Борьба с контрреволюцией в Москве. 1917-1920 гг.

Курс, взятый левоэсеровским ЦК, получил одобрение на проходившем с 28 июня по 1 июля 1918 г. III съезде партии левых эсеров. В принятой резолюции по текущему моменту подтверждалась правильность занятой партией позиции по отношению к Брестскому миру и клеветнически утверждалось, что страна вовлекается в «орбиту германской империалистической политики»^{161}.

До начала мятежа левых эсеров оставалась неделя.

4 июля 1918 г. открылся V Всероссийский съезд Советов. С этого момента левые эсеры стали делать все для разрыва с большевиками. И только необыкновенная выдержка и твердость последних как-то сдерживали бушевавшие страсти.

По распоряжению Я. М. Свердлова на наиболее важные посты в Большом театре были выставлены латышские стрелки, наружные и внутренние караулы значительно усилены. Эти предосторожности оказались не напрасными, так как еще до открытия съезда, в ночь на 4 июля, под сценой Большого театра был обнаружен и обезврежен взрывной механизм, с помощью которого, по замыслу террористов, сцена вместе с президиумом съезда должна была взлететь на воздух.

6 июля в два часа дня к зданию германского посольства подъехал автомобиль. Из него вышли два человека и, бережно поддерживая тяжелый портфель, толкнули парадные двери дома. Через некоторое время послышались выстрелы. Посол Германии В. Мирбах был убит.

Получив об этом известие, В. И. Ленин тотчас позвонил Ф. Э. Дзержинскому. Феликс Эдмундович сразу же выехал в посольство, а затем в отряд Попова, где и был арестован. Мятежники открыто выступили против Советской власти.

6 июля к вечеру положение в городе обострилось. Часть размещенного в Покровских казармах полка Московского гарнизона стала склоняться к переходу на сторону левых эсеров. В Ходынский лагерь, где находились тысячи солдат, левые эсеры заслали своих агитаторов, и те стали призывать войска к объявлению нейтралитета.

Выдающаяся роль в подавлении мятежа принадлежала В. И. Ленину. Он был в курсе всех событий и непосредственно руководил разгромом восставших. По указанию В. И. Ленина левых эсеров, находившихся на заседании съезда в Большом театре, арестовали как заложников.

6 июля вечером было опубликовано правительственное сообщение об убийстве Мирбаха, в котором давалась политическая оценка провокационному выступлению левых эсеров.

В тот же день В. И. Ленин направил во все районные комитеты РКП (б), районные Советы и штабы Красной Армии распоряжение принять меры для борьбы с преступниками. «Мобилизовать все силы, — говорилось в нем, — поднять на ноги все немедленно для поимки преступников. Задерживать все автомобили и держать до тройной проверки»^{162}.

Одновременно В. И. Ленин послал телефонограмму в Моссовет, в которой имелись конкретные и четкие указания: «Передать во все комиссариаты города и пригорода в окружности на 50 верст: пропускать, кроме автомобилей народных комиссаров, еще автомобили боевых отрядов. Задерживать все автомобили Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, арестовать всех левых эсеров, членов этой комиссии, особенно Закса и Александровича. Сомнительных по партийной принадлежности привозить в Кремль на выяснение»^{163}.

Партия сумела быстро мобилизовать силы. По призыву большевиков рабочий класс столицы встал на защиту завоеваний революции. Под руководством районных комитетов партии и Советов на местах шла огромная работа по приведению в полную готовность воинских подразделений, по вооружению коммунистов и рабочих отрядов, по охране заводов и фабрик. В районы были направлены члены фракции коммунистов V съезда Советов (по 40–50 человек в каждый из районов города). Будучи комиссарами воинских частей, делегаты принимали активное участие в боевых действиях.

Все члены РКП (б) в Сокольническом районе получили оружие. Большевики привели 7-й Советский полк в боевую готовность, поставили во главе этого подразделения комиссара, обеспечили снарядами артиллерийские орудия, разъяснили солдатам обстановку. На улицах появились усиленные патрули. К Совету для его охраны подкатили два орудия. Так же уверенно и сосредоточенно действовали коммунисты и в других районах города. Огромную работу провели они и на предприятиях Москвы.

Моссовет организовал «чрезвычайную пятерку» для мобилизации сил против мятежников. В ночь с 6 на 7 июля «чрезвычайная пятерка» предложила районным Советам немедленно собрать всех коммунистов, всех сторонников Советской власти и сформировать из них вооруженные отряды.

Весть о мятеже вызвала негодование трудящихся столицы. По городу прокатилась волна митингов протеста, на которых рабочие требовали беспощадно подавить восстание левых эсеров. Рабочие Московского военно-артиллерийского завода назвали левоэсеровскую авантюру шагом «к открытию новой империалистической бойни на территории Советской республики»^{164}.

Несмотря на агитацию, проводившуюся левыми эсерами, к ним не присоединились ни трудящиеся, ни даже многие из членов их низовых партийных организаций. Прибывший в Москву из Петрограда отряд для поддержки мятежников был задержан и разоружен на станции Химки Николаевской железной дороги.

7 июля утром красноармейцы стали повсюду теснить левых эсеров, и те постепенно начали отходить к Трехсвятительскому переулку, где сосредоточились их главные силы. Артиллерия левых эсеров обстреливала красноармейские цепи и выпустила несколько снарядов по Кремлю. Это не остановило наступавших. Они вплотную продвинулись к дому Морозова, подтянули и направили орудия на окна особняка. Первый снаряд разорвался рядом с комнатой, где происходило заседание главарей мятежа. С каждым новым выстрелом силы левых эсеров таяли. За своими руководителями пустились в бегство и рядовые члены. Ворвавшиеся в дом красноармейцы освободили Ф. Э. Дзержинского, П. Г. Смидовича и М. Я. Лациса.

В МК РКП (б) и Моссовет стали поступать сведения о ходе ликвидации мятежа в различных районах города. Из Рогожско-Симоновского района сообщили, что большевики арестовали комитет партии левых эсеров. То же самое произошло и в Сокольническом районе. Благуше-Лефортовский райсовет информировал Моссовет о том, что караулы и посты во всех частях района выставлены. Все спокойно. «Эсеры разоружены», — извещали коммунисты Пресненского Совета. Из Алексеевско-Ростокинского района докладывали, что Совет принимает меры к задержанию членов левоэсеровской партии. Большевики из Замоскворецкого района отмечали, что настроение у рабочих боевое, левые эсеры разоружены, а их комитет задержан, повсюду расставлены патрули.

7 июля в 13 часов 30 минут В. И. Ленин направил в Моссовет телефонограмму: «Передать Басманному, Лефортовскому и Сокольническому немедленно. В этом направлении убегают «левые» эсеры в числе 100 человек с броневиком. Принять все меры к тому, чтобы задержать этот броневик»^{165}. Моссовет немедленно разослал соответствующие телефонограммы в указанные райсоветы.

От всех волостных и уездных Советов Московской губернии Владимир Ильич потребовал «принять все меры к поимке и задержанию дерзнувших восстать против Советской власти. Задерживать все автомобили. Везде опустить шлагбаумы на шоссе. Возле них сосредоточить вооруженные отряды местных рабочих и крестьян»^{166}.