Большой секс в маленьком городе

– С чего такая милость? – насторожилась я.

– А мне не нравится, когда пытаются убить моих друзей, – серьезно ответил он.

В том, что Лялин раскопает всю подноготную близкого окружения Кондаревского, я ничуть не сомневалась. Вешняков искал парней на «Жигулях», увезших девчонок от Горбатого моста, Олег рылся в чужом белье, а я вроде бы осталась не у дел, потому что мои размышления делом никак не назовешь. Закинув руки за голову, я таращилась в стену, пока не пришла к выводу, что если мы найдем убийцу или убийц Кондаревского, то сумеем распутать весь клубок. Вешняков злился, потому что связи между убийством проститутки и трупами в опоре моста не видел, начальство его в гроб вгоняло и он не ел, не спал, а только голову ломал, но, как и я, без особого толка. Такое впечатление, что Саша с Валерой появились на «Жигулях» в городе один раз и тут же исчезли. Никто ничего о них не знал. Это само по себе было довольно подозрительно.

Так как особого выбора у меня не было, я остановилась на приятелях Кондаревского, подтвердивших его алиби. Господа Дубников, владелец ночного клуба, юрист Рылов, Ковтан, тот самый, что отвечал за ремонт Никитского моста, и Синявин, бывший врач, а ныне бизнесмен. Все четверо красовались на фотографиях, которые я утаила от ментов. И Артем еще ворчит, что я ерундой занимаюсь. Ничего подобного, таких совпадений не бывает: погибает парень, у него фотоаппарат с пленкой, на которой добропорядочные граждане нашего города, потом те же самые граждане подтверждают алиби Кондаревского, скорее всего липовое, и вскоре сам Кондаревский отдает богу душу. Эти вещи, безусловно, как-то связаны между собой. Поразмышляв еще немного, я поехала к Вешнякову.

Он мне совсем не обрадовался и даже буркнул что-то насчет занятости, но я не стала его слушать, устроилась на стуле и в очередной раз, изложив свои доводы, сказала:

– Надо найти парнишку, что был с Александровым той ночью, когда я их подвозила.

– Зачем? – нахмурился Артем.

– Затем, что ему должно быть что-то известно об этих фотографиях.

– С какой стати?

– Они же друзья и оба были явно чем-то напуганы...

– Слушай, только не говори, что ты хочешь найти убийцу этого Александрова. Мы даже не уверены, что его убили. А у меня три трупа и каждый день начальство теребит.

– Дружка Александрова надо найти, – не слушая его, повторила я.

– Вот ты и займись, – разозлился он. – У меня своих дел по горло.

Спорить я не стала, вспомнила, что я теперь человек государев и могу воспользоваться кое-какими преимуществами, которые это положение дает. Не мудрствуя лукаво, я позвонила Деду. Тот вопросов задавать не стал, только буркнул «хорошо», и зеленый свет был мне обеспечен. От Вешнякова я поехала к Глаголеву, который не так давно занимался убийством Александрова.

Точнее – несчастным случаем, раз убийством он это не считал. По дороге я то и дело таращилась в окно, пытаясь обнаружить ребят Лялина, которые, по его словам, приглядывали за мной, никого не обнаружила и по этой причине зауважала их еще больше.

Лялин, кстати, к моему упорному желанию «смешать три разных дела в одну кучу», по выражению Артема, отнесся с интересом и даже пару раз кивнул, когда я излагала все это, так что теплилась во мне некоторая уверенность, что интуиция куда-нибудь да выведет меня.

Кирилла Алексеевича я застала в его кабинете. Он выглядел утомленным, слегка взвинченным и первым делом сообщил мне, что собирается в отпуск. Я порадовалась за него, он кивнул на стул, предложив:

– Присаживайтесь. – И даже не спросил, с какой стати я к нему явилась. Из этого я сделала заключение: мой звонок Деду уже принес плоды, то есть, пока я сюда добиралась, Дед позвонил кому следует, а тот, соответственно, донес до сознания Глаголева мысль о том, что мне надо оказывать всяческое содействие. Впрочем, донести до сознания одно дело, а вот возникнет ли у Кирилла Алексеевича такое желание, еще вопрос. К тому же у него вполне может иметься свой интерес вставлять мне палки в колеса. Одно хорошо, не надо тратить время на объяснения.

– Значит, вы опять на боевом коне, так сказать, – не удержался он.

Я кивнула:

– Опять.

– Что ж, дело хорошее. Итак, чем могу помочь?

– Помните, гибель паренька...

– На Рабочей? – Он усмехнулся. – А вы настырная. Неужто вам больше нечем себя занять?

– Мне нужны сведения о его родственниках, друзьях, интересах. Словом, мне хотелось бы знать о нем все.

– Зачем вам это? Я задаю вопрос не праздный, вы же понимаете, люди будут тратить время и силы, а дел у нас, можете мне поверить...

– Вы мне тоже поверьте: и у меня отнюдь не праздное любопытство.

Он внимательно посмотрел и кивнул:

– Хорошо. Постараюсь в ближайшие два дня...

– Лучше завтра, – перебила я невежливо.

– Хорошо, завтра, – сделав паузу, согласился он.

Не успела я выйти на улицу, как зазвонил мобильный. Женский голос звучал так, что узнать его было при всем желании невозможно.

– Ольга Сергеевна, – взахлеб взывал кто-то. – Ради бога, приезжайте... – Мы бы, наверное, беседовали еще довольно долго, выясняя, куда и за каким чертом я должна приехать, но тут она сказала:

– Катя хотела убить себя.

– Ирина, это вы? – спросила я, сообразив, что разговариваю с мачехой Кати Савельевой.

– Да-да, приезжайте.

Я поехала, хотя если девочка и впрямь собиралась лишить себя жизни, то обращаться надо к врачу, но никак не ко мне. Впрочем, женщина в таком состоянии, что позвонить могла первому, кто пришел в голову.

Я подъехала к подъезду и увидела Светлану Коршунову. Она появилась из-за ближайших кустов, бросила недокуренную сигарету и направилась ко мне. Трудно предположить, что поджидала она меня, но именно об этом я и подумала.

– Здравствуйте, – сказала она, быстро оглянулась и вздохнула:

– Значит, ее предки вам позвонили?

– Похоже, о том, что произошло, вы уже знаете? – задала я встречный вопрос.

– Угу. Звонила ей с утра, там как раз врачиха была.

Катька себе вены перерезала, на руках и на ногах. Никогда бы не подумала, что смелости хватит, считала, брешет .

– Она что же, рассказывала вам о своих намерениях? – нахмурилась я.

– Мне неприятности ни к чему, – торопливо заговорила девушка. – Папаша сегодня грозился к бабке в деревню отправить и вообще...

– Садитесь в машину, – предложила я, она покорно села.

– Можно закурить?

– Курите.

Закурив и немного помолчав, уставившись в окно, Света наконец произнесла:

– Парни эти... Ну, что увезли их тогда, Катьку, конечно, трахнули. Не один раз и по-всякому. Сволочи, одним словом. И пригрозили, что, если она кому скажет хоть слово, убьют. Я ей тоже молчать советовала, Юлька-то ведь исчезла... С этими парнями шутки плохи.

Менты бы их все равно не нашли, а башку они запросто могли оторвать. Да и предки, то да се... лишние базары ни к чему. Что вы так смотрите? Думаете, я не права?