Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории
Шрифт:
Далее — будет еще подглавка, касающаяся (бегло) всего туго историей завязанного прибалтийского узла…
«… А ГДЕ ТОГДА БЫЛ ДВОРЯНИН?»
Рига, «хозяйка» которой Вайра Вике-Фрейберга, как-то жаловалась на Россию аж в самом Йоханнесбурге (знаменитая ЮАРовская столица «апартеида»), так вот, сама эта Рига была основана как классически «апартеидный» город. И оставалась таковым долгие века. Латыши (ливы, латгальцы) могли привозить на рынки продукты, но оставаться в городе на ночь права не имели. Точнее, имели, если могли предъявить удостоверение, что они являются:
1) слугами в немецких домах, и…
2) «работницами веселых домов» (славившихся на всю Северную Европу).
Латышских кварталов
Это в эпоху феодализма ученики первого реформатора, предтечи протестантизма — Уиклифа, базируя на Библии всю свою социальную критику, выдвинули знаменитый, абсолютно всем понятный тезис, «слоган».
Тезис сей вошел в самую ткань протестантской культуры, и я думаю, ничего оскорбительного для твердых протестантов — латышей не будет в его привлечении для иллюстрации следующего исторического расклада: « В XIII–XVIII веках, когда Янис пас свиней, а Марта мыла полы — где тогда был латышский дворянин (или латышский сенатор, или латышский бургомистр Риги)?»
Здесь не идет речь о каком-либо культурном отставании латышской нации — речь идет о ее отсутствии. Как сельскохозяйственный персонал, население Лифляндии как раз отличалось трудолюбием, опрятностью и в целом более высокой культурой производства. А собственно латышское купечество, интеллигенция, и вообще « латышская политическая нация» — сформировались только в лоне Российской империи. Кстати, есть ведь и еще один подзабытый сюжет: героическая оборона Риги в 1812 году!
Это виноват — наш отнюдь НЕширокоформатный взгляд порой отсекающий такие важные подробности! Если уж 1812 год, то — известно о чем говорить… И говорят все об одном. А между тем в 1812 году и под Ригой шли очень жестокие бои с… немцами. Да-да, пруссаки, баварцы, вестфальцы зашуганные Наполеоном, покорно вошедшие в его Великую армию, весьма яростно выполняли его приказ. Но взять Ригу так и не смогли.
Многие латышские крестьяне сражались с противником в рядах русской армии. На территории оккупированной Курземе крестьяне создавали партизанские отряды, которые наносили наполеоновским захватчикам ощутимый урон. В районе Тирельских болот латышские партизаны уничтожили целое кавалерийское подразделение — эскадрон. В Видземе, на противоположной стороне Даугавы местные жители вели наблюдение за противником, сообщая командованию русской армии о любой попытке неприятеля переправиться через реку, а также указывая русским солдатам места, где было удобнее всего напасть на французские и прусские отряды. В борьбе против завоевателей особенно отличились латышские ремесленники из Риги. Члены латышского братства трепальщиков пеньки во главе со своим старшиной Мартыньшем Славой добровольно пришли на помощь стражам городских укреплений, поскольку в малочисленном русском гарнизоне не хватало людей для обслуживания пушек. Эти люди не покинули свой боевой пост даже тогда, когда у них на глазах горели их дома и имущество. Самоотверженность рижского братства трепальщиков пеньки была отмечена особой грамотой, выданной командованием российской армии. Поддержку русской армии оказали также члены братства перевозчиков, безвозмездно переправлявшие через Даугаву различные военные грузы.
