Большой секс в маленьком городе

– Наверное. Хотя последнее время, мне кажется, никого она не любит. Просто маленькая злая эгоистка.

Если так пойдет дальше, она доведет отца до инфаркта.

Извините. Что с Юлей?

– Ушла из дома. С Катей они подруги, поэтому вполне естественно...

– Да-да, я понимаю. Она вам что-нибудь рассказала?

– Так, кое-что, но я ей не верю. В субботу, по ее словам, они были на дискотеке. Не помните, в котором часу Катя вернулась домой?

– Конечно, помню. В половине седьмого утра. Мы всю ночь не спали, хотя должны были бы привыкнуть.

Отец раз двадцать звонил ей на мобильный, но он был выключен.

– Она как-то объяснила, почему не ночевала дома?

– Если бы это было в первый раз... – горестно усмехнулась Ирина. – Катя умудрилась превратить нашу жизнь в ад. Только не подумайте, что я жалуюсь.

– Отец пробовал с ней поговорить?

– Он чувствует себя чуть ли не преступником. Дает ей сумасшедшие деньги на карманные расходы, вместо того чтобы... Я не вмешиваюсь, потому что автоматически становлюсь виноватой. Я же мачеха, – невесело засмеялась она. – Но в субботу она превзошла саму себя. В буквальном смысле на ногах не стояла. Таксист, что привез ее, сказал, что подобрал Катю на площади Победы, она брела прямо по проезжей части. На счастье, смогла сказать, где живет. Человек, к счастью, попался хороший, родителей пожалел, отвез домой. Муж был в шоке. Пытался с ней поговорить, какое там.

В воскресенье отлеживалась. Мы решили оставить ее в покое, ей было очень плохо, даже врача намеревались вызвать. В понедельник Катя пошла в школу, хотя отец предлагал ей остаться дома. Домой пришла часов в пять, бледная, в ознобе, и я, честно говоря, испугалась. От врача отказалась, теперь сидит в своей комнате, плачет.

– Плачет?

– Да. Я боюсь... я боюсь, что ее изнасиловали. Напоили и изнасиловали. Муж разговаривал с Владиком, это ее парень, тот говорит, что они поссорились в субботу и с тех пор не виделись, на телефонные звонки она не отвечала. Такая депрессия на пустом месте не возникает. Должна быть причина. Поэтому я и решила... Но я даже не знаю, как сказать об этом мужу, тем более уговорить ее обратиться к врачу.

– А если ее депрессия как-то связана с исчезновением Юли? – высказала я свое предположение.

– Что вы имеете в виду?

– Если не возражаете, я задам Кате еще пару вопросов.

Я вернулась в комнату девочки, теперь она лежала на спине и таращилась в потолок.

– Ты вернулась домой уже утром, – сказала я, устраиваясь в кресле. – Так где вы были всю ночь?

– Это она вам сказала? Мачеха? Она нарочно. Она все врет. Вы что, не понимаете...

Я подошла, схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула.

– Кончай строить из себя несчастную сиротку.

С твоей подругой беда. Я хочу ей помочь. Где вы были ночью? – Она попробовала сопротивляться, но быстро поняла, как это бесперспективно, и то, что ее вопли на меня не подействуют, поняла тоже. – Где вы были ночью? – повторила я.

– Не помню, – жалобно захныкала Катя. – Я не помню. Ну почему вы мне не верите?

– Потому что ты врешь. И я думаю, у тебя есть на это причина.

– Нет. Честно. Я не вру. Мы ушли из клуба, у нас была бутылка водки, мы ее в клубе купили. Во дворе выпили, потому что тошно было, скукота и день не задался. У нее Кот, у меня Владик, все так по-дурацки...

А больше я ничего не помню. Наверное, я уснула на скамейке. Когда пришла в себя, Юльки не было. Меня тошнило и вообще... Не помню, как добралась домой, помню только, что на такси. Я Юльке звонила в воскресенье, у нее мобила в отключке. В понедельник в школу она не пришла, и я испугалась. Я не знаю, где она. Честно не знаю. Я пить больше не буду, никогда, и школу прогуливать. Я стану хорошо учиться...

– Вот это бы не помешало, – кивнула я, поднимаясь. – Если ты врешь и с Юлей беда, это будет на твоей совести. Не думай, что с таким грузом удобно жить.

Я поспешно удалилась, чтобы еще чего-нибудь не сказать сгоряча.

Не успела я устроиться в машине и завести мотор, как увидела Свету Коршунову. Она перебегала дорогу, направляясь к дому, где жили Савельевы.

– Интересно, – пробормотала я, взглянув на часы. – До конца занятий девушка не высидела.

Я решила подождать ее, а чтобы ожидание не томило, позвонила Тагаеву.

– Рад тебя слышать, – заявил он. Тимур всегда так говорит, это у нас вроде пароля.

– Не спеши, – хмыкнула я, – в смысле радоваться, я с просьбой.

– Наконец-то. Ты никогда ни о чем не просишь, и это меня тревожит. Что я должен сделать?

– В твоем ресторане «живая» музыка, а у меня безработная скрипачка.

– О господи, другой просьбы у тебя нет? – вздохнул Тагаев.

– Нет, – ответила я. – А эту что, не выполнишь?

– Выполню, конечно. Правда, я понятия не имею, на кой черт мне скрипачка, но если тебе так хочется... присылай.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

– Ты помнишь, какой завтра день?

– Помню.

– Тогда до завтра, – сказал Тимур, и мы простились.

Я набрала номер Ритки, уж если выступать в роли Санта-Клауса, то по полной программе.

– Надо помочь одной беженке из Таджикистана, у нее нет каких-то документов. Деда просить или сама займешься?

– Чего его по пустякам беспокоить, – усмехнулась Ритка. – Диктуй фамилию, запишу на прием, здесь все и решим. Девчонка нашлась?

– Нет. Зато есть нехорошее, предчувствие.

– У меня будет полчаса свободного времени, выпьем вместе кофе? – спросила Ритка.

– Конечно.

– Тогда я перезвоню.

«Ну вот, сделала доброе дело, – похвалилась я самой себе. – Глядишь, на том свете зачтется». Обычно я только пакощу гражданам, потому теперь страшно собой гордилась. Даже настроение улучшилось. Может, открыть бюро добрых дел – и депрессухи как не бывало?

Тут из подъезда появилась Светлана, это отвлекло меня от приятных мыслей. Брови девицы были нахмурены, лицо сердитое.

– Навещали подругу? – посигналив и тем самым обратив на себя ее внимание, спросила я и распахнула правую дверь.

– Навещала. Что в этом особенного? – зло поинтересовалась девушка.

– Садитесь, я вас подвезу.

– Обойдусь. Не тратьте на меня свое время. Я ничего не знаю. Слышите, ничего. Меня там даже не было.

– Где? – невинно поинтересовалась я.

– Да пошли вы... – рявкнула девица и торопливо зашагала прочь. Я помахала ей рукой на прощанье.

Девчонки нервничают. Впрочем, повод для беспокойства налицо: подруга не ночует дома и не отвечает на звонки. Хотя, возможно, не отвечает лишь родителям, а подружки в курсе, где ее искать. Наверное, я бы так и решила, если бы не истерика Кати и страх в глазах Светы, хотя, по ее же собственным словам, «ее там не было». Где там? На скамейке в парке? Что-то девчонки скрывают и это «что-то» их здорово беспокоит.