Большой переполох

Ренджи не стал придавать большого значения этой характеристике. Подумаешь, непоседа! Да тут пол-отряда таких, то пришельцы из Руконгая с трудной судьбой, то излишне самоуверенные аристократы, и ничего, все как-то приживаются. Главное, старается, не жалуется, не задирается и себя в обиду не дает. Что еще надо? Он и доклад капитану (а Кучики действительно спросил о Такато в этот же день) свел к короткому резюме, что все в полном порядке.

Ему и в голову не могло прийти, что за ним уже установлена слежка.

========== Невинный розыгрыш ==========

Стук в дверь оторвал капитана Каноги от работы. Кто бы это мог быть?

– Войдите, – буркнула она.

Вошел офицер, коротко поклонился и официальным тоном осведомился:

– Вызывали, капитан?

– Что? – Удивилась Каноги. – С чего ты взял?

– Адская бабочка передала сообщение, что я должен явиться в кабинет.

Каноги недоуменно нахмурилась, оглядела офицера с ног до головы, потом недовольно проворчала:

– Это какая-то ошибка. Я никого не вызывала. Возвращайся на место.

– Простите, капитан, – отрапортовал офицер и вышел.

Сосредоточиться на работе не удалось. Спустя десять минут в дверь снова постучали.

– Офицер Киучи, – доложился вошедший.

– Ну, что там у тебя, выкладывай, – сказала Каноги уже немного раздраженно. Довести до конца работу над расписанием было жизненно необходимо.

– Вы велели явиться, – недоуменно сообщил офицер.

– Ничего такого я не велела.

– А как же адская бабочка?

– Ничего не знаю ни про какую бабочку. Свободен.

…Снова стук в дверь. Уже в который раз! Каноги тихо зарычала.

– Что опять?

– Капитан…

– Что, и к тебе бабочка прилетала?

– Так точно!

– Вон отсюда!

Когда снова начала открываться дверь, Каноги рявкнула еще до того, как подняла голову:

– Убирайся немедленно!!!

– Ой! – Лейтенант Кирихара испуганно шарахнулся назад. – Я только хотел закончить кое-какие бумаги, капитан. Но если вы настаиваете, я не смею возражать.

И скрылся, гад, за дверью еще до того, как Каноги вспомнила, какие слова следует сказать.

Каноги в ярости грохнула кулаком по столешнице. Вот чего он добивался! Смыться со службы! Мичико почти не сомневалась, что цепь преследующих ее странных случайностей – на самом деле работа лейтенанта. Началось-то, в конце концов, сразу после его назначения. Но вот беда: за два года, что они работают вместе, ни разу Каноги не удавалось найти даже косвенных улик злого умысла, а уж тем более доказать умысел именно Кирихары. Все происходило как будто само собой, но не могло же так быть, чтобы именно в последнее время на Мичико свалилась целая гора мелких неприятностей без всякой видимой причины. Если же Каноги прямо спрашивала лейтенанта, не нарочно ли он это подстроил, тот смотрел с таким искренним выражением оскорбленной невинности, что впору было усомниться в собственном рассудке.

Как следствие всего этого, Каноги отправилась на собрание капитанов в состоянии настолько взвинченном, что это было видно невооруженным глазом.

– Мичико! – Изумился Кьораку. – Что у тебя стряслось?

– Черт бы их побрал, этих шутников! – В ярости рявкнула Каноги, не успев подумать о последствиях.

Капитаны, а в особенности командир, немедленно заинтересовались. И Каноги, все еще вне себя от гнева, рассказала все об утреннем происшествии.

– Идут и идут! – Рычала она. – Один за другим! Я так и не закончила расписание!

– Ну и ну, – озадаченно протянул Кьораку. – Кто бы это мог так над тобой подшутить?

Каноги чуть не ляпнула, кто, но вовремя прикусила язык. Гнев ее чуть поутих, позволив распоряжаться здравому смыслу. А здравый смысл твердил: не стоит признаваться в том, что собственный лейтенант уже два года безнаказанно измывается над ней, а она никак не может вывести его на чистую воду. Слишком стыдно. К тому же еще ни один капитан не удостаивался такого отношения со стороны лейтенанта.

– Если выясню, кто, они у меня поплатятся!

***

Лейтенанты Абарай и Кирихара случайно встретились на углу и остановились, разговорившись. Ренджи тащил куда-то охапку бумаг, Сю же так откровенно бездельничал, что Абараю стало завидно. Это был необязательный, пустой светский разговор, и он, скорее всего, закончился бы уже через пару минут, – лейтенанты никогда не были большими приятелями. Но тут появился капитан Кучики. Он неторопливо приблизился к лейтенантам и остановился напротив. И поднял глаза на Кирихару. Просто посмотрел, но Сю внезапно покрылся испариной.

– Лейтенант Кирихара, – с расстановкой проговорил Кучики. А потом, обернувшись к Абараю, вдруг погасил свой взор, сделав его обычным, скучающим, и бросил небрежно:

– Ренджи, надеюсь, ты не забудешь отнести бумаги в первый отряд.

– Да, тайчо, я их уже тащу, – Ренджи продемонстрировал пачку, которую прижимал к груди.

Кучики опустил глаза, прошел между лейтенантами и все так же неторопливо удалился. Кирихара таращился ему вслед круглыми от изумления глазами.

– Заступается! – Выдохнул он, когда капитан уже не мог его услышать. – За нее заступается! Он!!

– Не понял, – Ренджи недоуменно глядел на коллегу. – Что ты имеешь в виду?

И Сю все рассказал. Впервые за два года рассказал о своей войне, и не надежному другу, а случайному свидетелю. Объяснил, что ненавидит Каноги с давних пор, с того еще времени, когда они служили вместе в девятом отряде, и уже тогда она изводила подчиненных своим занудством. Рассказал, как он постановил себе отомстить, как ухитрился пробиться на пост лейтенанта, чтобы постоянно быть с ней рядом. И как придумывал множество безобидных и не очень розыгрышей, чтобы не давать капитану ни на минуту расслабиться. И как посылал все утро адских бабочек к офицерам, находившимся в штабе, с приказом немедленно явиться в кабинет капитана.

– Это она сейчас, наверное, нажаловалась на собрании, – решил Кирихара. – Я ее как раз перед собранием накрутил. А Кучики-тайчо сразу понял, кто виноват.

– Погоди, – изумился Абарай. – Ты что хочешь сказать, что он в курсе?

– Ну да, – Сю состроил гримасу, которая выражала одновременно и смущение, и изумление. – Так вышло, что я его в самый первый розыгрыш втянул. Почти нечаянно, просто вдохновение нашло. Сам был в шоке от своей выходки. Пришлось объясняться. Но ведь тогда он мне подыграл! И потом никому меня не выдал. Почему же сейчас он вдруг стал за нее заступаться?