Как можно заметить, за сто лет в составе Российской империи, Рига стала уже и латышским городом, и латыши его защищали от наполеоновских цивилизаторов…
В итоговом Манифесте царя Александра о победе над Наполеоном есть и слова благодарности защитникам Риги…
Но представьте, что с
ними (латышской нацией) случилось бы в случае победы Гитлера? Его-то главный советник по расовому устроению был как раз Розенберг, остзейский немец, а « это многое объясняет» (как говорится еще в одном слогане). Во всяком случае, должно было многое бы объяснить пятнадцати поколениям его, остзейского немца Розенберга — латышских и эстонских слуг и служанок. Ну, дожгли бы вы всех евреев, ну выполнили бы еще кой-какую работенку (зондер-комманды против белорусских партизан) — долго ли после этого доверили бы еще со «шмайссерами» щеголять?Интересный момент. Гитлер в «Застольных беседах» вроде говорит об одном (немного жалуется на остзейских немцев), но вместе с тем проговаривается и о другом (последние 5 слов из его цитаты. И такие проговорки в действительности значат куда больше, чем все дипломатически выверенные штампы): « Мне часто трудно ужиться с нашими балтийскими семьями… Они держатся с таким превосходством, какого мне не довелось встречать нигде. Очень приятная черта в них — изумительное чувство солидарности. Поскольку столетиями они были повелителями низшей расы, вполне понятно, что они вели себя, как будто вся остальная часть человечества состоит из латышей…»
Надо объективно признать: жестоким был период развязывания того многостолетнего узла. Тяжелый был выбор у латышей 1941 года. У оставшихся были вполне справедливые претензии и к русским, и к евреям. Знаете, того самого Арайса соратники в полушутку называли «Шустиным». Тут и шутка, и месть. Симон Шустин был зам. наркома внутренних дел Латвийской ССР. 26 июня 1941 он приказал расстрелять как «социальные опасных» 78 политических заключенных в Рижской центральной тюрьме. Всего за дни до прихода немцев успел уничтожить 129 человек. Но ведь и отступающие советские войска получали выстрелы из-за угла…
Месть — в ответ на месть — в ответ на ту месть, что была ответом на…
Как реально представишь весь этот клубок, выбор: быть в команде Арайса или быть его жертвой… — то можно в несколько неожиданных но новомодных терминах сказать даже и о сосланных в 1940 году в Сибирь: «Да им просто спасли… Карму!»
Абсолютное большинство высылаемых 1940 года попадали не в ГУЛАГ, трудились в сибирских колхозах. Это юноша-максималист отчеканит: «НКВД, депортация, хуже фашизма!». А умудренный человек, охватывающим мысленным взором всю Прибалтийскую трагедию, еще задумается: а не лучше ли 8 лет работать в сибирском колхозе, чем 4 года каждый день решать, выбирать между… А между чем приходилось выбирать, выше обрисовано. Карма.
Итак, ко всей латышской нации могут быть обращены два постулата:
1) Царская Россия не забирала у Вас суверенитета. Это в общем — яснее ясного дня. Кто возразит? Латышский герцог, король, президент эпохи 1725 года? («Ништадский мирный договор» присоединивший Лифляндию к России).
2) СССР — да, забирал, но что именно… забирал? Чей-то лукавый формализм и назовет это, положение Латвии 1919–1940 гг. — «суверенитетом», но простая правда истории в том и состоит, что пока 700-летние хозяева остзейского края, немцы, не были приведены к нынешнему своему ФРГшному состоянию, настоящего суверенитета у прибалтийских республик быть не могло. Исторический узел не был еще развязан. — Версальским подарком 1918 года. Вон один только грозный окрик Гитлера, даже не подкрепленный, в марте 1939-го, и суверенная Литва посыпалась ему в руки. А вхождение советских войск в 1940 году просто остановило этот процесс.
Пакт Молотова — Риббентропа разграничивал «сферы влияния» — ужасно? Но ведь и в Ялте уже эталонно демократическими странами, признавались — буквально те же «сферы влияния». Это «по определению» ограничивало суверенитеты многих стран, но ведь и в Версальскую эпоху их суверенитеты имели, говоря в иных терминах — « плавающий курс».
Например, узнав про Тегеранское соглашение союзников 1943 года, о послевоенном включении Прибалтийских республик в СССР, Гитлер тут же парировал: объявил Латвию, Эстонию — независимыми.