Большие неприятности

— Как жизнь, Элиот? — осведомился для начала Дибер. — Все в порядке?

— Ну, — отвечал Элиот, — я вроде…

— Вот почему я спрашиваю, — продолжал Дибер, которого ни в малейшей степени не интересовало, все ли в порядке у Элиота. — Джон Кротон доложил мне, ты так и не сдал материала о центрах дневного ухода за детьми.

Центры дневного ухода за детьми были последней «кучей дерьма». В пяти частях с четырнадцатью цветными диаграммами читателям необходимо было разъяснить, что в деле дневного ухода за детьми наступил кризис.

— Слушай, Кен, — начал было Элиот. — Уже пять человек работают над…

— Элиот, — произнес Дибер тоном родителя, внушающего что-то своему непослушному чаду, — тебе дано задание.

Задание Элиота заключалось в том, чтобы написать дополнительный материал о перспективах гаитянского землячества в свете кризиса центров дневного ухода за детьми. Дибер был твердо убежден, что в каждой статье должны освещаться виды на будущее каждой этнической группы. Просматривая газету, он даже не читал материал, а подсчитывал количество этнических групп. Дибер имел обыкновение рассылать памятные записки подобного содержания: «Несмотря на своевременность и информативность статьи о росте нападений аллигаторов на игроков в гольф, полагаю, следовало приложить больше усилий к тому, чтобы включить в материал точку зрения выходцев из латиноамериканских стран». Репортеры — народ не очень умелый, а то бы давно присоединили к зажиганию диберовской машины взрывное устройство.

— Я знаю, мне дали задание, — начал Элиот, — но я работал над очерком о…

— История о пеликане? — хмыкнул Дибер. Элиот подумал, что в Принстонском университете был специальный курс по ухмылкам. Так мастерски Дибер это проделывал.

— Кен, — попытался объяснить Элиот, — это просто невероятный материал. Ни у кого такого нет. О старике-кубинце из Ки-Уэста. Этот тип дрессирует пеликана, чтобы…

— Швырять бомбы, — снова хмыкнул Дибер. — Это самая дурацкая история, которую я когда-либо слышал.

— Кен, — не отступал Элиот. — Это ужасно забавный тип. Он и в самом деле пытался с помощью дрессированного пеликана убить Кастро. Что-то там не сложилось, то ли бомба была с дефектом, то ли пеликан что-то перепутал, но несомненно одно — эта штуковина взорвалась перед гостиницей в центре Гаваны, забросав пеликаньими ошметками французских туристов, а кубинское правительство заявило, что это было какое-то атмосферное…

— Элиот, — провозгласил Кен, — я не считаю, что мы должны кормить читателей такого рода баснями.

— Но это правда, — не унимался Элиот, сгорая от желания схватить Дибера за глотку. — Это забойная история. Ведь дед разговаривал со мной, и он…

— Элиот, — изрек Дибер, — ты понимаешь, как важна проблема центров по дневному уходу за детьми для наших читателей? Ты знаешь, у скольких наших читателей дети посещают эти центры?

Повисла пауза.

— Кен, — спросил Элиот, — а ты понимаешь, у скольких наших читателей есть задница?

— Не вижу никакой необходимости… — начал Дибер.

— У всех! — заорал Элиот. — У всех есть задницы!

Многие сотрудники отдела новостей слышали это через стеклянную перегородку кабинета Дибера. Все головы повернулись туда.

— Элиот, — произнес Дибер, — я приказываю тебе сейчас же…

— Написать статью об этом, — вопил Элиот. — Кризис прямой кишки! — В соседней комнате было все слышно.

Понимая, что за ним наблюдают, Дибер принял самый суровый вид.

— Элиот, — выговорил он, — ты работаешь на меня. И ты будешь делать то, что велю тебе я. Я дал тебе задание. Если хочешь работать в этой газете, задание должно быть выполнено, и статья должна быть здесь, — он указал на свой компьютер, — прежде чем ты отправишься сегодня вечером домой.

— Прекрасно! — заявил Элиот. Он встал, прошел за стол к месту Дибера, вынудив начальника быстро передвинуться вместе со стулом назад к своему алтарю, сбив со стены висевшие там дипломы, которыми тот был награжден на журналистских конкурсах.

— А что если я сделаю это прямо сейчас? — вопросил Элиот.

И вмазал левой ногой по экрану диберовского компьютера. Освобождая застрявшую ногу, Элиот дернул ею, и весь компьютер рухнул на пол. В соседней комнате раздался короткий, но дружный взрыв аплодисментов.

За исключением случая, когда пьяный рабочий грузового дока утопил новый, стоимостью в сорок три тысячи долларов, автопогрузчик в волнах Бискайского залива, никто не вылетал из газеты скорее Элиота. Коллеги выражали ему сочувствие и оказывали поддержку, среди репортеров всей страны он стал культовым героем местного значения. Но было совершенно ясно, что никакой работы в журналистике он больше не получит, особенно в Майами, где ему хотелось остаться, чтобы быть поближе к сыну Мэтту, жившему с матерью, бывшей женой Элиота.

Таким образом Элиот стал агентством Элиота Арнольда по рекламе и связям с общественностью, разместившимся в крошечной конторе в Кокосах. В начале своей деятельности большую часть времени он обивал пороги, уговаривая людей стать его заказчиками. Через пару лет напряженной работы он достиг той точки, когда большую часть времени приходилось обивать пороги клиентов, уговаривая их заплатить деньги, которые они ему задолжали. Остальное время он тратил на то, чтобы выслушивать заказчиков, объясняющих, насколько плохо выполнена его работа. Что и проделывал сейчас этот чертов клиент.

Последней бредовой идеей чертова клиента было «Молот-пиво» — пойло такого отвратительного вкуса, что в первый и единственный раз, когда Элиот отважился взять его в рот, он тут же выплюнул все себе на стол. Элиот считал, что по бредовости идея «Молот-пива» не шла в сравнение даже с предыдущим проектом чертова клиента — созданием тематического парка отдыха с аттракционами для престарелых граждан под названием «Похождения вставной челюсти».

Но чертов клиент когда-никогда оплачивал свои счета, так что Элиот взялся за разработку концепции рекламы «Молот-пива». Теперь чертов клиент разглядывал результаты работы, накладывая, как обычно, печать вдумчивой критики.

— Полная дрянь, — заключил он.

— Знаешь, Брюс, — начал Элиот, — я пытался…

— Слушай, — перебил чертов клиент, который, если у него в мозгах проплывала какая-нибудь мысль, не позволял людям закончить предложение. — Знаешь ли ты, в чем заключаются мои деловые принципы?

«Конечно, знаю, — подумал Элиот. — Твои деловые принципы заключаются в том, чтобы забрать денежки у богатенького папочки и профукать их на свои идиотские затеи».

— Нет, Брюс, — произнес он вслух. — Какие же у тебя…