ощущаю кожей. Его руки везде — на спине, шее, на талии.

— От… пусти-и-и…

— Люблю только тебя. Соскучился очень.

— Нет! — Я снова упираюсь ладонями в его грудь, потом вовсе начинаю бить, сжав кулаки. — К своей Альбине иди, слышишь? Отпусти!

Он матерится. Сквозь шум в ушах слышу несколько неприличных слов в ее адрес.

— Я тебя не отпущу, Саша. Пожалуйста, дай мне время. Мне нужно разобраться с проблемами. — Он ловит мои запястья, прижимает мои ладони к своему сердцу, которое бьётся как бешеное. Пристально смотрит в глаза. — Все очень серьезно. Не хочу, чтобы тебе навредили. Есть дом, где ты можешь временно остановиться. Там живет и семья Виктора. Саш, давай я увезу тебя туда, а? Пожалуйста…

— Нет, — качаю головой. — Миша, хватит! Ты думаешь, легко простить тебя после всего, что ты сделал?

Я держалась. Бог видит, как я держалась и не показывала свою боль. Но сегодня меня буквально прорвало. Я показала, что на самом деле я не такая сильная, какой кажусь на первый взгляд. Самой стыдно становится.

Как я могу стоять в обнимку с ним, а? Как могу позволить ему касаться меня? Как могу после его поступков позволить себе такую слабость?

«Саша, возьми себя в руки! Он тебя унизил, растоптал! Столько раз… Даже прилюдно!» — пытаюсь достучаться до самой себя, но, сделав глубокий вздох, я снова расслабляюсь в его объятиях. Таю…

Я люблю его до сих пор. И ничего не могу с собой поделать. Хотя следовало бы уже забыть, остыть. Чувства должны были хоть чуточку угаснуть…

Но не же! Нет!

— Нелегко. Но ради нас, ради нашего будущего… ради нашего малыша нужно постараться понять меня. Пусть не простить, но хотя бы и не отталкивать! Нам нужно быть вместе, Саш…

— Я не собираюсь прятаться за каждым углом! Я…

Не успеваю договорить, как Мише кто-то звонит. Он отпускает мои руки и смотрит на экран телефона, который лежит на столе, куда он его бросил.

Вижу имя: «Вик».

— Да. — Загорский берет трубку. Слушает, хмурится. Между его бровями образовывается складка. — Я понял. Хорошо, договорились. Хорошо, Витя, окей.

Он отключается, прячет мобильный в карман брюк. А потом достает из внутреннего кармана пиджака другой, кнопочный телефон, кладет на столешницу.

— Не доставай его нигде, хорошо? Я сам буду звонить тебе, — снова хрипло. — И не сбегай, Саш. Мы справимся со всем только вместе.

Они смотрит мне в глаза. Взгляд перемещается на губы, шею… Он сглатывает, проводя языком по своим губам.

— Мне надо идти. Срочно.

— Иди, — бросаю холодно.

— Я люблю тебя.

Я лишь фыркаю в ответ.

Миша снова обхватывает мое лицо ладонями, впивается в мои губы. Целует их с такой жадностью и напором, что дыхание перехватывает и колени подгибаются. Просовывает в мой рот свой язык, берет глубоко, страстно, так, будто в последний раз целует. Зарывается пальцами в мои волосы, массирует кожу головы, при этом не переставая ласкать мой рот.

Боже, как же это хорошо…

Не отвечаю, но я на грани.

— Люблю тебя. — Он наконец отрывается от меня. Грустно улыбнувшись, разворачивается и широкими шагами идет к выходу.

Глава 36

После ухода Михаила чувствую себя полностью опустошенной.

Он снова был рядом, как в старые добрые времена. Смотрел на меня полным надежды и отчаяния взглядом. Я вроде бы слушала его слова, но они сливались в нечто бесформенное, звучащее как отголоски боли и обещаний, которых я так ждала когда-то...

«Я люблю тебя», — повторяю мысленно его фразу, а на глаза набегают слезы. Чувствую, как в груди поднимается волна. Любовь? Это слово так легко произнести, но в него так трудно поверить.

Руки начинают дрожать, когда я думаю, что шанс остаться вместе еще есть, но вместе с этим внутри борются десятки эмоций. С одной стороны — желание поверить. Мечта о том, что у нас может быть светлое будущее. С другой — страх. Тот самый страх, который жжет изнутри. Который не даёт спокойно и адекватно думать…

Я вспоминаю его слова в прошлом. Все обещания, звучавшие так взволнованно и искренне, будто он не мог даже представить другого конца. Будто был уверен, что мы будем вместе до последнего вздоха. Но вот я здесь — с разбитым сердцем, с полными слез глазами, и все еще не могу поверить, что наш разрыв не ужасный сон, а реальность.

— Почему я должна тебе верить? Почему должна снова открыть дверь которую ты захлопнул, когда уходил к другой? — шепчу, чувствуя, как дрожат колени.

Опускаюсь на стул. Грусть накрывает меня волной, и я уже не пытаюсь сдержать слезы. Каждая из них — это капля моей истории, моего страха. Я не хочу снова становиться уязвимой. Не хочу снова проходить тот ад, который пережила, когда Михаил ушел.

Внутри все ноет так, что больно дышать. Я будто снова оказываюсь на краю пропасти, балансируя между тем, что было, и тем, что может быть. Мысли превращаются в кашу. Знаю, чего хочу, но страх… животный страх заставлять сделать шаг назад.