Большой. Зеленый... Новый год

— Хм, например, заключить со мной контрактик на душу… совсем безобидный. Что? Нет? — Альбеску изображал озадаченность и даже обиду, вот только глаза его были абсолютно пусты. Кажется, он и не думал, что она согласится. — Какое несчастье, какое несчастье. Что ж, тогда оставлю свое при себе.

Еще какой-то путь они проделали в тишине, и все это время внутри Агаты происходила борьба. Одна ее часть говорила, что у нее нет выхода, а вторая — требовала наплевать на все договоренности и отказаться. Всё же у нее есть Илья, неужели он не защитит их семью от вампира?

Хотя арбитры тоже чтут сделки. Вполне возможно, Макаров лишь разведет руками. Мол, сама согласилась. Принимай результат своих решений.

К тому моменту, когда машина Альбеску остановилась — Агата уже понимала, что выбора у неё нет. Она может минимизировать последствия и узнать наверняка о подарке заранее, но не более того.

— Я проверю подарок, и если там действительно не окажется ничего опасного, и это будет просто игрушка — то я отдам ее внучке.

— И проследишь, чтобы никакие тети, дяди, родители и прочие твари не отобрали, ясно? — с неожиданным жаром рявкнул Нику, словно это у него в этот момент кто-то что-то хотел отнять.

— Хорошо… — сказать было проще, чем сделать. — Прослежу. Но на этом всё — я больше не буду тебе ничего должна.

— Конечно, конечно. — Снова переменился вампир, на этот раз изображая улыбку и благодушие. — Я ведь порядочная тварь, держу свое слово. Маленькая пустяковая услуга, и всё. Мы квиты. Знаешь, что? Я даже больше скажу! Если вдруг твоей внучке не понравится мой подарок — уберите его куда подальше и забудьте. Выкидывать не дам, но назад требовать не буду. Как тебе такое? Стал бы монстр так поступать, а?

Лимузин остановился. Агата глянула в окно — приехали, припарковались во дворе ее дома. Дверь автоматически открылась.

Нику изобразил вычурный жест руками, указывая на выход.

— Надеюсь, не увидимся, — пробормотала Агата, вылезая вместе со своими пакетами, к которым теперь прибавилась еще и увесистая подарочная коробка.

— Моя провидица никогда не ошибается, — хихикнул вампир. — Так что увидимся.

Агата растерянно на него оглянулась: о чем это он?

— Никаких спойлеров… — загадочно произнес Альбеску, после чего закрывшаяся дверь заслонила его от орчанки.

В квартиру Агата зашла в растрепанных чувствах, взвинченная до предела. Бросила сумки и пакеты прямо в коридоре, схватила злополучную коробку с бантом и первым делом отнесла ее в спальню, сунула под кровать. Потом, чуть подумав, достала и перепрятала на шкаф. Потом снова достала, положила на тумбочку.

Агата побарабанила по ней пальцами.

Смысл ее прятать?

Завтра канун Нового года, тридцать первое декабря. Под одной крышей соберется вся ее семья, а она чувствует себя так, словно притащила бомбу с часовым механизмом на праздник.

Достав из кармана телефон, набрала номер младшего сына.

«Орочьи боги, да я даже не разделась, так и стою в куртке!»

В первую очередь надо было рассказать всё Дитриху. Ведь речь шла о его дочери.

Агата представила, как бы она отреагировала, притащи её мама некую опасную куклу со словами:

— Да тут древний вампир передал мальчишкам, но вроде бы он пообещал, что вреда эта кукла никому не причинит.

Её вновь передернуло от ужаса. Жутко хотелось не сообщать Дитриху вообще, но Агата понимала, что малодушие не поможет — лишь навредит. Она с тяжелым вздохом (никаких больше сделок с древним!) набрала номер сына.

— Мамуль, привет! — раздался его голос уже спустя пару гудков. — Ты немного не вовремя я тут… Ай, мавки болотные! — послышался звук бьющегося стекла. — В общем, я тебе перезвоню.

— Стой! Дитрих, не отключайся, пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты ко мне приехал. Сможешь?

— Что-то стряслось? — заволновался сын.

— Не уверена, но я… — Она прикрыла глаза, но всё же произнесла. — Я только что видела Нику Альбеску, со мной всё в порядке, я дома, но мне нужна твоя помощь.

Голос Дитриха стал сосредоточенным и серьезным:

— Буду через двадцать минут.

Агата не находила себе места. Мерила кругами кухню, смотря за коробкой, которая стояла в центре обеденного стола. Ей казалось, что оттуда сейчас донесется зловещий смех Нику Альбеску, и сам вампир выпрыгнут как черт из табакерки.

Правильнее сказать — не какой-то там обычный черт, а могущественный вампир собственной персоной.

Бр-р-р.

Дитрих приехал минута в минуту.

— Рассказывай, — велел он, усевшись на стул и посматривая на коробку без особого интереса. — Этот псих тебе угрожал? Он что-то сделал? Куда-то пригласил? Если в его цирк — не вздумай ходить, даже не приближайся. Поняла?

— Он никуда меня не приглашал. Он подарил мне… это, — указала она на коробку. — Точнее — не мне.

— А кому?

— Твоей дочери.

— Мама, ты шутишь? — медленно переспросил Дит.

— Если бы.

Начать пришлось с самого начала. С ритуала «Сопереживание», на который согласилась Агата много лет назад. В ту пору Дитрих только-только появился на свет, а в их браке с Серпом холодало всё сильнее (отношения испортились ещё до рождения третьего сына, но в какой-то момент терпеть жесткость мужа стало совсем невыносимо) — и Агата, очертя голову, поддалась на искушение.

Тогда ей всё казалось правильным, а любая жертва стоила результата.

Она не думала, что платить придется таким образом. Рассчитывала, что вампир потребует что-то от неё самой. Так было бы справедливо.

Агата внезапно задумалась над тем, как символична оплата. Она использовала ритуал не ради себя, а во благо семьи — вот и получила «ответную реакцию», которая касалась этой самой семьи.

Себя-то не жалко.

А вот маленькую внучку… Дитриха… Таю…

Агата едва сдержала слезы, которые чуть не хлынули при мысли о том, что придется испытывать её домочадцам, если подарок всё же окажется опасным.

По мере того, как Агата рассказывала, Дитрих мрачнел всё сильнее. Её сын всегда отличался предельным спокойствием и каменной выдержкой — но сейчас ей хотелось, чтобы он начал ругаться. Проявлять эмоции. Колотить кулаком по столу. А не сидеть вот так, невидящим взглядом смотря в пол.

Когда Агата закончила, сын глянул уже на неё. Как-то печально и даже обиженно, словно задавал ей невысказанный вопрос: “За что ты так с нами поступила?”

Вслух же Дитрих произнес:

— Мам, скажи, в какие еще передряги ты умудрилась влипнуть за свою жизнь? Кого нам следует опасаться? И сколько еще у тебя долгов перед Альбеску? Мне так, на будущее.