Большие перемены

Келли лишь странно помотала головой, боясь оторвать взгляд от входа и пропустить Минхо. Приставать к нему в то время, когда бегун был крайне уставшим и голодным, конечно, была не лучшая стратегия, но другого выбора не было.

Буквально через секунду хлипкие двери, сплетенные из тонких прутов, распахнулись и в столовую вошли шестеро бегунов. Их всегда ждали как праздника, в надежде услышать хоть одну хорошую весть. Каждый раз, когда они возвращались, им готовы были чуть ли не аплодировать от восторга, ведь важнее людей чем бегуны в Глэйде не было. Они были последней надеждой этого запертого в четырех стенах мира, единственными, кто мог решить их судьбу, но юноши лишь молча брели к столу неподалеку и окружали задумчивого куратора, как сделали это и сейчас.

Дождавшись, когда ситуация вокруг Минхо наконец немного разрядилась, и парень стал крутить головой по сторонам в поисках ложки, пододвинув поближе свой обед, Келли собрала всю волю в кулак и поднялась из-за стола. Пропустив мимо ушей последовавший за этим вопрос Франциски, девушка уверенным шагом двинулась к столу бегунов.

Минхо с аппетитом уминал свой суп и закусывал хлебом из отрубей, когда приземлившаяся напротив него брюнетка чуть не заставила его подавиться. Юноша поднял глаза и после одного взгляда на Келли закатил их так, что, казалось, вся эта вековая усталость нашла на него не из-за выматывающих пробежек, а из-за докучавшей все время девицы.

– Послушай, мы говорили об этом тысячу раз и не меньше, я не возьму тебя в бегуны. Почему ты не можешь оставить меня в покое хотя бы в обед?
– явное раздражение чувствовалось в его голосе.

– Минхо, пожалуйста. Почему я не заслуживаю даже шанса попробовать?
– Келли была настроена вести как можно более конструктивный диалог, но снова принялась выпрашивать.
– Пожалуйста, всего один раз и я больше не буду приставать.

Та же нервная манера помешивать суп наблюдалась теперь и у Минхо. Сдвинув брови он задумчиво вглядывался в содержимое тарелки, словно ждал от гречки и морковки какого-нибудь совета.

Келли искренне не понимала, чем заслужила такое недоверие со стороны глэйдеров. Их косые взгляды осыпали её со всех сторон и абсолютно никто не хотел поверить в то, что она на что-то способна. Парни с Живодерни говорили, что у нее не хватит мозгов, подчинить себе животных, Галли ругался, даже если она смотрела в сторону его стройки, и вот теперь Минхо даже не хотел толком её выслушать.

Ей всего лишь хотелось быть там. Быть частью Лабиринта. Её жизнь здесь не имела никакого смысла, если ей было суждено копаться в земле. И именно сейчас, в минуты полного отчаяния, Келли понимала это как никогда четко. В голове зародилась сумасшедшая мысль, которую нормальный человек никогда не решился бы осуществить. Но Келли и не была такой.

– Значит, ты все окончательно решил?
– девушка задала свой вопрос в последний раз и ответом ей был лишь шумный вздох.
– Хорошо.

Она быстро поднялась и зашагала к выходу, оставив тарелку с супом не тронутым на столе. На улице не было практически никого, никто не бежал за ней, не кричал ей в след и не пытался остановить. Всем было плевать. Рядом с Северной дверью блуждал лишь холодный ветер, вырвавшийся оттуда.

Казалось, что несколько миль девушка преодолела за секунду. Она как будто летела, опасаясь того, что её могут остановить. В лицо Келли снова хлынул холодный воздух, заставивший её замереть на последнем кусочке зеленой травы, отделявим её от бетонного пола Лабиринта. “Сейчас или никогда”, - повторила она у себя в голове и вошла в Северную дверь.

========== Глава 11. Чувство ==========

Комментарий к Глава 11. Чувство

Музыка для вдохновения перед главой:

The Scenic Route - Paul Haslinger

Ньют

Ньют стоял прямо напротив северных ворот и наблюдал как стройные фигуры бегунов скрывались в далекой тени высоких стен. В такие моменты на него временами находила тоска. Тоска о возможности, которая навсегда теперь была упущена им из-за глупейшего поступка.

Ньют помнил этот день так хорошо, как будто проживал его снова и снова. Он помнил как пахла и скользила сырая лоза, когда он щуплыми руками пытался ухватится за ветку повыше. Помнил, какой холодной была стена, когда он прижался к ней щекой в последний раз. Помнил, как быстро билось его сердце, которое словно хотело настучаться вдоволь перед неминуемым концом. Помнил он чувство невесомости, что он успел ощутить за секунды падения, которое так часто вспоминал перед сном.

А еще лучше он помнил якрий свет, поглотивший глаза в первый раз после четырех долгих дней, головную боль, которая неделями не могла оставить его в покое, помнил как заново ему пришлось научиться ходить, не имея уже того контроля за своей левой ногой, как прежде. Алби сказал ему тогда лишь то, что он дурак, и что в Лабиринт он никогда больше не вернется.

Ньют думал тогда, что вот теперь то его жизни и пришел конец, но быть ему было суждено не таким легким, каким парень хотел его сделать. Но прошел год, и Ньют стоял на ногах будучи полностью уверенным в том, что у него все будет хорошо.

***

Бегуны исчезли из виду и зеваки у ворот растаяли как иней после холодной ночи. Ньют брел по протоптанной в траве тропинке и вспоминал сколько дел накопилось у него на плантациях, куда он и должен был направиться после обеда. Обычно он никогда не откладывал задания Зарта в долгий ящик, но обдумывая сейчас сколько раз смотритель садов просил его о помощи юноша удивлялся сам себе.

Блондин приближался к массивам грядок и деревьев, надеясь сразу же найти среди листвы эту рыжую голову. Зарт не относился к тем, кто готов был филонить пока другие работают, поэтому лежащим на травке под яблоней его было не застать. Ньют медленно двигался вдоль клубничных полей и наконец заметил парня впереди, валяющегося около корней высокого дерева. Зарт поднялся на локтях и встретил блондина своей привычной ухмылкой, когда Ньют приблизился к нему.

– Ну что, дружище, я готов пахать здесь хоть до ночи, - Ньют опустился на корточки перед смотрителем, ожидая дальнейших указаний.

– Вообще-то, я не придумал для тебя ничего сложно. Дождями нам побило весь горох, надо лишь закрепить оторвавшиеся кусты на балку, тем более там уже есть кое-кто, вы должны быстро справиться, - ровным голосом произнес Зарт.
– А потом ты поможешь мне выкорчевать этот дуб, его корни совсем прогнили.

Ньют без промедлений отправился к гороховым грядкам, вооружившись ножом и бечевкой, позаимствованными в амбаре. Солнце поднялось высоко над горизонтом, поэтому спрятаться в гороховых зарослях было бы самое то, если бы хоть часть от них уцелела. Свернув в первую же борозду Ньют оторопел и попятился назад. Испытывать подобные эмоции к людям было для него явно в новинку и парень даже замер на некоторое время.

Аккуратно высунув голову из-за куста, он снова взглянул на девушку, расположившуюся в самом конце борозды. Ева сидела на коленях прямо на земле и её тонкие пальцы ловко перебирали созревшие стручки. Почти полная корзина, стоявшая рядом с ней, говорила о том, что девушка здесь уже давно.

Ева понравилась Ньюту практически сразу же. И это чувство не могло оставить парня, как бы он ни старался загнать его подальше. Ева заставляла Ньюта смущаться, а его мозг буквально переставал соображать рядом с ней.