Больше не люблю тебя, жена

Сглотнув, она садится рядом со мной на диван и гладит меня по волосам.

— Понимаю. И мне больно видеть тебя в таком состоянии…

— Хоть ты скажи что-нибудь! — Я умоляюще смотрю на нее, готовая разреветься. — Где Миша, а? Что с ним?

— Я не знаю. Клянусь.

В воздухе буквально звенит напряженная пауза. Лишь когда Маша вытирает влагу с моего лица, я понимаю, что плачу.

Мне плохо. Сердце разрывается от боли и ожидания. От безысходности.

— Вот любишь ты его… Я же говорила, чтобы зря время не теряли…

Никак не комментирую ее слова. Прижавшись к ней, кладу голову на ее плечо и тихо плачу. В груди будто тяжелый камень. Болит ужасно.

— Мам, — раздается детский голос за дверью. — Ма-а-ам…

— Я тут!

— Ты иди, — шепчу я. — Как приду в себя, спущусь.

Маша кивает и молча выходит из комнаты, я же тянусь к телефону. Не знаю почему, но я больше не набираю Мишу. Бесполезно. Если бы хотел, нашел бы возможность выйти на связь и сказать хотя бы пару слов.

Вспомнив номер Оли, звоню ей. Она отвечает на второй же звонок, явно поняв, что это не кто-то чужой. Олька никогда не отвечала на звонки с неизвестного номера, а сейчас, наверное, интуиция что-то подсказала.

— Это я, — шепчу онемевшими губами.

— Сашуль… Господи, я волновалась! Где тебя носит, а? Как ты?

— Со мной все хорошо, не волнуйся.

— А почему голос такой? Ты плакала? Где вообще находишься?

— Дома у Загорского.

Повисает тишина.

— Так… Рассказывать будешь?

— Он меня сюда привез. Сказал, что тут я буду в безопасности. Но я не вижу его уже несколько дней.

— Новостей тоже нет? Появится. Может, какие-то проблемы решает…

— Может, — усмехаюсь грустно. — А когда вернется — не ясно.

Оля вдыхает, явно не зная, что сказать.

— Все хорошо будет. Слышишь?

— Угу…

— Помнишь, я говорила, что у меня есть человек, который может квартиру продать? Так вот… Он вчера приходил. И более того, дал хорошую цену. Что мне делать?

— Продавай. У тебя есть доверенность. Мне не обязательно быть на сделке. Все равно я в тот дом не вернусь. Вряд ли смогу там жить.

— Окей. Деньги тебе на карту?

— Да.

— Думаю, даже сегодня можем решить вопрос.

— Не горит. Но чем раньше, тем лучше, конечно.

— И… Саш, тебя тут Рома спрашивал. Несколько раз…

Черт! Мысленно бью себя в лоб. Они же уехать хотели! А я молча свалила в закат. Надо было предупредить, что не смогу с ними уехать.

— Я с ним свяжусь. Когда ты в последний раз его видела?

— Сегодня. Он был расстроен, Саш. Сам не свой… Раньше всегда шутил, а сейчас… Про тебя расспрашивал. Видно было, что переживает. Буквально допрос мне устроил. А я соврала, что ты у родителей.

— Ясно…

— Пришлось сказать, что у тебя телефон сломался…

Еще пару минут поговорив с Олей, отключаюсь и опять набираю Мишу.

Абонент временно не доступен.

— Боже, да я же с ума сойду! — шепчу, встав с дивана. Прячу телефон в карман свободных джинсов.

Вчера пришлось заказать одежду, и один из охранников поехал за ней сам. Сюда доставлять заказ запретили.

Лежу в кровати около получаса. Потом, не зная, чем себя занять, выхожу на балкон и вижу, как распахиваются ворота. Во двор заезжает черный внедорожник, следом за ним — ещё два. Мужчины, что все это время торчали во дворе, садятся в них и уезжают. А из первого выходит… Виктор?

Пару минут наблюдаю за ним. Он разговаривает по телефону. Убирает, едва дети подбегают к нему. Обнимает каждого, целует, а потом видит жену и отправляет их домой. Они с Машей прижимаются друг к другу и целуются.

От этой картины к горлу подкатывает ком, а на глазах выступают слезы. Где же Загорский?

Выхожу из комнаты, спускаюсь в гостиную. Маши и Виктора все еще нет. Зато близнецы радостно перешептываются, сидя перед телевизором.

— Ребят, — тихо зову их, очередной раз чувствуя себя не в своей тарелке. — Где родители?

— Папа в ванную пошел, — улыбается Даша.

— А мама за ним, — продолжает Саша.

Они забавно хихикают, вызывая улыбку на моем лице. Грустную и измученную.

Сажусь рядом с малышами и жду. Никто не спешит сказать, где Миша! Всем фиолетово на мое состояние!

Устав сидеть, поднимаюсь на верхний этаж. Собираюсь постучать в дверь Машиной комнаты, но слышу ее голос и затаиваюсь.

— Ты должен ей все сказать! Виктор, это неправильно! Саша ждет! Целые сутки ждёт, а новостей все нет и нет. Хоть что-то ей сообщить надо! Она переживает за него! Столько дней места себе не находит. Блин, ты должен понимать, как себя чувствует человек, который все ждет… ждет… Но ты ведёшь себя как эгоист!

Сердце уходит в пятки от страха и тревоги. Затаив дыхание и прикрыв глаза, я сдерживаю всхлипы, пытаясь услышать что-то ещё. Но какое-то время они молчат.

— Вик, ты меня слышишь? — Ласковый голос Маши проникает в сознание. — Пожалуйста… Спустить и скажи Саше, что случилось.

— Она не переживет… не выдержит второй удар, Маша. Как ты не понимаешь?! Не дай бог, еще и ребенка потеряет…

Тяжело сглотнув, плачу, готовая ворваться в их комнату и потребовать объяснений. Но застываю, почувствовав вибрацию телефона.

Сердце колотится как бешеное. Кроме его стука я ничего не слышу. Достаю телефон и вижу сообщение. Оно пришло с номера Миши! Дрожащей рукой тычу в сенсорный экран, открываю СМС.

«Он к тебе не придет. Потому что он со мной».

И фото, где отчетливо видно лицо Миши. А на его груди лежит девушка.

Боже… Об этом говорил Виктор?! Насчёт второго удара? Боже… Я тут Загорского жду, а он… с другой там развлекается, да? И это его любовь? Да какая, к черту, любовь, а?