Бомба для Даунинг-стрит, 10

Подумав о последствиях, Хаббард в ужасе закрыл глаза. Перед своим мысленным взором он видел, как «Дифайэнт» с рёвом несётся вниз, серебристое пятно в туманном солнечном свете, прямо на Даунинг-стрит, 10.

Несомненно, немцы знали подходящее время для нанесения удара. Они знали, что начинённый взрывчаткой самолёт врежется в резиденцию премьер-министра в то время, когда человек, от которого зависела судьба всей Британия, будет дома — возможно, завтракает, возможно, совещается с кем-то из членов своего военного кабинета…

— Британский самолёт с севера, — внезапно сообщил Григсби.

Хаббард кивнул. Это было ещё одним поводом для беспокойства, ещё одной мрачной причиной увеличить скорость «Штуки». Королевские ВВС не знали — не могли знать — что происходит. Они просто увидели бы «Штуку», преследующую «Дифайэнт», и действовали бы соответственно.

Британский самолёт или патрульный катер береговой охраны не попытался бы преследовать «Дифайэнт». Но Хаббард был уверен, что уже сейчас по радио передают сообщение о его приближении.

Когда они пересекли береговую линию, «Штука» была менее чем в четверти мили позади «Дифайэнта», быстро сокращая расстояние. Внизу открыли огонь несколько береговых зенитных батарей, но их залпы были неточными.

Далеко на севере небо усеяли чёрные точки. Истребители Королевских ВВС! Их целая туча!

Хаббард потянул на себя ручку управления и набрал высоту.

Из-за этого манёвра он проиграл в дистанции, но перед лицом эскадрилий, летящих к ним, ему нужно было иметь пространство для манёвра.

«Спитфайры» поднялись, чтобы перехватить его, но он переиграл их, оставив далеко внизу, и теперь начал снижаться, чтобы вернуться на прежний курс.

— Не спускай глаз с «Дифайэнта»! — крикнул он Григсби.

Далеко впереди, пятном на горизонте, виднелся Лондон. Далеко внизу был самолёт-самоубийца.

— Вон он! — крикнул Григсби.

— Держись! — закричал Хаббард. — Погнали!

Он опустил нос «Штуки», и снова сиденье провалилось под ним.

Свист воздуха, бьющегося о фюзеляж и крылья, перерос в тонкий визг, от которого заболели барабанные перепонки. Земля внизу казалась размытым зелёно-коричневым пятном, которое, казалось, неслось на него.

Хаббард задался вопросом, с какой скоростью они летят, и у него закружилась голова от этой мысли. На мгновение он подумал, сможет ли он выбраться из пике. Как ни странно, его это не особенно волновало. Мир превратился в водоворот скорости и теней, в нереальное место, в котором он, казалось, висел без всякого чувства опоры.

— «Спитфайры»! — выдохнул Григсби, находившийся прямо у него за спиной.

Григсби был прав. Снизу на него надвигались три самолёта. Хаббард увидел их и понял, что врежется в них, если они не сменят курс. Но он стиснул зубы и вцепился в штурвал, пытаясь бороться с темнотой, которая окутывала его.

Раздались негромкие хлопки выстрелов, и он услышал глухой стук трассирующих пуль, попадающих в «Штуку». Под ним дрожали восемь красных ртов — это с вступили в дело Браунинги «Спитфайра».

Краем глаза он заметил, как пули «Спитфайра» отрывают от крыльев кусочки ткани. «Штука» содрогнулась, а затем «Спитфайр» развернулся и ушёл в сторону. Но трассирующие пули всё равно прошивали её, пробивая в обшивке дыры.

«Дифайэнт» теперь был почти прямо под ним, на расстоянии выстрела. На Хаббарда нахлынула темнота, но он справился с ней. Напрягая мышцы живота, он задержал дыхание и обнаружил, что считает:

— Раз, два, три, четыре — давай!

Он нажал на гашетку и удерживал её нажатой. Трассирующие пули попали в «Дифайэнт». В следующий момент мир превратился в красную пасть, которая корчилась и истекала пламенем.

«Штука» задрожала, как будто гигантская рука схватила и встряхнула её. Пошатываясь из стороны в сторону, он влетел в плотное облако дыма, которое обозначало то место, где только что находился «Дифайэнт».

Потрясённый до глубины души, оглушённый взрывной волной, ничего не видя, Хаббард потянул на себя штурвал и почувствовал, как «Штука» задрожала в воздухе.

Медленно он пришёл в себя, моргнул.

«Штука» всё ещё рвалась к земле, но уже отклонилась от прямого пикирования. Крылья были охвачены пламенем. Из-под капота валил дым. Двигатель хрипел и выл. Близкий взрыв «Дифайэнта» едва не разорвал немецкий самолёт на части.

Хаббард яростно изо всех сил потянул штурвал и вывел самолёт из пике. Мысли бились в его голове. У них не было парашютов. Они не могли прыгнуть. Он должен был посадить «Штуку» — и как можно скорее.

Его глаза обшаривали землю внизу. Холмистые сельскохозяйственные угодья, поля, которые могли бы стать идеальными посадочными площадками. Но все они были изрыты ямами, покрыты насыпями, завалены старыми автомобилями и другим хламом, предназначенным для предотвращения нацистского вторжения.

Хаббард застонал. Во всей Англии не было места, где человек мог бы посадить самолёт, кроме как в обычном аэропорту. Британцы считали, что ни одно поле не должно быть безопасным для врага.

«Штука» снижалась быстро — слишком быстро. В отчаянии Хаббард обшаривал глазами землю. Вон тот стог сена!

— Приготовься! — крикнул он Григсби.

Дыхание клокотало у него в горле, когда американец развернул самолёт и направил его к стогу. Он снижался как комета. Слишком быстро. Но было уже слишком поздно что-либо предпринимать.

Внизу Хаббард увидел фермера, бегущего с вилами. Лошадь бешеным галопом неслась по пастбищу. Руки американца примёрзли к штурвалу, а глаза прикидывали высоту стога. Почти в полный рост, но не слишком высокий. Он не мог допустить, чтобы самолёт перевернулся.

«Штука» с размаху врезалась в сено и прорвалась сквозь него. Удар был похож на резкий рывок. Самолёт ударился о землю и высоко подпрыгнул, взметнув дикую тучу соломы.

Хаббард ударил по тормозам, и «Штука» клюнула носом. Какое-то мгновение она покачивался, рискуя завалиться обратно, затем замерла, опустив нос вниз и упираясь им в землю.

Хаббард лихорадочно сдвинул фонарь кабины. Дым, вырывавшийся из-под капота, ослепил его. Пламя взметнулось вверх, когда он высвободился и упал на землю.

Сквозь дым он увидел, что Григсби уже бежит прочь от самолёта. Он поспешно бросился за ним.

— Стоять! — крикнул чей-то голос, и они остановились.

Фермер обогнул стог сена, всё ещё держа вилы в руке. Он замахнулся ими.

— Стойте на месте, чёртовы ублюдки! — прохрипел он. — Или я воткну в вас вот это.

— Послушайте… — начал было Григсби, но фермер рявкнул ему.